Не знает заката

– В общем, не беспокойтесь, мы вас без внимания не оставим, – заверил он.

– Да-да, разумеется, – подтвердил Борис.

Я, в общем, и не беспокоился. Мне все это казалось спектаклем, разыгрываемым с кем-то другим.

В качестве дороги домой Авдей предложил два маршрута. Первый – переулками, на Средний проспект, и по нему – до станции метро «Василеостровская». Так обычно ходил В. А. Ромашин. Собственно, в ближайшем к Центру переулке его и нашли. Или второй маршрут – вдоль Университета, через Неву, мимо сада, мимо Адмиралтейства, по Гороховой улице, далее свернуть на Фонтанку, и по набережной, метров триста, до Бородинской. Этим маршрутом, как мы полагаем, следовал А. Злотников, возвращаясь в тот день. По мнению Авдея, второй вариант был предпочтительнее. Он длиннее, с запасом, больше возможностей для маневра. Если Голем вдруг как-нибудь себя обнаружит, мы его отсечем. К тому же, здесь исключается такой плохо контролируемый этап, как метро. Я не хотел бы вдаваться в детали, но мне кажется, что подземных линий следует избегать.

– Вам виднее, – суховато ответил я.

– Значит, договорились.

Авдей поднялся.

Даже стоя, он не слишком возвышался над нами. И было странно, что от этого невысокого, щуплого, вовсе не солидного человека, с удлиненной, сплюснутой головой, напоминающей молот, в джинсах, в полосатой рубашке, зависит сейчас так много.

Впрочем, я ему доверял.

– Тогда – ни пуха вам ни пера!

– К черту! – ответили мы с Борисом в один голос.

На этом техническая подготовка была закончена. Авдей тут же уехал, и более ничего примечательного не случилось. Если не считать, разумеется, что около четырех часов дня позвонила Гелла и бесцветным официальным голосом сообщила, что заседание, назначенное на сегодня, обязательно состоится: она обзвонила всех, все подтвердили свое присутствие.

Так что, в отношении участников трудностей не было.

– Я специально предупредила, чтобы не опаздывали, – сказала Гелла. – Все, как один, обещали быть вовремя.

Мне очень хотелось спросить, куда она вчера подевалась? Намеренно ли завела меня в этот двор с купелью Голема или, быть может, тут – стечение обстоятельств. Однако, Гелла, по-видимому, к разговорам расположена не была. Коротко передала информацию и повесила трубку. Наверное, звонила с работы и потому говорить не могла.

Меня, в свою очередь, слышал Борис. Мне тоже не хотелось вдаваться в подробности.

Так мы ничего друг другу и не сказали.

Наверное, это было к лучшему.

Правда, тогда я об этом еще не знал.

Глава девятая

В Клубе уже все было готово. На трех подносах выстроились ряды чашек – для чая, для кофе, стояли распечатанная заварка, кусковой сахар в коробке, вздымалась из плетеной корзиночки горстка разноцветных конфет.

Чайник тоже уже вскипел. Гелла водрузила его на ближайшую стойку.

Держалась она сугубо официально. Сдержанно поздоровалась, спросила, как я себя чувствую. Ни словом, ни взглядом не намекнула на то, что было вчера. Будто бы исчезнуть посередине нежилого квартала было для нее делом обычным. Она лишь выглядела немного бледнее, будто не выспалась. А когда отворачивалась от окон, попадая в душную тень, то казалось, что кожа у нее на щеках чуть-чуть светится. Впрочем, это могли быть отблески верхних ламп. Они все почему-то горели. И стеклянный надрыв их неприятно смешивался с жарой.

Я потянулся к выключателю на стене.

– Не надо, – сказала Гелла.

– Почему?

– В прошлый раз свет был зажжен. И в позапрошлый раз – тоже…

Она впервые посмотрела мне прямо в глаза.

– Как вы считаете? Еще не поздно все отменить…

О том же самом сказал и Димон, когда я заглянул к нему в кабинет. Он был уже в пиджаке, стоя, явно на выходе. Просматривал пару бумаг, решая, по-видимому, брать их с собой или нет.

Увидел меня – высоко поднял брови.

– Честно говоря, думал, что ты не придешь. Хрен его знает, что тут получится. Зачем это тебе?

