Небесный принц
Шрифт:
Дернула же меня нелегкая связаться с местной аристократкой! Мне всегда казалось, что касты не более чем условность, особенно если это касается отношений между индийцами и европейцами. Со временем я понял, как глубоко ошибался на этот счёт!
Амрита принадлежала к касте марвари - купцов или нынешних индийских бизнесменов. Наряду с кастами священнослужителей, землевладельцев и военных, бизнесмены относились к высшим кастам, а трудяги, особенно с небольшим заработком - к низшим. Неприкасаемые - вот как она однажды уничижительно выразилась про таких, как я. Чем ты богаче, тем выше твоя каста, и об этом Амрита заявила мне уже во время нашей второй встречи. Конечно, европейцев, особенно нас, британцев, это деление не касалось. Но ее снобизм и гонор! Если бы девчонка не была так нереально хороша, я бы постарался поскорее о ней забыть. Уж очень неприятно было слышать, как тебя называют чуть ли не нищим, и это преподносится как забота о нашем совместном будущем!
Мне совсем не хотелось её потерять - за годы своего пребывания на чужбине я "перепробовал" не один десяток местных женщин, и, не кривя душой, мог признаться себе, что моя красотка - лучшая. Видимо, хорошее воспитание, образование, природная красота и то, что французы называют шармом, сформировали из неё Женщину с большой буквы - мечту любого уважающего себя мужчины. Однако то, что её отец имел собственный офис в деловой части старого Дели, делало её, мягко говоря, спесивой.
Моя мизерная зарплата авиамеханика её абсолютно не устраивала. Помню, как она презрительно рассмеялась, когда я приехал на свидание в своём стареньком "Форде". "Дэйв, ты же заслуживаешь большего! У тебя золотые руки и колледж за плечами, ты мог бы стать владельцем собственной мастерской, а со временем - целой ремонтной компании! Бросай эту работу, а я поговорю с отцом, возможно, он тебе поможет".
Что ни говори, а браки с европейцами по-прежнему считаются выгодной партией среди новой индийской аристократии, и мне была понятна заинтересованность Амриты. Пришлось купить новый костюм, рубашку и туфли, чтобы соответствовать приличиям во время нашего знакомства с господином Кришнамурти Дешпанде. Кратковременный визит к отцу моей потенциальной невесты (я продолжал скрывать, что не собираюсь связывать себя брачными узами) принёс, по мнению Амриты, очень удачный результат. Её отец связался со своими деловыми партнёрами, и я по протекции получил возможность устроиться на новое немецкое предприятие "Шлиссен АГ", открывшееся недавно в пригороде Нью-Дели. Предложенная мне должность мастера сборочного цеха не требовала особенно высокой квалификации, однако была не из лёгких, так как в мои обязанности входила ещё покраска деталей и корпусов оборудования. По сравнению с этим работа авиамеханика казалась сущим раем, однако зарплату мне здесь платили в четыре раза больше. Ради этого стоило потерпеть, как говорила Амрита, "временные трудности".
Естественно, я уставал, да ещё как! После работы мне хотелось одного - принять душ, завалиться в постель и забыться сном, чтобы перед глазами прекратили мелькать ползущие под крышей цеха корпуса тракторов, комбайнов и сеялок, блестящие свеженанесённой эмалью фирменного тёмно-синего цвета.
Похоже, что от моего перехода в штат работников компании "Шлиссен" выиграла одна Амрита. Нехотя расставшись с "Фордом", с которым почти что сроднился за десять лет, я купил практический новый "Мерседес" с откидным верхом, и теперь моей прекрасной индианке было не стыдно подъезжать на нём к самому роскошному ресторану. Я получил возможность делать дорогие подарки, впрочем, инициатива чаще всего исходила от неё.
Мы смогли снять небольшую квартирку и даже обставить её с претензией на роскошь. Мне хотелось спокойной, размеренной жизни, остроту которой придавал бы волшебный секс, а моей подружке - блеска и веселья в обществе обеспеченных иностранцев, к которым с недавних пор я мог себя причислить.
Никогда не думал, что удовлетворять женские прихоти придётся таким каторжным трудом. Когда я сказал Амрите, что подобная "весёлая" жизнь не приносит мне ничего, кроме изнеможения, она сначала обиделась, а затем предложила следующее. Раз я так устаю от высшего общества, она будет иногда вечером брать мою машину и ездить развлекаться самой - разумеется, в рамках приличия, как и подобает невесте европейца. Не видя другого выхода, я согласился - не терять же её совсем! Итак, я приносил в дом деньги, а она их тратила. Но беспокоило меня не только это. Ревность ядовитой гремучей змеей заползла в мое сердце - вот что отравляло моё существование. Была бы она чуточку страшнее, глупее, вульгарнее, я бы, наверное, так не переживал. Можно сказать, что я своими руками создал для неё возможность покориться соблазнам. Трезво оценивая свою внешность, свой ум и способности, я понимал, что там, где она бывает, мне сыщется не один десяток более успешных конкурентов.
