Небесная Канцелярия

2

По дороге в институт на него постоянно натыкались люди, или он натыкался, двигаясь против течения. Надо было, наверное, перестроиться, перейти на другую сторону, влиться в другой поток, идти вместе с общим потоком в одном направлении, но Кирилл уже и так опоздал, а ему еще очень хотелось сделать дела, которые не успел сделать ранее.

На институтской лестнице Кирилл опять столкнулся с людским потоком. В ответ на его приветствие все опускали глаза, словно не замечали, за спиной шептались. Шепот устремлялся вниз по направлению кабинета директора.

На двери лаборатории – табличка: «Ответственный за пожарную безопасность зам. рук. лаб. Каркушин К.К». За дверью колбы, спиртовки, вещества, жидкости, двигаются, дымятся, меняют цвет, нащупывают себя, определяют валентность, чтоб объединиться потом в новом веществе с необычными свойствами, чтобы внедриться потом с этими свойствами в мир, в перестук поездов, в завывание ветра, в любое многообразие, куда захочется! Это его эксперимент!

Всегда, когда Кирилл начинал эксперимент, видел это бурление и брожение, искрящие пробирки с веществами и катализаторами, всегда он вспоминал детство, новогоднюю елку с разноцветными огнями, волшебную тайну, которая вот-вот должна открыться, подарки, спрятанные в красивых пакетах и упаковках, – и забывал обо всем. Он и сейчас от ощущения перспектив эксперимента на некоторое время забылся и потерял счет времени, но надо было спешить.

– Подождите, пожалуйста! Доложу по селектору, – краснея, еле выговорила секретарша, и осторожно, вытянув шею: Пришел Кар-ку-шин.

– Пусть подождет, – так же осторожно прошептал селектор.

– Может, попозже? У меня эксперимент. Там может начаться цепная реакция. Хотя еще точно не знаю. Это эксперимент.

– Нет-нет, сейчас! Никуда не уходите! Иначе вас потом нигде не найдешь. Цепная реакция подождет! – у секретарши всё валилось из рук.

– Вам, конечно, виднее, – присаживаясь, обреченно пробормотал Кирилл. – Всегда можно найти там, где эксперимент…

Входившие в приёмную почему-то смущались, и Кирилл решил на всякий случай тоже смущаться, склонил голову, и вскоре стал клевать носом.

– Ой, извини, – на него наткнулся коллега Степашкин. – Говорили, днем с огнем не найдешь. Опять спишь?

– Я не сплю, я думаю. Заодно экономлю энергию, чтобы та не уходила впустую, – приходя в себя, сообщил Кирилл.

Фраза «я не сплю, я думаю» появилась у Кирилла во время учебы в институте, когда он не высыпался по ночам. На лекциях, приходилось оправдываться. Лекции тогда казались скучнее ночных общений с Аней, студенткой параллельного курса, его будущей женой. Потом, после института, к фразе добавилась реплика про энергию, чтобы та не уходила впустую. Что за энергию? куда энергия не должна уходить? – никто толком не понимал. У кого-то сложилось мнение, что у Каркушина слишком мало энергии, чтобы нормально жить, у кого-то наоборот, – слишком много, раз он ее копит, – и потому, его энергия разрушительна и создает проблемы ему и его окружению.

А Степашкин уже стоял возле секретарши:

– Пусть зайдет через минуту, – сказал он про Каркушина так, словно того здесь не было.

«Через минутку» секретарша стала бросать смущенные взгляды, и Кирилл понял, пора заходить.

Представители ученого совета, восседавшие за длинным столом, устремили взгляды на вошедшего. Во взглядах, словно под копирку, сквозил укор. Во главе стола – директор. Степашкин, при появлении Кирилла, отпрыгнул от директорского уха и встал у директора за спиной.

– Опять проспали, – опуская смущенный взгляд, вздохнул директор.

