Неблагой Принц

Все сирены начали жаловаться, но делали это, освобождая для них обоих больше пространства. Она посмотрела на мужчину в шкуре и нервно улыбнулась ему.

— Спасибо.

— Без проблем, — его глаза были самого странного зеленого оттенка, который она когда-либо видела в своей жизни. Он протянул ей руку. — Перин.

Она пожала ему руку. Он подошел к океану и сел на большой камень, который находился примерно в двух футах от воды. Повернувшись к ней, он похлопал по месту рядом с собой.

— Мы не причиним тебе вреда.

— Прости мне мои сомнения. Меня уже предавали.

Перин кивнул.

— Это верно. Но если проживать свою жизнь, опасаясь доброты незнакомцев, я боюсь, что вообще долго не проживешь. Особенно в Тир-н'Эйлле.

— Особенно в Лабиринте, — вставила Талла.

Они были правы. Вздохнув, она закатала брюки и вошла в воду. Она попросила Лабиринт о помощи, и он привел ее сюда. Если это сбивало ее с истинного пути, так тому и быть.

— Если вы действительно планируете убить меня, пожалуйста, просто сделайте это быстро.

Это вызвало смех у нескольких сирен, даже если это не должно было быть смешным. Она взобралась на скалу рядом с Перин. Он толкнул ее плечо своим. Когда она вздрогнула от прикосновения, он выдохнул.

— О, боже. Отвратительные деньки, не так ли?

— Я была… у меня были ужасные несколько дней. Или недели. Честно говоря, я даже не знаю, — она съежилась.

— Это просто волна невезения, — сказал один из русалов. Он лежал на спине на камне, вытянувшись и наблюдая за ней вверх ногами. — Это пройдет.

— Честно говоря, мое невезение уходит корнями дальше, чем эта чушь, — она грустно усмехнулась. — Возможно, жители деревни были правы. Может быть, я действительно проклята. Но я ценю ваши слова поддержки.

— Ведьмы не могут быть прокляты. Это глупо! — Талла спрыгнула со своего камня в воду и одним мощным взмахом хвоста вынырнула обратно у ног Эбигейл. Она откинула мокрые волосы с лица и улыбнулась ей. — Ты ведьма, да? До нас дошли слухи. Мы слышали, как ты поешь.

— Я…Вы слышали? Как?

— Деревья. Они пели вместе с тобой. Земля, трава, цветы — они тоже пели. Они любят тебя, — женщина подняла одну из ног Эбигейл. Это было такое странное действие, что Эбигейл не знала, что делать, и просто позволила этому случиться. Прекрасная русалка ткнула в ее большой палец, а затем потянула за него. Она хихикнула. — Ноги так странно выглядят!

— Они действительно выглядят такими после твоих слов, — краткая улыбка Эбигейл сменилась хмурым взглядом. — Я не слышала, чтобы они пели со мной… Обычно я слышу.

— Они поют другую песню, чем человеческие деревья, — Талла отпустила ее ногу и перевернулась на спину. Ее нагота не беспокоила Эбигейл. Это имело смысл, учитывая, какой совершенно ошеломляющей она была. — И я уверена, что ты была слишком напугана, чтобы обратить на это более пристальное внимание, ведь так?

— Не уверена, как кто-то может винить меня за это.

Она подтянула колено к груди и обняла его. Луна висела низко над водой, нависая над ней своими неестественными размерами. Она отражалась от черных как смоль волн чистым белым светом. От этого зрелища у нее перехватило дыхание.

— Это место такое красивое, и все же…

— Мы — ядовитые пауки, которые плетут паутину из блестящего шелка. Мы — грациозные охотники в тенях, совершенные в своей способности убивать, — мужчина с нижней половиной угря скользнул ближе к ней. — Вот кто такие Неблагие. Мы — красота, которая убивает.

— А Фейри?

— Красота, которая лжет, — Талла фыркнула от отвращения. — Тот кретин, который напал на тебя, всегда хотел снискать расположение Дин'Лае.

— Дин'Лае? — она моргнула.

— Это означает «Залитый Солнцем двор», — Перин откинулся назад, опираясь на руки. — Двор Фэйри. И мы — Дин'Глаи. Залитый Луной Двор.

— Тот, которым Валрой пытается управлять. Вы все являетесь частью двора?

— Ммм. Все фэи являются членами соответствующих себе дворов, даже такой скромный маленький селки, как Перин, — Талла дразняще рассмеялась и плеснула водой в мужчину, сидевшего рядом с ней.

Он засмеялся и пнул ногой в воду, забрызгав ее спину.

— Мы все относимся ко двору. Но большинство из нас даже не заслуживают звания, как я, — Перин пожал плечами. — Меня это не беспокоит.

— Ты споешь с нами, человеческая ведьма? — человек-осьминог улыбнулся. Он был, как и все остальные, совершенен. Во всех них было что-то грациозное и притягательное, даже в их нечеловеческих формах. Они сирены. Это то, кем они являются.

— Я боюсь, что вы все лучшие певцы, чем я. Мой голос ничто по сравнению с вашим.

— Это не твоя вина. Ты человек, — Талла взмахнула хвостом, накинув его на себя в воздухе. Вода капала с шипов ее тела, блестя, как дождь в лунном свете. — Все равно пой с нами. Нам бы это понравилось. Мир поет вместе с тобой, и мы хотим насладиться этим.

— Я… — она нахмурилась. — Я не знаю вашей музыки.

Внезапно она почувствовала себя очень застенчивой. Ей никогда не было дела до того, кто слышал ее пение раньше, но перед сиренами она почувствовала, как ее щеки запылали.

— Тогда спой нам что-нибудь, что знаешь ты, и мы присоединимся к тебе.

Другая сирена, которую она раньше не слышала, сложила руки на камне рядом с ней. Хвост у нее был как у сома, широкий и плоский. Кожа женщины была темной, а волосы длинными и густыми, темными, как самые глубокие тени. От нее, как и от всех остальных, захватывало дух.

После долгой паузы Эбигейл кивнула и проглотила комок в горле. Опустив ноги в море, она посмотрела вниз и стала наблюдать за отражениями на поверхности воды. Закрыв глаза, она прислушалась.

Она действительно слушала.

И она услышала шум моря.

О, любовь моя, я говорю «прощай». За то, что сделало море. Она накренила нос и расколола корму И пронзила меня насквозь. Ненавидь ее не за то, что она делает, А за то, что она очень ревнива. Море забрало то, что принадлежит ей И только то, что она должна. Гибель моряка ждет Глубоко под волнами Где человек и корабль становятся единым целым И разделят их последние могилы. Не плачь обо мне, о милая, Я отдыхаю там, где мне самое место. Но в шепоте моря, Любовь моя, ты услышишь мою песню.