Небесная Канцелярия

В помещении загса пришлось ждать. Впереди две пары заполняли заявления о регистрации брака: молодой старик с пожилой девушкой; и чернокожий с девушкой еще старше. В стороне, взявшись за руки и насупившись, сидели две девушки.

– Мы развестись, – сообщил Кирилл, когда подошла очередь.

– Впервые разводитесь? – поинтересовалась работница загса, внимательно осмотрев Аню с Кириллом.

– Да.

– Хорошо подумали?

– Хорошо, – сокрушенно вздохнула Аня.

– А вы? – обратилась работница загса к Кириллу.

– Я как-то и не думал… не успел, – растерялся Кирилл. – Да и зачем все это? Думать… то есть…

– Подумайте! – властно сообщила женщина. – Я вам дам время.

– Не надо нам время! – возмутилась Аня.

– Надо, голубушка… то есть Каркушина, надо! Время – оно всем надо, – с наставлением сказала работница загса. – Тем более, почти таким молодым, как вы. И таким… нормальным. Редко сейчас встречаются такие нормальные.

– Почему вы за нас решаете? – возмутилась Аня.

– Потому что я здесь работаю! И несу полную ответственность за все эти безобразия. Документы мы будем подписывать вместе. Это вон там, в дальней комнате, думать не надо. Там и без вас за вас подумают, все сделают и подпишут, когда придет время. А здесь надо хорошо думать!.. К тому же, я вам в матеря гожусь.

Работница загса, казалось, проникла к Кириллу симпатией, ждала от него намека для дальнейших действий. Но Кирилл не решился проявить инициативу, чтоб лишний раз не оказаться виноватым. Кто знает, как оно там повернется? В последнее время, Кирилл привык жить в рамках предлагаемых обстоятельств. Аня попробовала вновь возмутиться, но работница загса её опередила.

– А даже если бы и не годилась в матери… должность, голубушка, то есть Каркушина, всегда делает человека умнее, независимо от возраста. Должности даже больше, чем возраст управляют человеком!

– Сколько еще ждать? – отрезала жена, понимая, что препирательства бесполезны.

– Вы хотели сказать «думать»? – спокойно уточнила работница загса. – Неделю! – полистала в тетрадке, добавила: А еще лучше девять дней! На девятый день, приходите. Но лучше, чтоб вы вообще не пришли.

– Нет, мы обязательно придем! – твердо отчеканила Аня и, взяв Кирилла под руку, развернулась и спокойно выдохнула: Пошли, дорогой.

– Тебя подвезти? – смягчилась она на улице.

– Нет, я на своих двоих. То есть на маршрутке.

– Смотри. На неделе заеду. С подругой! Некоторые вещи надо забрать.

Возвращаясь домой, Кирилл увидел на перекрестке искореженный остов маршрутки, милиционеров с мелками и линейками, разрисовывающих асфальт. И еще – его, как будто пронзил взгляд воспаленных глаз из-под исковерканного железа.

Содрогнувшись, он поспешил к подъезду.

4

В дверь позвонили. На пороге стояла соседка Вера.

– Кирилл, вы один?.. А у вас есть соль?

– А у вас есть хлеб?

– Есть! – обрадовалась Вера. – Сейчас принесу.

Кирилл отсыпал ей в коридоре соль, посолил принесенный кусок хлеба.

– Может, я вас борщом накормлю? – предложила Вера, заглядывая через плечо Каркушина в комнату. – В деревне поросенка закололи. Мне тоже прислали.

– Не сегодня. Сегодня мне ничего больше не хочется, – проглатывая кусок, сказал Кирилл.

Вера не спешила уходить. То ли ей хотелось пообщаться, то ли лучше осмотреть квартиру.

– А я видела вас у загса с женой. Я там случайно проезжала. Она уже больше не придет?

– В течение недели, точнее девяти дней, она еще может прийти сюда в любую минуту. Потом уже, скорее всего, никогда не придет. Хотя, впрочем, как у нее извилины лягут. Они у нее всегда почему-то по-разному ложатся.

– А ключи у нее есть?

– Вера!

– Я пойду?

– Ыгы.

– Нет, я вас все-таки накормлю борщом!

– Нет-нет, я уже наелся.

– Вы должны поесть через силу!

– Не-ет. Я должен побыть один.

– Да! вы должны меня слушать…ся. Вам нужны силы!

Кирилл молча, почти перед самым носом Веры, закрыл дверь, прошел в спальню, лег на кровать. Сил у него, действительно, почти не осталось.

Неожиданно в проем двери вошли два странных существа. При виде первого Кирилл содрогнулся, настолько существо казалось страшным и уродливым: толстое, рыхлое, в бородавках обносках, и совсем не походившее на человека. Второе существо казалось изящным, воздушным и прекрасным, хотя тоже не походило на человека.

– Вы кто? – переводя взгляд с одного существа на другое, спросил Кирилл.

– Я жизнь, – ответила страшила.

– А я смерть, – ответило существо, выглядевшее прекрасным.

– Очень странно, – прошептал Кирилл.

– Что странно?

– Думал, вы выглядите по-другому. Думал, жизнь должна выглядеть красиво, а смерть наоборот.

– А ты не думал, что жизни не обязательно заботиться о своей внешности? Ее и так многие любят. А смерти, наоборот, нужно хитрить, изворачиваться, украшаться, чтобы хоть как-то привлечь к себе внимание.

– Полюби меня грязненькой, а чистенькой меня всяк полюбит.

– Ну что?

– Что?

– Кого из нас ты выбираешь?

– Уж слишком вы некрасивы. А вы не обманываете… что жизнь?

– Выбирай! Мы можем и изменить свою внешность. Но выбор ты должен сделать здесь и сейчас!

– Выбирай! Иначе этот выбор сделают за тебя!

– Если уже не сделали.

– Главное не медлить. Ну что же ты медлишь?

– Я не медлю… Просто, это, кажется… кажется… звонит моя жена!.. – пробормотал Кирилл.

В квартире, действительно, как будто, звенел телефон.

– Ну, будешь ты выбирать или нет?!!

– Мужчине не пристало медлить!.. Давай быстрее!

– Это, кажется, звонок… телефона… Я угадал?

– Угадал, угадал.

И уже где-то в стороне.

– Если исходить из закона сохранения энергии, жизнь и смерть всегда должны находиться рядом.

– Он этого не понимает.

– Потом поймет.

5

Телефонный звонок не умолкал. Кирилл не сразу проснулся. Сначала рука нащупала пространство вокруг, потом, скорее от удивления, он открыл глаза, взял будильник, посмотрел на часы, для надежности бросил взгляд в окно, потому что часы не умеют отличать день и ночь, наконец, встал и поплелся к телефону. Недосмотренный сон, словно недопитый бокал с вином, поднялся вместе с ним с кровати, в ушах стоял шум, напоминающий колыхание волн.