Небесная Канцелярия

– Уважаемое Высокое Собрание! Я, можно сказать, родился… Пришел в мир с чистыми светлыми намерениями… и побуждениями. С самыми чистыми… верите?.. У меня родители… друзья, подруги… закончил школу… влюбился… в свою будущую жену… – сильно волнуясь, стал излагать факты Каркушин.

– Нам понятно. Вы, можно сказать, среднестатистический земной человек, ничем от других особенно не отличающийся.

Каркушину сделалось обидно.

– Я хотел в этой… той… в своей жизни многого добиться! У меня не было настоящего, но было будущее! И вы меня, можно сказать, этого будущего лишили.

– И правильно сделали!.. Ваши амбиции – ветер! А нужны еще и паруса. Они у вас были?

– Я хотел всего добиться сам! Но в нашем неустойчивом мире… трудно…

– А где легко? Давайте ближе к делу!

– Дело в том, что я стал работать, вкалывать, можно сказать, ради семьи и не заметил, когда началась рутина. Меня, можно сказать, затянули быт и рутина. Я очень долго страдал, что случилось не так, как хотел, что люди, окружавшие меня, так и не стали счастливыми. Досаждать им новыми попытками «осчастливить» было бы смешно. Очень трудно начать новую жизнь, и еще труднее похоронить старую. И нужно ли хоронить?.. Тут вот ещё что… как бы это сказать, возможно, кто из вас браконьерничает?.. сетями ловите… особенно в последнее время… понятно стало… Да, беда не приходит одна…

– Что он несет?..

– Он же не на исповеди.

– Пусть продолжает! – махнул рукой начальник.

– Да, беда не приходит одна. И я перестал радоваться жизни. Времени просто не было. Я ведь сначала, когда родился, считал, что все люди хорошие… И сам пытался стать хорошим. Потом обнаружил, многие делают вид, что хорошие, а когда у них зашатается, даже перестают делать вид… Пройдя через такой опыт, я долго не мог понять, как жить дальше. Перестал совершать поступки, жил по привычке. Вы, наверное, и решили, что моя жизнь себя исчерпала.

– Не мы решили. Решили свыше. Давайте ближе к делу!

– Еще выше?! К делу?.. Хорошо. Я, конечно, не возражаю против привычек и правил, которые устоялись в нашем неустойчивом мире. Более того, заметьте, я даже во всем согласен, – Каркушин заметно разволновался. – Но попрошу ответить лишь на один вопрос: куда девать отрезок моей жизни, который я прожил после момента, когда, по-вашему, я должен был погибнуть?.. Какой закон, какое правило поможет всем объяснить, что произошло?.. – напирал справляющийся с волнением Каркушин. – Я, конечно, ничего не имею плохого в ваш адрес. У всех бывают ошибки.

Начальник Канцелярии заерзал и, опустив взгляд, вздохнул:

– Бывают…

– И эти ошибки надо исправлять! Любые ошибки надо исправлять. По справедливости, – сказал Кирилл. – Так вот, ответьте мне, что делать с тем куском времени, что я прожил после?.. За это время я, можно сказать, подготовил развод, и моя жена сейчас уже ждет, знает, что я должен прийти! Как ей теперь все это объяснить? Кто ей объяснит? Вы?.. если я нахожусь здесь… более того, по вашей версии, уже девять дней должен был находиться здесь. Тогда этого отрезка моей жизни вообще не должно было быть. А он – был! Куда его девать? Я жил еще несколько дней, общался с людьми, своим поведением, можно сказать, внес изменения в их судьбу, а, может, и в судьбу всего остального цивилизованного мира. Такого нельзя не замечать!.. Можно, конечно, забрать и жену и всех остальных, кто меня видел и с кем общался. Подтереть, зачистить. Не слишком ли велика жертва?.. Не проще ли меня одного… вернуть… И, вообще, – Кирилл сбавил обороты и сменил интонацию: Посмотрите на меня. Я еще, можно сказать, по-настоящему ничего в своей жизни не видел!..

