Небо в шоколаде
Шрифт:
Убедившись, что и тут нет проклятого дневника, Лола перебазировалась в ванную комнату. Для начала она проверила классический тайник, где прятали шифровки, валюту и оружие все уважающие себя шпионы из старых советских фильмов, – бачок унитаза. Убедившись, что в бачке ничего нет, кроме стандартного сливного устройства, и поставив крышку на место, Лола улеглась животом на холодный кафельный пол и заглянула под ванну.
Тайника она там не нашла, но убедилась, что настоящие горничные в этой гостинице работают из рук вон плохо – под ванной было полно пыли и даже валялся лифчик, забытый кем-то из прежних постояльцев.
На всякий случай она проверила и подвесной зеркальный шкафчик, где не обнаружила ничего,
В очередной раз оглядевшись, Лола с интересом уставилась на пластмассовую вентиляционную решетку. Чтобы обследовать ее, сыщице пришлось вскарабкаться на сиденье унитаза.
Отвинтив шурупы пилочкой для ногтей, Лола сняла решетку и чуть ли не по локоть запустила руку в вентиляционный канал.
Единственным результатом этой попытки было то, что Лола безобразно перепачкалась.
Поставив решетку на место и завинтив шурупы, она смыла с рук грязь и копоть, придирчиво оглядела себя в зеркале и тяжело вздохнула. Пока что все ее труды и мучения не увенчались результатом. Она оказалась в той же точке, с которой начала свои поиски.
Лола опять встала на середину гостиной и представила себя на месте австралийца. Куда бы она спрятала несколько толстых тетрадей, если бы знала, что за ними кто-то охотится?
И в этот момент дверная ручка с легким скрипом повернулась и дверь номера начала медленно открываться.
Лола замерла на месте, как громом пораженная.
Кто это может быть? Неужели мистер Лоусон неожиданно вернулся в свой номер?!
Но нет, этого никак не могло быть. Леня обязательно подал бы ей сигнал, если бы австралиец ушел от него. При всех своих многочисленных претензиях к Маркизу Лола знала, что как партнер он абсолютно надежен и на него всегда, в любой ситуации, можно положиться.
Первым ее побуждением было – спрятаться где-нибудь, например в ванной комнате, но Лола быстро поняла, что это будет выглядеть гораздо более подозрительным, взяла себя в руки и как ни в чем не бывало принялась цветной пушистой метелочкой сметать пыль с мебели.
Дверь номера открылась, и на пороге появился высокий широкоплечий парень в гостиничной униформе, с небольшим чемоданчиком в руке.
– Привет, – повернулась к нему Лола с игривой улыбкой на губах, – вот кто мне сейчас поможет диван передвинуть!
– Размечталась! – усмехнулся парень. – У меня времени мало, старший смены сюда меня послал, сказал, что в шестьдесят восьмом телевизор не работает. А ты что – новенькая? Я тебя что-то раньше не видел…
– Новенькая, второй день работаю, – улыбка Лолы стала еще шире, – только это не шестьдесят восьмой номер, а шестьдесят девятый. А так – приступай, вот он, телевизор!
– Что, серьезно, что ли? – парень выглянул в коридор. – Ой, и правда, дверью я ошибся. Ну, новенькая, закончишь здесь – приходи в шестьдесят восьмой, я там еще долго буду. А как тебя зовут-то?
– Оля, – невозмутимо ответила Лола, закрывая за мастером дверь, – непременно зайду.
Она стояла посреди комнаты и медленно, глубоко дышала. Ну, можно ли так волноваться из-за ерунды?! В ее профессии такие маленькие стрессы неизбежны, ей давно бы уже пора к ним привыкнуть!
Успокоившись, она вернулась к процессу изучения окружающей обстановки. Кажется, уже все проверила… Где еще может быть этот чертов дневник? А что, если Леня ошибся и Лоусон не привез записки профессора с собой в Россию? Тогда вся их операция провалится, столько сил будет затрачено впустую… А что, если они вообще ошиблись в Лоусоне и австралиец – честный человек, действительно захотевший познакомиться со своими родственниками?
