Небо внизу

— Спасибо, я справлюсь, — Тео все еще сохраняла серьезность, но с каждой секундой это становилось все тяжелее. — Не нужно таких безумных жертв. Ты с открытыми-то глазами чуть не убился. Боюсь представить, что будет, если ты зажмуришься.

— Я, вообще-то, очень ловкий, — провозгласил, закрывая дверь, Том. — Просто я растерялся.

— И стена подкралась незаметно.

— Она затаилась. И нанесла удар в спину, — за дверью зашуршало. Судя по звуку, Том сел на пол, прислонившись к стене. — Я тут подожду на всякий случай. Может, водички вам подогреть понадобится или принести что-нибудь.

Первой реакцией Тео было прекратить этот бессмысленный акт самопожертвования. А второй… второй стало желание позвать Тома в ванную. Раз уж он вызвался помогать — пусть сам расстегивает бесконечные крохотные пуговки. Эта дрянь, покрывшись конденсатом от повисшего в воздухе пара, выскальзывала из пальцев, как намыленная.

С трудом избавившись от платья, Тео стянула нижнюю рубаху, кретинские панталоны и шагнула в ванну. Вода подхватила ее жаркими ладонями, обняла, окутывая облаком пара. Только сейчас Тео поняла, как было напряжено ее тело. В горячей воде мышцы расслабились, умолкла слабая, но неотвязная боль в виске, и Тео, вздохнув, откинула голову на широкий бортик. Подумав, она все-таки отвинтила банку, сыпанула в ванну горсть ароматической соли и лениво поболтала ногой. По комнате поплыл горько-сладкий запах лаванды.

— Все хорошо? — спросил из-за двери Том.

— Все замечательно, — пригубив прохладное вино, Тео развернула конфету. Шоколад уже начал таять, а в горячей ладони потек медленными ленивыми ручейками, и Тео с наслаждением слизнула его с пальцев.

«Истории для веселья» — гласила ярко-красная надпись на обложке книги. «Если вам нужны поучения и серьезные мысли — поищите их в другом месте!». Хмыкнув, Тео еще отпила вина и закрыла глаза. Ставшее невозможно легким тело парило в соленой воде, растворяя в ней, как сахар в чае, и единственное, чего не хватало для полного счастья — так это шипучих бомбочек.

Интересно, здесь кто-нибудь делает шипучие бомбочки?

Может, Теодора станет первой — и озолотится на оригинальном стартапе?

— Может, мне бросить всю эту ерунду с магией? — говорить в пустой комнате было странно, но легко. Легче, чем сказать те же слова собеседнику, который стоит напротив — и думает, что Тео не справилась.

— Почему? — зашуршал в коридоре Том. Тео представила, как он разворачивается, подбирая расслабленно вытянутые ноги, смотрит в стену и сосредоточенно хмурится. Том, перед которым поставили задачу. Том, которые собирается ее решать со всем возможным прилежанием.

— Потому что. В первом серьезном деле мне просто повезло. Если бы ты не нашел лаз енотов, я бы… — слово «облажалась» явно не подходило благовоспитанной леди, поэтому Теодора замялась, судорожно подыскивая замену. — Я бы сплоховала. Второе серьезное дело я тоже провалила. Неделю ковыряюсь с какой-то несчастной порчей — и никаких результатов. Единственное, в чем я добилась некоторого успеха — это в торговле всяким хламом. Пилюли для овец, настои для кур, амулеты от гусениц. На большее я, видимо, не способна.

— Глупости, — неожиданно уверенным голосом отозвался из-за двери невидимый Том, и Тео опешила от внезапного напора. — От первого до последнего слова — глупости и неправда. Енотов никто бы из магов не нашел — просто потому, что искать бы не стали. Так что тут любой бы маху дал. А потом вы грамотно все сделали, хотя раньше болели долго, ну и вообще — только что из дома, из-под бабушкиного крыла. Но ведь справились же! Не растерялись! И насчет пилюль для овец — это вы зря. Легко говорить, что амулеты для гусениц — хлам. А если ваши доходы только от продажи фруктов и зависят? Пожрет белянка яблоки — и все: ни джема, ни пастилы, ни сидра. Где тогда деньги брать?

— Я имела в виду, что эти… препараты, — нашла более тактичное определение Тео, — очень просты в изготовлении.

— И что теперь? Для вас простые — а фермерам без них не жить, — Том шумно вздохнул. — Важные вещи не обязательно сложные. Воздух, к примеру, ну очень простой. А вы попробуйте не дышать.

Внезапная горячность контрактного, наверное, вызвала бы искреннее возмущение достопочтенного господина Соннеры. Вряд ли такой тон разговора был уместным в беседе слуги с хозяином. Но господин Соннера был полным идиотом.

Тео медленно улыбнулась в потрескавшийся, давно не беленый потолок.

— Очень мило с твоей стороны так меня защищать от меня же самой. Но знаешь ли, дорогой Том… Есть такая штука, как тенденция. Это устойчиво заданное направление развития каких-либо событий…

— Я знаю, что такое тенденция, — перебил Том. — И никакой тенденции тут нет. С енотами никто бы не справился, это я вам точно говорю. А с порчей этой… с порчей… Может, это и не порча вовсе, а что-то другое!

— Другое? — Тео села в ванной.

— Ну да. С чего вы вообще решили, что это порча? Потому что Соннера сказал? Так у него мозгов нет, один только гонор. Вбил себе в голову, что все соседи от зависти спать не могут — вот и выдумывает невесть что. Может, этот тупоголовый так своих работников достал, что они ему в каждую бутылку ссут? Простите, госпожа. Ну или… не знаю… ритуал какой-нибудь провел неправильно, брауни сливками не поил. Да мало ли что!

Конечно, никаких брауни не существовало. Это были нелепые байки, единственной целью которых было объяснение событий, непонятных для необразованных фермеров. Но в остальном…

— Том, — Тео выпрыгнула из ванны, чуть не поскользнувшись на влажном полу, и сдернула с крюка полотенце. — Том, ты гений!

Набросив на рубашку, шелковый халат, она рывком распахнула дверь — и буквально уткнулась носом в грудь Тому.

— Спасибо! — стремительно обняв оторопевшего контрактного, Тео бросилась вниз, в библиотеку. Она уже не думала ни про ванну, ни про шипучие бомбочки. Ни про контрактного, столбом застывшего посреди коридора.

Универсальный сигил, выявляющий остаточные следы любой магии, был сложным, как чертеж двигателя «Эйрбаса». Но он все-таки был. А значит, проблема получала решение — просто Тео следовало приложить чуть больше усердия.

Ладно. НАМНОГО больше.

Но прикладывать усердие Тео умела. Разделив сигил на шесть секторов, она последовательно перерисовывала их в альбом до тех пор, пока ажурное кружево линий не уложилось в памяти. Наизусть зубодробительную схему не выучила — но вполне могла перерисовать знак, не сбиваясь и ничего не пропуская.

Вот только художественно-инженерными навыками дело не заканчивалось. Перетряхнув свои запасы, Тео собрала ухватистый веник сушеных трав, вытащила из кладовки пачку толстых красных свечей и подготовила пять крысиных черепов — по одному на каждый луч звезды. А Том, сбегав на рынок, вернулся с банкой свиной крови и свиным же желчным пузырем.