Небо и земля. Том 1
Шрифт:
— Об Л'Имаре беспокоишься? — спросил небрежно.
Она неуверенно кивнула, отведя глаза.
Конечно, кто же ещё как не родственничек. Ему бы польстила горячая защита амодарки. Если бы не пригляд помощника, продул бы Веч свою игру. Проигрался бы вдребезги.
— С ним я разберусь. Не волнуйся, не трону. Пообщаюсь по-нашему, по-семейному, — заверил Веч.
Хотя в последнее время его обещаниям — длев* цена. Вчера пообещал, а сегодня свое слово забрал, пригрозив убить лейтенанта. Бедняга А'Некс. Служит и не подозревает, что за последние сутки его будущее
— Значит, он станет твоим покровителем? — поинтересовался Веч, намеренно не называя имени. Обронил свысока и с пренебрежением, а в груди опять заклокотало и зажгло. Что за напасть?
Она покачала отрицательно головой, дополнив молчаливый ответ смущенной полуулыбкой.
Большего и не требовалось.
— Отлично, — сказал Веч, поднявшись на ноги. — Собирайся. Машина тебя отвезет.
Пока амодарка приводила себя в порядок, он вышел в приемную, чтобы отдать распоряжения помощнику насчет автомобиля.
— Ты знал, что Т'Осчен тащил местных женщин в койку?
— Никак нет. Он бывал в комендатуре, заходил к сородичу. Хвастал, что любую уложит в кровать. Говорил… — Аррас порылся среди бумаг на столе, и, вынув нужную, зачитал: — "бабы сами прибегают и не по разу".
— И что, прибегали?
— Я нашел рапорт дежурного. Незадолго до выписки в госпиталь к Т'Осчену приходила амодарка. Разговаривали в фойе не дольше пяти минут, после чего амодарка ушла. Опознана как переводчица Аама лин Петра.
— И я узнаю об этом сейчас? — разъярился Веч.
— Указанная переводчица не является лицом, подлежащим надсмотру, поэтому мне не докладывали об её передвижениях вне стен комендатуры.
Так и есть. Веч не посчитал нужным дать указание об отслеживании каждого шага амодарки, поэтому офицеры из службы внутреннего порядка прочитали рапорт дежурного, позёвывая, и подшили в папочку.
Поздно психовать из-за неудачного стечения обстоятельств. Надо радоваться, что проблемы разрешились. Где же гадский портсигар? Остался в кабинете, во внутреннем кармане кителя.
— Вот паскуда, — пробормотал злобно Веч. — Укладывал под себя баб угрозами. Разве твоя мехрем не говорила?
Помощник растерянно моргнул, чем несказанно удивил Веча. В кои-то веки броня невозмутимости Арраса дрогнула.
— Никак нет. Не говорила.
Эх, зря Веч приказал убрать "прослушку" из комнаты переводчиц, когда родственничек улепетнул в командировку. А всё потому, что в других доугэнцах Веч не видел потенциальных соперников. Как оказалось, напрасно.
Когда он вернулся в кабинет, амодарка застегивала пуговицы пальто.
— Вот. Выбирай всё, на что ляжет глаз, — показал Веч на коробку, водруженную на столе, и направился к тахте за кителем и сигаретами.
— Что это?
— Паёк.
Спасибо Аррасу, мухой доставившему коробку заодно с постельным комплектом.
Губы амодарки задрожали.
— Зачем?
Что за глупые вопросы? Хороший эчир должен заботиться о своей женщине и материально обеспечивать. Иначе никакое удовольствие не удержит мехрем, и она сбежит к другому. Вот будет позор и потеха на весь
гарнизон.Краска сошла с щек амодарки.
— Хорошо, — произнесла она бесцветно. Взяв крупяной брусок из коробки, покрутила в руках, прочитала этикетку и… размахнувшись, кинула в Веча. Промазала, конечно, однако промах не убавил решительности.
— Я! Не! Проститутка! — кричала на амидарейском, кидаясь банками и брикетами. Пыхтела, замахиваясь, и швыряла, сопровождая броски выкриками: — И подачки! Мне! Не нужны!
— Эй, женщина, ты что, ополоумела? — опешил Веч, с легкостью уворачиваясь от летящих снарядов.
— Вот тебе! Вот! Вот!
Её лицо раскраснелось, а уложенные недавно волосы выбились из узла.
Консервная банка ударилась о раму, но не разбила окно. Дребезжание стекла отрезвило воительницу, и она ринулась из кабинета, схватив сумку и хлопнув напоследок дверью.
— Вот бесовка, — Веч растерянно почесал затылок. Мда, ни меткости у неё, ни силы в замахе.
Оглядев устроенный погром, он фыркнул, а потом упал на тахту как подкошенный и захохотал. Заглянувший в кабинет Аррас застал начальника неуемно гогочущим.
— У… у… уехала? — выдавил тот через смех вперемежку с икотой.
— Хотела идти пешком.
— Как? — вмиг посерьезнел Веч. — Велел же проследить, чтобы села в машину.
— Села, когда я сказал, что водитель поедет следом до подъезда.
Аррас протянул знакомый список. В последней строчке значились имена А'Веча из клана Снежных барсов и амодарки Аамы лин Петра.
Оперативненько. И тешит самолюбие.
Веч ухмыльнулся. Его мехрем оказалась с характером. А чему, собственно, удивляться? Достаточно вспомнить пощечину, которую она залепила летом в машине.
— Навести здесь порядок, — приказал помощнику.
У амодарки есть имя. Аама. Его женщина.
Отличное завершение отвратительно начатого дня и последних недель. И за это стоит выпить.
***
— Что-то ты притихла. И витаешь где-то. Я дважды спросила, а ты мимо ушей пропустила. Вроде бы с работы вернулась, а словно и нет тебя, — заметила Эммалиэ.
— Задумалась, — ответила Айями, кутаясь в платок. Не от озноба, а потому что прятала отметину. Та покраснела, налившись отечностью. У халата открытый вырез, у футболок тоже низкая горловина. Хоть лейкопластырем заклеивай. В чём завтра идти на работу?
— В городе поговаривают, на насосной устроили диверсию. Наши подожгли.
— "Наши" — это кто?
— Говорят, Сопротивление. Была перестрелка, есть убитые и раненые.
— В ратуше отключили воду, — сказала Айями.
— И в тюрьме. А там две сотни наших пленных. Даганны будут устранять повреждения не меньше недели. А без воды худо.
И то правда. Ни поесть, ни жажду утолить, ни умыться. Того гляди, приключится вспышка дизентерии.
И в госпитале нет воды. Зоимэль не сможет стерилизовать инструменты и принимать пациентов. И половину прачек с посудомойками отправили по домам, пока не восстановится водоснабжение. Соответственно, женщины вместо пайка получат кукиш с маслом.