– Сам не знаю, – искренне сказал я.

Димон мигнул А потом еще раз – мигнул.

– Ну-ну… Если так… Желаю успеха…

И затем немного смущенно, путаясь в словах, объяснил, что он сам, к сожалению, задержаться не сможет. У него встреча с партнерами по Феодосийской программе. Ну, ты помнишь, мы это вчера обсуждали. Ночью они уезжают, надо бы, пока есть возможность, обговорить все детали. Так что, извини, я – бегу. Хотя прошлый раз, как ты знаешь, меня тоже не было…

И Димон исчез. Только щелкнул язычок замка на дверях. Я его нисколько не осуждал. Человек устроил свою жизнь так, как хотел: наладил ее, отрегулировал, расставил все в нужном порядке. Вытаскивать его из скорлупы на сквозняк было бы по меньшей мере невежливо. И, кстати, если уж придерживаться фактов, Димон был не совсем точен. В прошлый раз на самом заседании Клуба он, разумеется, не присутствовал, однако, согласно хронометражу, составленному Авдеем, еще более часа находился у себя в кабинете. Работал, как сам Димон объяснил, с документами. Ушел примерно минут за тридцать – тридцать пять до конца семинара. Не знаю, имело ли это какое-нибудь значение? Ладно, бог с ним, с Димоном.

Димона я тут же выбросил из головы. Было не до того: начали понемногу подтягиваться члены Клуба. Я узнавал их по материалам, которые недавно листал. Вон та молодая, энергичная женщина, яркой внешностью, открытым костюмом смахивающая на звезду эстрады, в действительности – доктор наук, профессор, автор монографии о происхождении человека. Книга вышла уже в четырех европейских странах; готовится издание в Японии и США. А вон тот приветливый, улыбающийся человек в джинсах, в темно-серой рубашке с закатанными рукавами, чуть сутулый, подвижный, обметанный аккуратной бородкой по скулам, – известный историк, специалист по Октябрьской революции. В справке указывалось, что на его лекции приезжают даже из других городов. А высокий, на полголовы выше всех, молчаливый, очень серьезный юноша, сразу же вытащивший из пиджака сигареты, – тоже историк, автор книг о древних персидских царях. Кстати, его исследование я в прошлом году просматривал. Вон те двое – психологи, занимающиеся эйдетическими технологиями, а вон тот невысокий мужчина, похожий на Дэн Сяопина, – известный экономист, редактор крупной газеты, выпустивший недавно двухтомник по европейской модернизации. И еще один юноша, занимающийся компьютерными проблемами, и еще – молодая женщина, математик, пытающаяся совместить ее с метафизикой.

Несколько в стороне, отъединенный, вероятно, возрастом и положением, стоял Д. А. Одинцов, согласно той же справке Аннет, – координатор Петербургского отделения Союза ученых. Вид у него был такой, будто он размышляет о фундаментальных основах современного бытия. И так же, несколько в стороне стояли Маша и Сергей Валентинович. Они ни о чем фундаментальном не размышляли – волнуясь, посматривали то друг на друга, то на меня. Маша время от времени нервно поправляла прическу, и тогда Сергей Валентинович, успокаивая, сжимал ей локоть.

Некоторая напряженность вообще чувствовалась. Разговор поэтому был путаный, вялый, спотыкающийся о паузы. Точно у людей, которые оказались вместе случайно и поэтому не могут найти подходящей темы.

Обсуждались последние предложения президента, связанные с переходом от выборов губернаторов к их фактическому назначению.

Мнения на сей счет разделились.

Кто-то считал, что введение этой системы означает существенное уменьшение гражданских прав и свобод: все-таки источник власти – народ, только он может решать, кому эту власть передать. А кто-то возражал, впрочем не слишком настойчиво, что источником власти в провинции давно уже стали региональные кланы, они озабочены только собственными интересами, и назначение губернаторов – просто способ избавиться от чрезмерного местничества. Мрачный юноша заметил на это, что мы все пока еще не граждане, а только подданные: чувствуем себя комфортно, лишь когда нами командуют. А женщина, похожая на звезду эстрады, ответила, что превращение подданных в граждан как раз и осуществляется через включение их в реальные демократические институты, другого способа нет, пока не набьем себе шишек, ничему не научимся.