– Не опять, а снова, – ехидно подмигнул Степашкин и почему-то тоже опустил взгляд в пол.

– Тут пришел сигнал… Вы, конечно, талантливый, способный… но постоянно просыпаете и опаздываете на работу, – пробормотал директор.

– Я же все компенсирую. За меньшее время делаю больше, даже больше других, то есть некоторых. К тому же, реакция с веществами от моего присутствия не зависит. Мне бы в лабораторию!

– Вот!.. Поэтому ваша излишняя энергия разрушительна! Она плохо влияет на коллектив. Коллектив должен работать как слаженный механизм, в одном ритме. Только тогда можно чего-то добиться… в наше время. И не надо нам никаких катализов, гидролизов, ни каких-либо других холодных душев… До зарплаты бы дотянуть.

– Ясно! – Кирилл попытался освободить директора от излишних угрызений совести, иначе лицо того совсем бы окислилось. Одновременно Кирилл рассмотреть место, куда были опущены взгляды директора и Степашкина. Не увидев там ничего интересного, спохватился и посмотрел на часы.

– Опять куда-то спешите! – встрепенулся директор.

Взрыв и хлопок в лаборатории сверху заставил всех сжаться. Директор осторожно перевел взгляд на Степашкина. Степашкин, истолковав взгляд по-своему, кисло улыбнулся и как бы за директора сообщил:

– В общем, с сегодняшнего дня вы уволены.

– Не волнуйтесь, пожалуйста, – попытался подсластить «пилюлю» директор. – Вас все равно куда-нибудь пристроят.

– У нас никого никуда просто так не выбрасывают, если сам не захочешь… вылететь, – заключил Степашкин.

Кирилл побледнел. Необратимая цепная реакция закончилась и, похоже, опять не в его пользу.

– Когда стольник вернешь, гад? – холодно процедил Кирилл.

– Какой стольник? – закрутил головой Степашкин.

Все тоже закрутили головами, беспомощно улыбаясь.

– Он сидит на постоянной зарплате. Я лишь получаю за свои опыты. И то, если они удачные, – попытался пробиться к сердцам ученого совета Каркушин, но в кабинет уже стали проникать дым и неприятный запах.

3

С воем пронеслась пожарная машина. Волной от здания отхлынула толпа, из толпы вынырнул Каркушин. С сажей на лице поспешил он к перекрестку, там должна состояться встреча с женой. Сначала Кирилл увидел подругу жены. Женщины встретились и поцеловались, прислоняясь щеками и озвучивая все чмоканьем. Подойдя, Каркушин тоже хотел поцеловаться с женой, но наткнулся на фразу:

– Привет Каркушин. Несешься, словно на пожар и опять опаздываешь.

Фраза и особенно интонация подсказали, с женой лучше держать дистанцию. И тогда он по инерции, скорее всего по инерции, поцеловался с подругой жены, чтобы жена не заподозрила, что он хотел поцеловаться с ней. А поскольку целоваться, как они он не умел, он просто поцеловал подругу жены, добавив, на всякий случай:

– Привет Каркушина.

– Пока Каркушина, формально Каркушина, почти не Каркушина, – сбиваясь и краснея, поправила жена. Поведение мужа вогнало ее в жар. Воздух вокруг нее стал плавиться, словно вокруг костра, отчего одна пожарная машина, мчавшаяся на пожар, даже притормозила.

– Впрочем, ты тоже опоздала, – добавила жена в сторону подруги.

Возле загса подруга жены дипломатично отошла в сторону и села на скамейку. Там взяла зеркальце и стала оттирать сажу с лица, оставшуюся после поцелуя. А чета Каркушиных по ступеням загса пошла наверх. Прочувствовавшись торжественностью момента, Кирилл неосознанно, скорее всего, неосознанно, попытался взять жену под руку. В воспоминаниях зазвучал марш Мендельсона.

– Ты что?! – осадила жена.

И в сознании зазвучала совсем другая музыка.