Небо для Беса

Рустам обескураженно застывает.

— Это неправда.

— Пополни коллекцию ДНК тестов, брат. Или я тебе тоже теперь не брат?

— Итак, — достаёт бумагу Арсен. — Когда отец это писал, он перенёс тяжёлые проблемы по здоровью и был под серьёзными препаратами, понижающими давление. В частности, под клофелином. Здесь перепутан даже год… Он был дезориентирован. Отец не простит мне, если я буду придерживаться букве и пренебрегу смыслом. О смыслах я скажу на словах, мы говорили с ним накануне, до инфаркта, когда он был в здравом уме. Он желал, чтобы ты, Рустам, когда закончишь карьеру, начал тренировать детей, проникся ими. Чтобы женился на хорошей девушке. Надеялся, что это смягчит тебя. Бессо… Отец очень переживал, что ты пожертвуешь личным, заботясь о школе и детях. И останешься без женщины и семьи. Возможно, в нетрезвом уме, захотел простимулировать тебя и написал то, что написал.

— Короче, Арсен, — наливается кровью лицо Рустама.

— А короче — так.

Арсен не торопясь рвёт завещание на мелкие бумажки.

— Пусть это будет на моей совести. А совесть Бессо — чиста. Акции делим поровну. Каждый распоряжается своей, долей как сочтёт нужным. Я, Тамир, Тимур и Саркиз свои доли дарим невесте Бессо, как калым. Защитим интересы своих племянников.

Рустам выходит, с грохотом хлопая дверью. Штукатурка осыпается, вздрогнув, отец распахивает глаза.

Сжимаю вторую его руку, наклоняясь над лицом. Мне кажется, его взгляд на мгновение становится осмысленнее.

— Отец, я женюсь.

Мы встречаемся взглядами.

— Её зовут Аиша. Я люблю е"e. У нас будет ребёнок…

Слышу, как братья тихо выходят.

— Иван уже совсем взрослый. И скоро женится тоже. А ещё мы с Аишей решили пацана усыновить. Братья на свадьбу все приехали. В общем, вс"e хорошо.

На секунду его пальцы слабо вздрагивают в ответ. Глаза снова закрываются.

— И со Спартой вс"e хорошо. Ты больше ни о чем не волнуйся. Теперь я за тебя…

Эпилог

На нашей доске почёта по самбо перестановки.

В центре вс"e также висит отец, я отказался от чёрной рамки. Хочу, чтобы висел в светлой, как память о нём.

Он умер во сне, спустя пару дней после визита братьев. Для меня этот момент не траурный. Траурными были инфаркт, инсульт и события после. А смерть… Его словно наконец-то отпустили.

Моя фотка рядом с ним справа. Слева — ещё пара элитных выпускников отца, показавших в спорте высокие достижения.

Над нами висит тройка моих архаровцев — Тарханов, Яшин, Шмелёв. Отодвинув стекло добавляю к ним достойных соседей — Артёма, Мая, Ибрагима.

Моя непобедимая рота.

Я ищу, чем занять себя. Волнуюсь… Сегодня у меня важная встреча.

В спортзале хохот. Заглядываю.

Ярославна опять затеяла какой-то кипиш.

— Ч-ч-ч! — шикают все и разворачиваются ко мне лицом, пряча руки за спину.

Лица сияют.

— Шкодим? — хмурюсь.

— Немножко! — улыбается она, подходя ко мне.

— А Иван где?

— Он Аише кексики повёз и йогурт. Её там кашей фу-фушной с утра накормили на воде. Она голодная.

— Так ей вообще ничего нельзя. У неё же операция!

До плановой доносили. Можно и ещё… Но вдруг какие-то осложнения, врачи не хотят рисковать. А если осложнений не будет, через годика три можно и за вторым сходить.

— Ну а после операции проснётся же тоже голодная. А там опять какую-нибудь гадость дадут. А кексики — творожные с яблоком. Алёна Максимовна одобрила.

— Ну, хорошо. Спасибо.

Выглядываю ей за спину. Чем они заняты?

— А Вас в кабинете директора Рустам ждёт, кстати, — делает шаг в сторону, преграждая мне обзор.

— Да?

Вернулся, значит…

По дороге набираю Аишу. Не берёт трубку.

Бессо: Мне кажется, уже пора — дочь или сын?

Аиша знает, а я до сих пор — нет. Вс"e, что куплено для малыша — в нейтральных тонах — лимонный, зелёный, оранжевый, бежевый…

Но украсить дом для встречи мамы и малыша мы с Женькой хотим в правильном цвете.

Не прочитанно.

Наверное, готовится к операции. Пора ехать!

Но корзина с цветами в кабинете. И мне вдруг становится неприятно, что Рустам там наедине с цветами, которые поедут к моей жене и ребёнку.

Открываю дверь.

Он хмуро смотрит на этот букет.

Корзина стилизована под колыбельку. Белые розы, пионы, тюльпаны, хризантемы.

— Здравствуй, Рустам.

— Мхм… — поджимает он губы, поворачиваясь ко мне.

Я знаю, почему он приехал.

— Тебя, наверное, интересует вопрос с дивидендами?

— Они пересохли.

— Поток финансов направлен на развитие школы. Мы открыли корпус. Набрали ещё сорок человек. Прибыли нет. Мы работаем в дефицит. Нет прибыли, нет дивидендов.

— Как долго это будет продолжаться?

— А я не знаю… — развожу руками. — Может, ты как-то готов поработать над привлечением финансов?

— Ну это же очевидный саботаж!

— Нет, Рустам. Просто мы все хотим вложиться и лет через пять…

— Пять?!

Полтора года на самом деле по реальному финплану, но есть и официальный.

Достаю документы, раскладываю перед ним.

— Читай… На собрании тебя не было. Через пять у нас будет конкурентноспособная команда по дзюдо и греко-римской. Или ты умеешь растить чемпионов быстрее?

— Мне нужно сейчас!

Конечно… У тебя иски от твоих инкубаторов! Девочки то попались ушлые. И знали зачем беременеют. Не получилось у тебя их на аборт затащить? Тоже, конечно, они прогадали. Не так ты и богат, как перед ними красовался!

— Сейчас — увы. Школа — это долгосрочное вложение. Но… Если хочешь, ты можешь продать акции.

— Кто купит акции без дивидендов на ближайшие пять лет?! Они же ничерта не стоят при таком раскладе!

— Я найду заинтересованных покупателей. И твою долю готовы купить вот за эту сумму.

— Это очень мало. Я выкупал их у братьев в два раза дороже!

— Рыночная цена плюс десять процентов. Нет, так нет.

— Кто покупатель?

— Свои… Все на доске почёта.

— Ты — вор, Бессо.

Нет, я не вор. Цену акций я уронил с учётом всех нецелевых трат, которые он позволил себе, пока распоряжался счётом. И с учётом этой отжатой у школы суммы, я и хочу, чтобы мы выкупили его акции. Вс"e справедливо…