Небо в шоколаде
Шрифт:
– Короче, про дедушек я все поняла, – оборвала его Татьяна, – сколько мне причитается и когда это можно будет получить?
Хозяин огорчился: его лишали законного удовольствия – выразить свой восторг с подобающей случаю цветистостью. Однако воля клиента – закон, и желание гостя – вдвойне закон, а Татьяна была и гостем, и клиентом в одном флаконе.
Юсеф ибн Аббас извлек откуда-то стопку листов, водрузил на нос очки в золотой оправе и начал:
– По распоряжению господина Ильина-Остроградского мой дед, Али-Ахмад ибн Салах, принял на хранение и в доверительное управление следующие ценности: золотых монет римской
Египтянин долго читал перечень ценностей. Леня откровенно скучал, а Татьяна слушала список как волшебную музыку. Лицо ее раскраснелось, глаза блестели. Леня в очередной раз залюбовался девушкой.
Наконец, перечень закончился, и египтянин продолжил:
– Получив упомянутые ценности в доверительное управление, банкирский дом ибн-Салах реализовал их на ряде европейских аукционов, обратил в ценные бумаги и в течение всего срока управления контролировал прирост и обращение этих бумаг. На данный момент, за вычетом процентов, причитающихся банкирскому дому, данный фонд составляет – в пересчете на американскую валюту – около пяти миллионов долларов…
– Вау! – завопила Татьяна и кинулась по очереди целовать Леню и египтянина.
Звонок прозвучал так робко, осторожно и неуверенно, что Пу И даже не тявкнул. Лола с явным сожалением оторвалась от своего занятия, которому предавалась в эту минуту, и потащилась открывать.
– Кто там еще? Иду, иду, – она мельком глянула в глазок и остолбенела: за дверью стоял Маркиз.
Вот еще черт его принес! Вещи, что ли, забрать пришел? Что у него тут осталось такого ценного? Не обкаканный же попугаем пиджак от Черутти! А она, как назло, ужасно выглядит – уже три дня как пр'oклятая учит роль, некогда себя в порядок привести.
Лола сдержала порыв поглядеться в зеркало, наощупь пригладила волосы и распахнула дверь.
– Здравствуй, Лола, – тихо сказал Маркиз.
– Привет! – фыркнула Лола. – Давно не виделись!
– Давно, – согласился он, – почти месяц.
– Что привело тебя в наши палестины? – церемонно осведомилась Лола и добавила совершенно другим тоном: – Свои шмотки будешь собирать сам, мне некогда!
– Чем ты занята? – ревниво спросил он.
– Учу роль. После того как ты любезно прислал мне причитающиеся проценты от египетских денег, меня снова взяли в театр и дали роль Виолы в «Двенадцатой ночи»!
– Хорошая роль, – сказал Маркиз, – рад за тебя.
Лола взглянула на него с подозрением, но Леня отвел глаза. Тогда Лола пожала плечами и прошла в свою комнату. Маркиз разделся, походил немножко по квартире и потащился следом за ней.
– Как поживает Елизавета Константиновна?
– Неплохо! Выкупила квартиру, расселила соседей, теперь путешествует по Европе. Вместе с собачкой. Дези предпочитает летать только первым классом, и отели чтобы были не ниже уровня пяти звезд. Хотела старушка пожертвовать некоторую сумму Географическому обществу, да я ее отговорила.
– Это правильно! – одобрил Маркиз.
Лола валялась на широкой, едва застеленной кровати, в окружении книг и распечаток с текстом ее роли. Кроме этого, на кровати лежало еще множество вещей: черный бархатный театральный берет с пышными перьями, бутафорский кинжал, который невозможно вытащить из ножен, ожерелье из зеленых стекляшек, долженствующих
изображать собою изумруды, и огромный черный пушистый кот с белыми лапами и манишкой.– Аскольд! – обрадовался Маркиз, – Аскольд, дружище, как же я рад тебя видеть!
Кот не шевельнулся, даже не повернул головы. Леня подсел на кровать и протянул руку, чтобы погладить кота. Тот мгновенно выгнул спину «верблюдом», распушил хвост и недвусмысленно зашипел. Лола скосила глаза на кота, но не произнесла ни слова. Зато Маркиз вскочил с кровати и заговорил с неподдельной болью в голосе:
– Аскольд! Ты что, не узнал меня?!
Кот поглядел на него через плечо с таким презрением, что дальнейшие объяснения оказались совершенно ненужными. В это время бархатный берет с пером зашевелился, и из-под него выполз Пу И. Леня оживился и решил попытать счастья у песика.
– Пуишечка, детка! – заговорил он льстивым заискивающим голосом. – А я тебя и не заметил…
Пу И опустил глазки и подполз поближе, а когда обманутый этим хитрым маневром Леня протянул руку, его тут же тяпнули за палец. После этого песик отскочил на другую сторону кровати и злобно залаял.
– Ах ты, паршивец! Сколько я с тобой возился! Одних луж сколько за тобой вытер! – разозлился Маркиз.
Он обежал вокруг кровати, стремясь схватить злобно визжавшего Пу И за шкирку, но в это время сверху, со шкафа, на него спикировал попугай и больно клюнул в плечо.
– Сговорились, – прошипел Маркиз, – спелись тут все, смяукались и слаялись…
– Оставь животных в покое, – подала голос Лола, – они-то ни в чем не виноваты.
– Это ты во всем виновата, – заорал он в ответ, – ты их настроила против меня! Что ты им наговорила?!
– Правду. Я сказала им горькую правду. И они все поняли! Так что, если ты надеялся забрать Аскольда с собой, вряд ли это у тебя получится. Не нервируй животных попусту, быстро собирай вещи и уходи. Чаи с тобой распивать я не собираюсь.
– Дело в том, – запинаясь, заговорил Леня, старательно отводя глаза, – дело в том, что я… я пришел не для того, чтобы собирать вещи… Лола, я вернулся! – твердо закончил он и поглядел наконец ей в глаза.
– Что?! – Лола соскочила с кровати и запрыгала на одной ножке, ища тапочку. – Ты вернулся совсем? А как же твое сокровище, твоя нимфа – женщина, ниспосланная тебе самой судьбой?
– Да понимаешь… все было замечательно, пока не было денег. Как только она деньги заполучила, ее будто подменили! Командовать стала, всем распоряжаться, прислугу в отеле унижает. Официант вином капнул ей на платье, так она такой скандал закатила, его и уволили.
– Ну-ну! – усмехнулась Лола. – Это же мелочи?
– Мелочи, – вздохнул Леня, – но таких мелочей что-то уж слишком много… накопилось, и еще, она все время деньги считает…
– Бухгалтер…
– За три доллара удавиться готова, – сообщил Леня, – даже не поверишь – голос и то каким-то стал пронзительным, визгливым…
– Почему не поверю, поверю… – протянула Лола, – и скажу тебе, что человек так быстро измениться не может…
– Еще что выдумала, – пожаловался Леня, – в России, говорит, свою собственную фирму открою, либо строительную, либо сантехникой и кафелем торговать буду, а ты, говорит, будешь в этой фирме генеральным директором! Вид, говорит, у тебя вполне приличный, опять-таки в людях ты неплохо разбираешься, мошенника сразу разглядишь.