Меня беспокоило и некоторое охлаждение в наших отношениях. Амрита больше не проявляла инициативы, как это было в начале нашего знакомства. Теперь инициатором секса выступал только я, ловя себя на мысли, что она отдаётся мне как-то равнодушно, подчас механически, всё более напоминая тех самых чопорных замерзших леди с моей холодной
родины. Регулярно возвращаясь домой поздним вечером, она часто прятала от меня глаза, заявляя, что устала не меньше меня, буквально с порога устремляясь в душ. В конце концов я решил проследить за ней, чтобы узнать, как она проводит время без меня. Вчера, сославшись на плохое самочувствие и сказав начальнику цеха, что, наверное, отравился в соседней забегаловке, я в первой половине дня отпросился с работы и поехал домой. Свернув на улицу, где стоял наш многоквартирный дом, я ударил по тормозам. Из подъезда вместе с каким-то модным европейцем, блондином с длинными прямыми волосами, в чёрных солнцезащитных очках, выскочила Амрита и быстро запрыгнула в припаркованный у тротуара роскошный "Роллс Ройс". Незнакомец сел за руль, и машина умчалась в противоположном от меня направлении.Придя вечером с работы, я поинтересовался, как моя красотка провела без меня время. "Весь день просидела дома, скучая перед телевизором. Дэйв, дорогой, давай съездим поужинать в ресторан, ну пожалуйста, мы так мало времени проводим вместе!" - и естественно, никакого намёка на сегодняшнюю поездку.
Если бы она уехала с каким-нибудь индийцем, я бы так не ревновал - у нее было множество родственников, братья, дяди, племянники. Вчерашний тип напомнил мне французского киноактёра из какого-то гангстерского фильма. Я вынужден признать, что рядом с Амритой он выглядит гораздо эффектнее меня.
Как ни странно, этой ночью моя смуглая кошка одарила меня такой же пылкой и изощренной страстью, как в начале нашего знакомства. Пыталась загладить чувство вины или же её так распалил этот белокурый самец? На работе перед моими глазами стояла мерзкая картина - прекрасная индианка, обвив смуглыми ногами чресла француза (почему-то я был уверен, что этот тип - француз) и исполняет на нём танец индийской кобры.
– Дэйв, тебе опять плохо? Я наблюдаю за тобой уже пять минут - ты покрыл этот капот почти сантиметровым слоем краски! Это никуда не годится! Я должен буду оштрафовать тебя за такую некачественную работу!
– горестно качая головой, начальник цеха сборки герр Собески стал медленно подниматься по металлическому трапу в свою коморку на верхнем ярусе ангара, степенно неся перед собой пивной живот, обтянутый синей спецовкой.
Меня буквально трясло от желания немедленно всё бросить и поехать домой, чтобы проследить за подлой изменщицей, последовав за автомобилем её крутого любовника. Закрутив сопло распылителя, я попытался повесить его на крюк, но шланг запутался. "Да чтоб вас всех!" - я поднял защитные очки на лоб, резко сдернул маску с респиратором и тут же закашлялся, едва не задохнувшись от едкого запаха нитроэмали.
"Чёрт бы вас всёх побрал!" - на этот раз я произнёс проклятие вслух, направляясь к выходу. Во рту саднило, желание закурить становилось всё нестерпимее. Нащупав в кармане спецовки чаррас , я вставил самокрутку в рот, достал "Зиппо" и, представляя себе полные груди моей Амриты в руках негодяя, машинально провернул колёсико зажигалки. Золотистая искра внезапно превратилась в шаровую молнию, раздался громкий хлопок, и сильнейший удар в спину буквально вышиб меня сквозь приоткрытые створки ворот, как пробку из бутылки шампанского.
Герберт фон Шлиссен. Каса до Сол, Агонда Бич, Гоа, Индия, март 1979 года
Вторая бутылка шампанского на нашем столе так и осталась неоткрытой. Доктор Валленстайн прервал свой рассказ, и в нашей беседе возникла тяжелая пауза. Встряхнув головой, я отогнал прочь от себя образ несчастной жертвы, которую так жестоко истязали "во имя науки".
– Я бы назвал подобные "исследования" чудовищными и бесчеловечными.
– Согласен. И мне, поверь, не слишком приятно было тебе о них рассказывать. Кроме того, после моего доклада Отто фон Штаймеру о майоре Круглове эти циничные "опыты" были воспроизведены в 1943 году в одном из концлагерей, и результаты полностью подтвердились. Мне очень повезло, что не пришлось принимать в них личное участие. Но в любом случае они доказывают, что человек также является источником ментальных или информационных полей, и это можно зафиксировать с достаточной точностью.
Лейкоциты - белые кровяные тельца, которые призваны защищать организм от внешних и внутренних патогенов, устремляются к месту заражения, чтобы поглощать и переваривать чужеродные частицы. Такая внутренняя "скорая помощь"! И вот, оказывается, они способны "чувствовать" боль и страх своего хозяина, даже находясь в подземном бункере за тысячу километров от него!
Проводились также опыты и над родственниками, где источником, с позволения сказать, информации был, например, сын, а приемником - мать. Этим занимались еще отцы современного психоанализа Фрейд и Юнг, используя в качестве испытуемых психически неполноценных пациентов. Результаты в данном случае были тоже положительными, правда, куда менее достоверными. Все-таки человек - слишком сложное существо, наделенное столь превозносимым всеми разумом. Калейдоскоп мыслей, хаотически кружащихся в нашем мозгу, зачастую мешает нам воспринимать столь тонкие вибрации, которыми являются потоки информационных полей.