Небо в кармане!

Оклеили тоже быстро. Ну как быстро? Сначала намеревался сам всё сделать, да стоило только растянуть ткань на плоскости, как уже начались проблемы. То она съезжает, то морщинами идёт, то растягивается, стоит её только зафиксировать в одном месте. В общем, тянуть ткань нужно со всех сторон одновременно. И одновременно же фиксировать. Чем? Маленькими обивочными гвоздиками. Понимаю, что плохо, и вес увеличивается, да делать нечего.

Короче, в одиночку ни за что не справился бы, пришлось привлекать помощников. Тех, у кого в этом деле уже был практический опыт, Федотыча с подмастерьями. Они-то и подсказали насчёт гвоздиков, когда увидели, как я мучаюсь в попытках хоть как-то зафиксировать ткань на кромках крыла.

Точно также собрали каркас элеронов, обтянули в один слой и промазали лаком. Дождались полного высыхания и уже тогда легонечко ошкурили. Без шкурения, увы, никак. Поверхность получилась очень уж неровная, да ещё пыли полно! Это я сначала думал, что будет гладко, как на бумаге, а оказалось не так! Это же какой гадостью мы дышим? После высыхания провёл по лаку рукой, и чуть было без шкуры не остался! Наждак настоящий! Поневоле задумался, а не использовать ли подобный кусочек для шлифовки чистовых поверхностей? Отказался, по зрелому размышлению. И хрупко, и частицы пыли не могут выступать в роли настоящего абразива. Если только взять абразивной осыпи и нанести на кусок обмазанной лаком или клеем кожи? Попробовать, что ли? Не сейчас, чуть позже. Ладно, постараюсь запомнить, а лучше запишу-ка в свою тетрадку. Пригодится.

Так вот, на лак столько пыли налипло, что без слёз не взглянешь. А ещё мошка и прочая летающая нечисть. Да у меня подозрение даже возникло — а не летят ли все эти мошки на испаряющийся растворитель? Словно их магнитом к нему на запах тянет? И липнут, и липнут!

И торчит потом над поверхностью сухой хрусткой щетиной колючий частокол лапок…

В общем, обязательно нужно всё это дело сошкуривать!

За работой забыл о данном соседкам обещании. Совсем из головы вылетело. А они ждали, не дождались и надумали напомнить.

Как раз в тот момент у стапеля находился, крыло дошкуривал. Сам решил доделать, чтобы подмастерья снова не запороли работу. Воротины в сарай приоткрыты, чтобы и светлее было, и помещение от запахов лака и клея проветривалось, мне через проём всё и видно, что у парадного подъезда к дому происходит.

А тут лошадиный топот! Глаза поднял, присмотрелся, узнал незваных визитёров и бочком, бочком подальше от входа попятился. Вот когда вспомнил о невыполненном обещании!

Выходить и общаться? И терять столько времени впустую? Да Боже упаси! Даже высовываться из сарая не стал!

— Степан Фролыч, глянь, кого там нелёгкая принесла? — обратился к дядьке.

Тот в последнее время тоже зачастил в наш сарайчик. То ли поднадоело ему постоянная компания своей зазнобушки, то ли просто захотелось нормального мужского общения. Здесь же не только я сижу, здесь и кузнец с плотником, и вон сколько у каждого из нас добровольных помощников. Можно кое-кем и покомандовать, и поруководить вволю. Лафа! Сидят пока у входа, языки точат.

Дядька оторвался от важного разговора с мастерами (они у него все такие, важные), подошёл к проёму ворот и остановился, замер. Вгляделся из-под приставленной ко лбу ладони, охнул и тут же отпрянул назад. Оглянулся на меня:

— Так гости к тебе приехали, княжны твои, — а сам створку ворот между тем притворяет. Она же тяжёлая, её приподнимать нужно. Вот он и пыхтит, старается.

