Небо внизу

— Если я не ошибаюсь, вы госпожа Дюваль, наш городской маг?

— Да, именно, — вежливо улыбнулась Тео. — Простите, с кем имею честь?..

— Жоан Делани, управляющий банком «Золотой стандарт», — приподнявшись, мужчина согнул тонкое, как циркуль, тело в поклоне. — Наслышан о ваших успехах. В Кенси много лет не было такого одаренного мага.

— Благодарю. Я делаю все, что в моих силах.

— Желаете сигариллу? — неожиданно протянул ей портсигар Делани. — Не беспокойтесь, я сверну вам кулечек для пепла.

— Нет, спасибо, — растерялась Тео. — Я не курю.

— Тогда, может быть, леденцов? — из другого кармана Делани извлек громыхающую жестянку.

— Я…

Тео не успела придумать, как вежливо отказаться от предложения. Делани просто вложил ей в пальцы коробочку и покровительственно похлопал по руке.

— Не стесняйтесь. Все девушки любят сладкое, уж я-то знаю.

— Спасибо, — автоматически поблагодарила Тео и, отвернувшись, уставилась оторопелым взглядом взглядом в пространство. Тонкая жесть коробки приятно холодила пальцы.

Народ собирался медленно, зал наполнялся шумом, как металлическая ванна — грохотом падающей воды. В яме разыгрывался оркестр, какофония инструментов удивительно гармонично вписывалась в общий жизнерадостный хаос. На раздвинувшийся занавес никто не обратил внимания. Даже музыканты.

Подавшись вперед, Тео внимательно оглядела четырех женщин, декоративно рассевшихся вокруг столика, который призван был изображать декадентское кафе. Одна из них была любовницей Августо Фонтеля. Но вот которая?

Девушки были в париках, обильно накрашены, а в декольте явно напихали ваты — и сиськи у всех выпирали, как волнорезы.

Сверившись с программкой, Тео в который раз напомнила себе, что предполагаемая преступница играет персонажа по имени Манон де Кордемуа.

Ну же, Манон! Обозначь себя!

Заметившие наконец-то актеров музыканты заиграли что-то вроде марша, зрители, оглушенные ритмичным уханьем и лязганьем, притихли, усаживаясь на места. И водевиль начался.

Местные артисты подошли к делу со всем усердием — особенно духовые в оркестре. Валторна и фагот всю душу вкладывали в исполнении партий, вынуждая скрипачей так энергично налегать на смычок, что Тео всерьез боялась, что они добудут огонь трением. Актрисы, поначалу пытавшиеся разговаривать, сначала просто повысили голос, а потом перешли на крик, отчего светская беседа звучала как перебранка портовых грузчиков. В конце концов тощая блондинка не выдержала, съела лежащую в вазочке сливу и из-под стола пальнула косточкой в валторну. Раздался мелодичный звон, музыкант на секунду замешкался — а потом, раздувая щеки, заиграл еще громче.

Тео прикинула в руке вес коробки с леденцами. Если ситуация совсем выйдет из-под контроля, жестянку можно использовать во благо общества. Но тут со сцены прозвучало заветное: «Не так ли, моя дорогая Манон?» — и Тео немедленно забыла о внезапных амбициях музыкального критика.

На вопрос, обращенный к Манон, ответила миленькая пухленькая брюнеточка со вздернутым носиком и яркими голубыми глазами.

Ну что тут сказать… Даже если вынести за скобки приворот — у Лилии Фонтель все равно нет ни единого шанса.

Брюнеточка стреляла глазками в зал, очаровательно хихикала и напевала шансонетки слабым, но очень приятным голосом с волшебной хрипотцой на низких нотах. Чертов Августо знал, куда подбивать клинья.

С другой стороны — даже такая чудесная девочка вряд ли перевесила бы звон монет. Ну, кроме случаев большой и чистой любви — но Августо явно не тот персонаж. Если убрать приворот, здравый смысл возобладает, и Фонтель вернется к роли верного мужа, невзирая на все очарование певички. Тем более что эта девица наверняка желает, чтобы ее содержали, и тут у влюбленных явный конфликт интересов. Августо предпочитает получать деньги за секс, а не отдавать.

Если Лилию Фонтель устраивают такие отношения… Ну что ж. Это ее дело. А Теодора вполне может вернуть заблудшую овцу — точнее, барана — в закон. Если, конечно, сможет снять приворот.

После окончания спектакля Тео протолкалась через толпу и, проигнорировав ведущих актеров, прямо направилась к брюнетке.

— Госпожа Лемуан! Госпожа Лемуан!

Брюнеточка повернулась, удивленно приподняв брови, но, увидев Теодору, тут же нахмурилась.

— Госпожа Лемуан, я хотела поблагодарить вас за доставленное удовольствие. Не думала, что найду в провинциальном театре такой яркий талант, — беззастенчиво польстила Тео. — Ваши нижние ноты — это чудо. Такое богатство колоратуры, такая глубина и нежность…

Недоверчивая гримаса на личике брюнетки таяла, как эскимо на солнце, а в глазах зажглись мечтательные огоньки.

— Вы думаете?

— О, дорогая моя! Я убеждена! — Тео, словно в порыве восхищения, сжала пухленькую ручку брюнетки. Ничего. Ни малейшего проблеска магии — как и следовало ожидать. Лемуан не могла наложить приворот, она наняла мага.

Интересно, откуда у провинциальной певички деньги на такую дорогую услугу? Она что, всю жизнь копила — или кредит на бизнес-проект взяла?

И кого ведь выбрала — Августо Фонтеля. Нет бы банкира приворожить, или хотя бы владельца типографии. Нет. Она выбрала идиота-альфонса, который богат до тех пор, пока жена зарабатывает.

Зато красивый.

Мир полон идиотов.

— Это вам, госпожа Фонтель, — Тео сунула в руку брюнеточке коробку с леденцами. — Я подумала, что цветы — это слишком банально. А конфеты так точно символизируют всю сладость чувств, которую я испытала, слушая ваше пение…

— О-о-о… — округлила розовые губки Лемуан. — Это так мило… Зрители никогда не дарили мне конфет. Спасибо.

— Вам спасибо, моя дорогая, — сладко улыбнулась Тео, склонила на прощение голову и нырнула в толпу.

Выйдя на улицу, Тео с облегчением вдохнула прохладный воздух. После душного, пропитанного запахом еды и несвежей одежды, зала, вечерний бриз оседал горьковатой сладостью на языке.

— Госпожа Дюваль, — окликнул ее приятный баритон.

Обернувшись, Тео увидела мужчину в соломенной шляпе — и снова с сигариллой в руке.

— Господин Делани?

— Я вижу, вы без сопровождающего, а время сейчас позднее, — слегка поклонился банкир. — Не возражаете, если я провожу вас? Возможно, как собеседник я не слишком остроумен, зато охотно смеюсь над чужими шутками.

— Госпожа Дюваль не одна, — внезапно выступил из-за колонны Том — отмытый до скрипа, гладко выбритый и в начищенных до блеска ботинках. — Благородные дамы в одиночку по улицам не бродят.

Он стоял, напряженно расправив плечи и вскинув подбородок — как мальчишка, который собирается полезть в драку.

— Том? — окликнула контрактного Тео.

Вздрогнув, он обернулся — и тут же словно уменьшился в росте, испуганно заморгал, стреляя глазами по сторонам.

— Я… Ну… Поздно уже, госпожа… Ну я и подумал…