Небо на двоих

– Мы побудем здесь, - Тергран указал на скамейку, где сидел мальчик, а сам кивнул вальцгардам.

Небольшая площадь перед храмом Первых (это я вчера изучала путеводитель) была знаменита первым и самым знаменитым храмом Лархарры. Его несколько раз восстанавливали после нападения пустынников, стены были частично обожжены не огнем, а ядом дыхания. У пустынников особые железы вырабатывают яд, который они выдыхают на жертву. Это, пожалуй, одни из самых мерзопакостных драконов, каких только можно представить.

– Привет, - сказала я, приблизившись к скамейке.

Помимо Ленарда там сидела еще местная старушка, которая очень сурово на меня покосилась, а на мои шорты - так вообще убийственно. Сама она была закутана в одеяния с головы до пят.

– Привет, - сказал он.
– А где твои?

– Да вон, там стоят, - я неопределенно кивнула за спину и сама обернулась.

Вальцгарды действительно маячили в нескольких метрах, у фонтана, а вот Тергран куда-то делся.

– Ты знала, что у него стены расписаны именами погибших во время нападения драконов?

– Нет, - честно призналась я.

– Лархаррцы считали, что если нанести имя на камень храма, в другом мире погибшему не придется страдать. Поэтому они писали их после каждого налета... ну или что у них тут происходит. Прямо поверх других, которые нанесли раньше, из-за этого у него такой рисунок на стенах.

Только присмотревшись, поняла, что этот странный узор действительно напоминает письмена. Небольшое здание (шесть-семь современных этажей в высоту) по меркам древности наверняка было огромным, и возвести его стоило неимоверных усилий. Высоченный храм, венчали который четыре купола, укрывающих колокола. Главный купол скрывался между ними, можно сказать, утопал.

– Колокола уже не используются, туда только туристов водят, - заметил Ленард, проследив мой взгляд.
– Они были как смотровые башни, только в центре города. Чтобы заметить, если с землей что-то не так сразу, когда идут пустынники.

Старушка продолжала буравить меня взглядом, мне это надоело, поэтому я бесцеремонно втиснулась между ней и Ленардом. Туристы мельтешили повсюду, делали фотограммы, а мы сидели и смотрели на храм.

Молча.

– Прости, что не отвечала, - сказала я спустя какое-то время.
– Мне было...

– Не до меня, ага.

– Нет, - я покачала головой.

– Разве?
– Ленард так ко мне и не повернулся.
– Теперь, когда у тебя будет ребенок, второй тебе точно не нужен.

– Что за бред?!
– я рявкнула это так, что лархаррка вздрогнула, разразилась очень колоритными эпитетами (хорошо, что я не знаю их языка) в мой адрес, после чего вскочила и отбыла в неизвестном направлении.

– А что, разве не так?
– фыркнул Ленард. Я глубоко вздохнула.

– Во-первых... откуда ты все знаешь?

– Да там весь отель все знает. После того, как ты убежала, а Джамира вернулась, они с Гроу орали друг на друга, потом прибежал этот твой Рон, и они с Гроу тоже орали друг на друга (правда, уже тише), потом куда-то ушли, а когда Гроу вернулся один с перекошенной физиономией, я пошел к нему и спросил, что за чешуйня. Ну он мне и сказал, что. Что твои вальцгарды не возили тебя ни в какую больницу после анафилактического шока, и что аборт ты сделать не могла.

Мне захотелось побиться головой о стену. А еще лучше - побить Гроу.

– Он это во всеуслышание сказал?

– Да нет, конечно. Только мне. Но там народ уже такие теории строил, что ни одному сценаристу даже не снились.

– Ладно, - вздохнула я. С этим можно разобраться потом.
– Ты поэтому уехал?

– Угу.

– А почему ко мне не пошел?

– Потому что ты не отвечала на звонки. Ну и я решил, что...

– Ленард, то, что у меня будет ребенок, ничего не меняет.

– Разве?

– Для нас - нет, - я подогнула под себя ногу и повернулась к нему.
– Или это меняет для тебя?

– Что?
– он подскочил на месте и возмущенно уставился на меня.
– Нет, конечно!

– Тогда с чего ты взял, что для меня что-то изменилось?

– Не знаю, - Ленард отвел взгляд.
– Потому что родной ребенок - это родной. А я...

– Ты тоже для меня родной!
– сказала я.
– И вообще, может уже пойдем куда-нибудь? Я не хочу словить тепловой удар. Я со своей стороны обещаю, что всегда буду отвечать на твои звонки, а ты обещай, что никогда больше не станешь убегать, не поговорив со мной. Я, между прочим, чуть не поседела в свои двадцать шесть.

– Ты за меня волновалась?
– он просиял.

– Ага. И в следующий раз думай об этом, потому что придется объяснять одноклассникам, с какой чешуи у тебя такая седая мама.

Я сказала это, не задумываясь, только наткнувшись на его взгляд, прикусила язык, но было уже поздно. Видимо, в моем случае «дура» - это даже не призвание, а стиль жизни.

– Ленард, я не хотела, - поспешно произнесла я.
– Я не это имела в виду... Я просто... просто хотела сказать, что очень тебя люблю, и что сегодня, когда ты исчез, мне стало дико страшно. Я вовсе не претендую на место твоей мамы, и мне не нужно, чтобы ты меня так звал, я...

– Танни...

– Я просто не умею выражать свои мысли, поэтому...

– Танни!
– рявкнул он.
– Дашь ты мне хоть слово сказать?

Если можно было тактично сказать «заткнись», он это только что сделал.

– Я немножко к этому не готов, - произнес он.
– Оказался. Моя мама... она была совсем на тебя не похожа, и... слушай, тебе не кажется, что стоит отложить этот разговор?

– Да, - сказала я, поспешно поднимаясь.
– Да, наверное. Ленард вскочил следом, сунул руки в карманы.

– Ну и что теперь? Куда пойдем?

– Гулять. Жариться дальше.

– Только сначала что-нибудь поедим?
– предложил он.
– Я не обедал.

– Да!
– сказала я.

– Ты тоже не обедала?

Я задумчиво посмотрела на небо, вспомнив два подноса.

– Перекусила на бегу.

– Ой, - сказал Ленард, когда мы с вальцгардами направились к спасительной прохладе теневой улочки.
– А как ты меня нашла?

В эту минуту я поняла, что Терграна по-прежнему нигде нет. И что я даже не представляю, кто теперь будет кормить Бэрри.