– Что бы с человеком не случилось, сколько бы он не прожил, все равно будет думать, что ничего ещё в своей жизни не видел, – как можно более равнодушно ответил начальник. – Позиция понятна. Дров наломал, конечно, ассистент-практикант. Рано его было ставить на столь ответственное место.

При упоминании своего имени ассистент-практикант заулыбался.

– Слишком молод, – продолжил начальник. – Не взял ситуацию под контроль. Может Судьбисты где-то пропустили, прописывая судьбу нашего объекта?.. не дописали, отвлекло что-то. Конечно, никто ни в чем не признается. Но наша Канцелярия тем и отличается от других Канцелярий, что мы никого никогда не обвиняем! Мы всех оправдываем. Именно поэтому у вас там сложилась поговорка: о мертвом хорошо или никак.

Ноги у Каркушина подкосились.

– Человек, то есть я, должен умирать своей смертью, – прокаркал Кирилл, судорожно глотнул, и ничего больше сказать не смог.

По залу прошло недоумение.

– Что значит «своей смертью»?

– Вы и умерли «своей смертью».

– «Своей смертью» – значит, самостоятельно, без помощи других, – пояснил Каркушин.

– Ну, голубчик, так мы с вами договоримся. Где это видано, чтобы человек сам захотел, взял, да и умер, как вы говорите, «своей смертью»?

– Во мне еще столько энергии, – цепляясь за последние аргументы, добавил Кирилл. – Она, можно сказать, мешала мне жить, уничтожала все лучшее, что я пытался сделать… и… и…

– Это не энергия, сын мой, это… – попытался вставить слово чиновник Канцелярии, но смутился и смолк.

– Но теперь я уже научился ее нейтрализовывать, – спохватившись, добавил Каркушин. – Я ведь сначала что? хотел понять, что к чему. Вот и наломал дров. Вы же не выдаете никаких инструкций

– Что скажет Высокое Собрание?

– Высокое Собрание хотело бы посовещаться.

– Высокое Собрание удаляется на совещание! – объявил начальник.

И все, кто был в помещении, кроме Каркушина, вышли.

– Орел – выпускаем. Плата – нет.

Начальник подбросил монетку.

– Орел.

Вздох разочарования:

– Каркушину повезло.

– И что?.. будем выпускать?

– Придется.

– Надо было вызвать его на какой-нибудь поединок. Скажем, с червями. Теперь чего уж, – проворчал недовольный.

– Цепь случайностей привела к складывающейся ситуации. Случайности превратились в закономерность. То, что Каркушин должен был к нам попасть – закономерность. Но помешала случайность. Тем не менее, он все равно к нам попал!.. Волнуюсь… Я понятно объясняю?.. – выдохнул начальник.

– Понятно!.. Понятно! – активно, даже слишком активно, закивали чиновники.

– Иными словами, что посеешь, то и пожнешь. И если Каркушин не изменит свой характер и свое поведение, – продолжил свою речь начальник, – казалось бы, разные случайности вновь приведут к исходной ситуации. Так что нам недолго ждать. Он все равно опять скоро к нам вернется! И этот жребий ничего не решает. Как говорится: «И волки сыты, и овцы целы».

– Но свиток с судьбой уже сдан в архив. Архивариус будет ворчать. Судьбисты заартачатся. Не захотят переписывать. Скажут, много других проектов.

– Возможно, Судьбисты сами и налажали, – шепнул кто-то сбоку. – Вместе с Каркушиным было еще несколько отказников. Те, кто пережил клиническую смерть.

– Видите. Сделаем вид, что ничего не случилось, и тихо вернем его обратно. Те же вернулись!.. Бывают случаи, когда человек, как говорится, приказал долго жить.

– Бабушка надвое сказала.