Да нет, чушь! Во всяком случае, Елизавета Константиновна никак не подходит на роль наследницы, она гораздо старше самого Лоусона, и
это ей впору включать австралийца в свое завещание.Лола в который раз обследовала комнату внимательным взглядом. Что там говорил телемастер? В соседнем номере не работает телевизор… А здесь, интересно, он работает?
Лола поискала взглядом силовой провод телевизора. Его вилка не была вставлена в розетку. Обычно современные телевизоры никогда не выключают из сети…
Воровато оглянувшись на дверь, Лола развернула телевизор задней стенкой к себе и вновь пустила в ход пилочку для ногтей. Отвинтила заднюю крышку корпуса…
Сняв крышку, она с облегчением перевела дыхание.
В коробке корпуса выключенного японского телевизора кусочками изоленты была аккуратно закреплена большая старая ученическая тетрадь в потрепанном коленкоровом переплете.
Лола держала в руках дневник профессора Ильина-Остроградского.
Встречу родственников решили провести на высшем уровне – в ресторане «Моцарт». Ресторан был небольшой, но очень приличный и дорогой. Австралиец любезно взял все расходы за ужин на себя. Заказанный им столик располагался в углу, подальше от эстрады и от остальных столиков. «Чтобы никто не мешал нашей беседе», – пояснил мистер Лоусон, и дамы с ним согласились. Сидели за столиком вчетвером. Господин Лоусон – в дорогом костюме, чисто выбритый и благоухающий одеколоном, Елизавета Константиновна – в строгом синем костюме, хоть и слегка поношенном, но в свое время хорошо сшитом. Поверх лацканов она выправила воротник желтоватой от времени кружевной блузки. Монеты – по вполне понятным причинам – на шее у старушки не было, но воротник блузки был заколот старинной розовой камеей, чуть сколотой с одного краешка. Но такую мелочь могла заметить только женщина, сидевшая совсем близко. Татьяна же Ильина сидела напротив пожилой дамы, но специально камею не разглядывала. Она рассматривала господина Лоусона и внимательно прислушивалась к его речам.
Четвертым за этим столиком восседал Маркиз – тоже чисто выбритый, пахнущий дорогой итальянской туалетной водой, в умопомрачительном сером пиджаке от Гуччи, который был спасен им от надругательства попугая Перришона в самую последнюю минуту.
На Танечке было скромное на вид платье цвета лаванды, которое слишком выгодно облегало ее фигурку для того, чтобы быть недорогим.
Говорил в основном сумчатый мистер. Он дружески улыбался Елизавете Константиновне, отпускал щедрые комплименты Татьяне. Но в целом Маркиз все больше помалкивал и, по наблюдению Лолы, слишком уж близко придвигал свой стул к стулу Танечки.
Лола устроилась неподалеку от них. Она вручила метрдотелю красивую зеленую купюру и попросила посадить ее поближе к угловому столику.
– Мадам ведь не собирается устраивать скандал? – напрямик спросил метрдотель, окинув взглядом компанию за угловым столиком.
– Боже упаси! Как вы могли такое подумать?! – Лола выразительно пожала плечами.
Мэтр еще раз посмотрел в ту сторону. Если бы за столиком сидели две девицы, он подумал бы, что эта интересная молодая дама чья-то жена и пришла она в его ресторан, чтобы застать мужа на месте преступления. Но его сильно смущала старуха – она-то тут при чем?
Лола заверила мэтра, что все будет тихо, и ему ничего иного не оставалось, как поверить ей на слово.
Елизавета Константиновна, несомненно, узнала Лолу, но – по взаимной договоренности – сделала вид, что они незнакомы. Маркиз же вообще ничего вокруг себя не замечал, кроме Танечкиных прекрасных глаз, что с неудовольствием отметила Лола.
Да полно – прекрасных ли!
«И совершенно ничего в ней нет особенного, – думала Лола, – такая маленькая, тощенькая, невзрачная… Волосики так себе, жидковатые и бесцветные… Форм – вообще никаких…»