Небо на память

— Это отец Юли, — пояснила растерянная Вика, — генерал Елагин.

— Папа! — прошептала я потрескавшимися губами. Ну точно сплю! Происходящее определённо было навеяно моим воспалённым мозгом. Потому что такого просто не могло быть как в принципе. — Папа, мне очень холодно.

— Юленька, девочка моя! — отец действительно был встревожен.

Родительский голос был настолько пронизан заботой, что я не выдержала и снова улыбнулась в ответ. Кажется, моя губа лопнула, и алая струйка крови потекла по подбородку.

Но это было всё, что я запомнила из событий этого дня, потому что пришла в себя только спустя неделю.

…в медкапсуле отцовского корабля.

Глава 10

Холгер Лейф

— И если сведения, изложенные в вашем заявлении верны, — басил невысокий поджарый комендант, назначенный следить за порядками в Северном Сколе, — то, как только мы освободим территории от повстанцев, названный бордель будет захвачен, а его владелец призван к ответственности и скорее всего, казнён. Если, конечно, все факты убийства девушек будут подтверждены. Спасибо за сообщение!

— Всё, пошли, — Танер положил руку на плечо Холгера, выводя того из кабинета.

А оборотню хотелось самому разобраться с Мерлином, позволившим себе захватить Юлию для собственного сынка-ублюдка. Но капитан был непреклонен и не собирался отпускать члена своего экипажа по следам преступников. Хотя скрипел зубами, не без этого. Особенно когда шеатар поинтересовался, оставил бы Танер безнаказанными обидчиков своей кошки? Нет, конечно же.

— Знаю, тебе хочется выпустить когти, — увещевал его капитан, — но неизвестно когда нас заберут. Мы в любой момент должны быть наготове. В крайнем случае, вернёмся потом, позднее. Просто так это не оставим.

Лейф категорически был не согласен. И у Танера нашлась бы куча аргументов. Но в этот момент раздался характерный сигнал звонка браслета. Капитан нажал вызов, поднеся руку к уху. Он даже не успел ничего сказать, как оттуда возбужденно донеслось:

— Джеймс! Здесь отец Юльки! Он забирает её с собой на корабль!

Взволнованный голос кошки слышал даже шеатар. Хол напрягся, готовый немедленно сорваться, чтобы бежать к своей половинке. Как чувствовал, что нельзя её оставлять! Вот только военное положение в городе обязывало явиться к коменданту даже особых посланников с Земли. Хорошо хоть женщин позволили с собой не тащить.

— Вика успокойся! — произнёс Танер, — говори внятно. Откуда тут взялся Елагин?

— Понятия не имею, — нервно огрызнулась брюнетка, — я пыталась его остановить, но он не один! С охраной! Сам понимаешь, мы им ничего не могли противопоставить. Он забрал ее, Джеймс! Весь госпиталь на ушах. Но главный врач сказал, что отец Юльки в своём праве. Вы ещё долго?

— Мы уже едем, — коротко произнёс Танер и добавил, — прямо на космодром. Блэки, Дюран и Чёрный с довеском сами доберутся. Некогда их ждать.

Экипажу с Земли были выделены номера в гостинице из разряда самых лучших. И команда собиралась навестить Юлю, а потом вернуться туда до прибытия за ними корабля. Не срослось.

Для Холгера, только-только обретшего собственное счастье, это было немыслимо. Шеатар был готов обернуться на глазах у всех, чтобы мчаться за Юлей, а потом выцарапать её из рук любого кто посмел протянуть к ней руки. Как так вышло? Откуда у генерала эта информация, если сообщение в штаб ушло всего лишь сутки назад, и там точно ничего не было о физическом состоянии здоровья девушки, лишь о потери корабля? Но ответ на вопрос «Почему?», Лейф знал. Потому что генерал Елагин её отец. Своих детей снежные барсы тоже не бросают.

Выделенный экипажу погибшего «Вихря» водитель быстро домчал двух мужчин до космодрома и остался ждать, как было приказано.

Ирбис, едва его ноги коснулись каменной мостовой, рванул что было сил в сторону закрытой зоны. Туда, где сверкали крылья небольшого летательного аппарата, на котором прибыли Танер и его кошка, доставившие ценный груз. Но это не интересовало шеатара. Запах техники и смазки ни с чем не спутать. Только среди этих технических ароматов выделялся один, больничный. Тот самый, что опутал собственный запах Юлии. И его нельзя было спутать ни с чем.

Многие встречные оборачивались, глядя на двух бегущих по площадке мужчин. Но оборотням на это было наплевать.

— Вон они! — крикнул Танер, едва поспевавший за шеатаром. А тот уже и сами видел большой военный корабль, принадлежащий флоту Эда Великого, императора с Земли.

Впереди действительно очень быстро шло несколько человек. И Хол мог бы сказать, что они так же торопились. Ему даже показалось, что между телами, в просветах, мелькало что-то белое, напоминающее больничную простынь…

Только догнать Елагина и его свиту ни сам Лейф, ни Танер не смогли. Путь был преграждён вооружённой охраной генерала. А сам вход на корабль закрылся намертво, демонстративно, прямо перед их носом. Серебристые двери сверкнули, отсекая возможность проникнуть на борт.

Но и это не остановило оборотней! Пока звездолёт не улетел, не всё потеряно!

— Хол, останься здесь. Я сейчас обращусь к начальнику космодрома, и попытаюсь решить этот вопрос! У генерала не будет выхода, и он выйдет с нами на связь! — горячо заверил Танер, направляясь в здание, где находилось управление полётами.

Однако стоило оцелоту покинуть стартовую площадку, как серебристая дверь звездолета раскрылась, являя шиатару отца Юлии.

— Вы что-то хотели? — поинтересовался с ходу Елагин. Охрана расступилась, но по-прежнему оставалась на месте. Другого приказа не поступало.

Лейф заметил, насколько тот схож со своей дочерью. Тот же упрямый взгляд, только отточенный временем и событиями, а оттого более жёсткий. Тот же вызов в глазах, что теперь не оставалось и сомнения в том, откуда это непокорность девушки. Тот же цвет волос, за исключением седины, поселившейся на голове мужчины.

— Генерал, я хотел бы забрать Юлию Елагину. Она член нашего экипажа и должна остаться здесь… со мной… в госпитале Росса. Мы ждём корабль, за нами скоро прилетят.

— Какое отношение вы лично имеете к моей дочери? — взгляд офицера не обещал ничего хорошего. Казалось, он сканировал, пытался добраться до всех потаённых мыслей шеатара, его поступков, вывернуть наизнанку. Вот только ничего плохого против девушки оборотень не замышлял. Как можно обидеть собственное сердце?

— Я люблю её, — честно и прямо ответил Лейф, глядя в глаза генерала.