Неблагой Принц

Рассмеявшись, он принялся за работу.

И мальчик действительно мог лучше.

***

Ее крики были заглушены радостными выкриками гоблинов вокруг нее. Их огромные руки все еще удерживали ее на месте. Когда Валрой воткнул кончик ножа в заднюю часть шеи мальчика, Эбигейл пришлось отвернуться.

Ей пришлось крепко зажмуриться.

Но ей не нужно было видеть, чтобы знать, какой ужас развязывал Неблагой принц. Она прекрасно это слышала. Даже сквозь радостные возгласы толпы звук был безошибочно узнаваем.

Звук снимаемой с мышц кожи.

Когда Маркус отправился на охоту и вернулся с оленем, она помогла ему освежевать животное. Даже когда она поблагодарила мать-Землю за ее дары и поблагодарила дух оленя за его дары, она просунула нож между мембраной и помогла снять шкуру с трупа.

За этим последовал влажный, хриплый, рвущийся звук.

Эбигейл согнулась пополам, и ее вырвало, впервые обрадовавшись, что у нее пустой желудок.

В какой-то момент мальчик перестал кричать. Она знала почему. Пожалуйста, пусть он уже будет мертв. Пожалуйста, по крайней мере, пусть тьма заберет его.

Чья-то рука запуталась в ее волосах. Та была слишком ловка, чтобы быть тяжелыми кулаками монстров вокруг нее. Ее голова резко дернулась назад, и она обнаружила, что смотрит на самого настоящего демона. И если сатана не ухмылялся, как существо, которое нависло над ней, забрызганное кровью, то, возможно, насмешки были неуместны.

С его рук капала кровь. Но в его руке с ножом было что-то еще. Это было…

Ей снова стало плохо.

— Но… Но почему?

— Почему? — он усмехнулся. — Люди. Такие наивные, — он держал это в руке, окровавленное и свежее, свисающее, как ткань. — Позволь продемонстрировать.

Он отпустил ее, и она почувствовала медный привкус крови, которую он оставил в ее волосах.

Она старалась не смотреть на тело мальчика.

Она очень старалась.

Но она ничего не могла поделать. Ее разум заставил ее увидеть — заставил ее запечатлеть этот образ в своем сознании, где он сохранится до конца ее дней.

В два легких шага он подошел к горящему котлу. С того места, где она сидела, она не могла видеть, что кипело внутри. Он протянул руку и, зачерпнув жидкость в ладонь, поднял ее и позволил ей вылиться из его пальцев. Она была густой и черной, как смола.

Гоблины и гремлины смеялись и аплодировали.

Одним из когтей своих крыльев он погрузил сырую, окровавленную кожу мальчика в жидкость. Некоторое время он держал ее под водой. Когда он вынул руку, кожа была покрыта фиолетовыми и зелеными пятнами и не походила ни на одну шкуру, которую она когда-либо видела раньше. Она висела странным образом и казалась намного больше того куска, что вошла внутрь.

Вернувшись к телу мальчика, он толкнул его ногой, перевернув то с мокрым шлепком. Лужа крови распласталась на земле, темнея в лунном свете.

С размаху он накрыл мальчика вареной кожей, как одеялом. Возвращая его останкам то, что он забрал.

Мальчик закричал.

Его тело выгибалось и билось в судорогах.

Пурпурно-зеленая кожа прилипла к его телу, слишком большому для его маленького телосложения, и, казалось, поглотила его. К крику присоединился звук ломающихся костей и хруста сухожилий. Мальчик забился в конвульсиях.

Мальчик перевернулся, чтобы отползти, опираясь на руки и ноги, которые больше не были похожи на конечности. Но он рухнул, а потом затих.

Валрой наблюдал с нетерпеливой и жестокой усмешкой на его острых чертах лица.

Мальчик засмеялся. Хриплый и грубый, не похожий ни на один звук, который, как она могла себе представить, мог издавать десятилетний мальчик. Это был уже не мальчик. Существо стояло и, фунт за фунтом, было в три раза больше ее в обхвате, и на фут выше, чем она была. Черты его лица были распухшими и опухшими, покрытыми синяками и желтоватыми. Существо захихикало.

Вот как появляются гоблины.

Валрой повернулся, чтобы улыбнуться ей, и элегантно поклонился по пояс, его крылья сложились вокруг него.

Это было не совсем достойно, но Эбигейл не была уверена, что у нее был другой выбор.

Она упала в обморок.

***

— Что ж, я уверен, что эти события откинули меня назад в прогрессе. Думаешь, она захочет меня сейчас?

Анфар закатил глаза, наблюдая, как Валрой укладывает своего человека на кучу подушек и одеял, которые принц Неблагих использовал в качестве кровати. Анфар прислонился спиной к дереву позади него и закатил глаза.

— У тебя странная форма ухаживаний.

— Ты сам это сказал, — Валрой протянул руку и убрал волосы девушки с ее лица, прежде чем плюхнуться рядом с ней, дьявольски ухмыляясь. — Никто не будет любить меня. Никто «в здравом уме» не женится на мне. Так зачем утруждать себя попытками? Хм?

— Ты — воплощение самоисполняющегося пророчества.

Принц усмехнулся.

— Есть немало пророчеств обо мне. Мне не нужно добавлять еще что-то. Нет, ты просто жалуешься, потому что я принимаю ту роль, которую вы, ребята, поставили передо мной.

Он подпер голову рукой, положив локоть на большую подушку, и начал играть с длинными рыжими волосами Эбигейл.

Волосы, которые были чуть рыжее из-за крови, в которой она их испачкала.

— Тебе не следовало заставлять ее смотреть, — Анфар покачал головой. — Ты жесток к ней.

— Я хочу, чтобы она знала, что мы представляем собой. Кто мы такие. Но что еще важнее: кто я такой. Я не буду извиняться за свою натуру. Особенно перед будущей королевой. Она узнает все, на что я способен перед концом.

— Ты действительно собираешься жениться на ней, не так ли? — Анфар цеплялся за надежду, что он передумает. Что ему наскучит эта девушка, и он быстро от нее избавится. Но теперь он не был так уверен.

— О, очень даже! — принц еще раз провел рукой по ее волосам, пропуская их сквозь пальцы. — Ты видел, как она на меня посмотрела? Как она смотрела на меня, пока я варил шкуру этого мальчика? Она была напугана — в ужасе — но, о, она пылала яростью. Клянусь звездами, как же я хочу ее, когда она злится. Думаю, если бы я позволил ей, она бы напала на меня, — он напевал. — Какая это вкусная мысль. Однако я думаю, что она ужасный боец.