— И ничего они не мои, — а сам головой кручу, куда бы спрятаться? — Может они и не ко мне, а по твою душу приехали?

Мужики в сарае искоса поглядывают, в глазах так чертенята и прыгают. Про себя, небось, посмеиваются.

А куда тут спрячешься? Если только за верстак? Ещё и мужикам кулаком погрозил, чтобы не выдали. Смешно? Сам хихикаю. Но, прячусь.

— Стёпушка! — кричит Клава от дома. — Иди сюда!

Вот же оглашенная! Тут сколько шагов? Полсотни или больше? Словно прямо в ухо гаркнула. Ефрейтор в юбке, право слово. И наставника явно специально так ласково назвала. Обозначила перед людьми особые отношения и собственные интересы.

Дядька оглянулся, а глаза у него такие печальные-печальные, прекрасно понимающие, что влип, мне даже жалко его стало. Пришлось выручать, на себя общее внимание переключать. Ну я как раз голову над верстаком и приподнял, и высунулся. Вдобавок рукой ему показываю — «иди, мол, чего замер? Зовут же». И ещё палец к губам приложил — «тс-с!» Постарался всё в шутку перевести. Не вышло. До того горько вздохнул мой наставник, что в сараюшке нашей все разом примолкли. Сопереживают мужики, то на меня глянут большими глазами, то на него. Улыбаются понятливо в бороду и помалкивают…

Вернулся наставник подозрительно скоро. Сдал меня или не сдал? Первым делом воротины за собой притворил, но неплотно, узкую щель между ними оставил. Приник к ней и выглядывает, высматривает там чего-то. Понятно, чего. Или кого. Выходит, не сдал…

— Ну? — высунулся из-за верстака. — Что там? Уехали, надеюсь?

— Уехали вроде, — на секунду повернулся ко мне дядька.

Тут лошадиные копыта негромко протопали, да и затихли благополучно вдалеке. Наставник пожал плечами — мол, слышишь? И снова приник к щели.

Слышу-то слышу, но и уточнить не помешает. Как топот копыт затих, так у меня словно камень с души свалился:

— Ф-фу, пронесло! — тыльной стороной кисти вытер пот со лба. — Точно уехали?

— А зачем тогда воротины притворил? — тут же влез Прокопыч. — Душно же, дышать нечем!

— Зачем, зачем, — отмахнулся дядька. — А на всякий случай!

Распахнул ворота, вышел и осмотрелся по сторонам. Вернулся, подошёл и остановился перед верстаком. Уставился прямо в глаза. С укором, точно! На совесть надавить пытается. А я что? Я ничего! Вылез, отряхнулся:

— И что встали? Работаем! — и уже дядьке. — Ну? Рассказывай!

— Тебя спрашивали, — вздохнут тот. Глянул с укоризной во взгляде, да понял, что с меня как с гуся вода все эти его взгляды. Выдохнул, укоризну сменил на ехидство. — Пришлось грех на душу брать, говорить, что ушёл Его сиятельство Николай Дмитриевич на реку гулять…

— На какую такую реку, Фролыч? — простонал я. — Я же, вроде бы как, болею!

— И что? Раз болеешь, то на реку не можешь сходить? Да что ты так распереживался? Подумаешь, не то сказал! Уехали и уехали.

Ну и я махнул рукой. Бог с ними!

Что ещё сделали сразу? Фюзеляж с горизонтальным и вертикальным оперением. Там всё просто, да и площади невеликие. Собрали-склеили набор, да и обтянули тканью по той же технологии. Тут мне и контролировать процесс личным присутствием не потребовалось, сами мастера справились.

Набираются незнакомого опыта себе на пользу и мне в радость. За первым самолётиком я уже следующий предполагаю строить. С моторчиком. Вон он, на мотоколяске стоит, участи своей почётной дожидается. Если, конечно, время до поступления останется, и папаня запрет не наложит на мою изобретательскую деятельность.