Небоскребы магов

Фицрой завопил от счастья, упал, кувыркнулся, покатался с боку на бок, визжа и вереща, потом вскочил и уставился на меня счастливо сумасшедшими глазами.

– Это и есть… весь секрет магии?

– Да, – ответил я честно. – Пользоваться мощью солнца без посредников. Это просто чудовищная сила! Ты не можешь ее вообразить… да и я не могу. И не надо будет сжигать леса, уголь, нефть, газ… Ладно, до этого еще дойдем. А может, и как-то проскочим, видно будет. В этом мире свои особенности, мы останемся тупыми невеждами, если не освоим…

– И ты тоже так начинал?

Я покачал головой.

– Хуже. Мне было куда труднее. Учили долго и упорно, а тебе я показал уже готовое.

Он спросил вдруг:

– А разводить костер вот так смогу?

– Конечно, – ответил я. – Но только если на небе солнце.

– А под луной?

– А луна тебя греет?

– Ладно-ладно, понял… Юджин! Спасибо, друг.

Он смотрел с такой благодарностью, что мне стало неловко, будто это я показал большую конфету, а дал пустую бумажку.

– Фицрой, – пробормотал я, – знаешь, все потихоньку, по шажку. Вот сходим в море, там что-то еще покажу.

Он протянул мне линзу.

– Спасибо!

Я остановил его руку на полпути.

– Это тебе. Может быть, научишь кого-то делать такие же. Это нетрудно! Всего лишь взять кусок прозрачного кварца и придать такую форму… И тогда такие чудеса увидишь! А это ерунда.

Глава 4

Ваддингтон уже отобрал десяток королевских гвардейцев, что пойдут со мной на корабль, осталось набрать еще и команду, которая бы умело справлялась с парусом. Хотя парус пока что один-единственный, но я же вижу, с каким ужасом смотрят на него те, кого мы захватили в плен, а это значит, еще не готовы.

К моему облегчению, гораздо более адекватными оказались те, от кого не ожидал: часть плотников, что строили корабль, вызвались совершить первый рейс, дескать, своими жизнями отвечаем, что все сделали правильно, заодно и проверим, насколько дело стоящее.

Но с моей стороны рискованно выходить в море на корабле с одними плотниками-энтузиастами, я тут же отправился в барак, где расположились наши первые пленные.

– Вы хорошо поработали первую часть задания, – сказал я. – Прекрасно!.. Кормят, как вижу, хорошо, оплата будет достойная. Но что я вам хочу предложить… Пока по-настоящему большие корабли строятся, мы можем выйти в море на этом. На когге. Для тренировки. Надо приучать новых орлов, что они уже не орлы, а дельфины. Или акулы. Если у вас нет желания поплавать на своем корабле, я не принуждаю. Могу добавить только, что оплата будет двойная.

Один сказал сразу же и без раздумий:

– Я готов.

Еще двое проговорили вслед за ним:

– Я тоже…

– И я…

– Хорошо, – сказал я, – со мной будет еще с десяток королевских гвардейцев. Это не люди, а звери, натасканные убивать без раздумий. Сбежать или захватить корабль у вас не получится, понимаете, да?

Грегор Негрон, глава всего этого сброда, сказал серьезно:

– Глерд Юджин, никто из нас не помышляет о мятеже. Нам здесь нравится. И то, что вы задумали… тоже.

Один из пленных буркнул:

– Грегор, говори за себя. Мне в плену совсем не нравится, но сбегать не буду. Отсюда, как вижу, не убежишь.

– Хорошо сказано, – одобрил я. – Осматривайте корабль, изучайте, готовьте к выходу. В море совершим пару маневров, поучим новых будущих удалых моряков управляться с парусом.

– Пока с одним, – подчеркнул Фицрой, демонстрируя знания конструкции будущих гигантов. – Потом парусов будет три! И даже мачт.

Я промолчал, что парусов обычно больше, чем мачт, Фицрой и так учится быстро и с удовольствием, нет в нем трусости взрослого, что страшится показаться недостаточно компетентным или медленно соображающим.

Когда вышли из лагеря, Фицрой огляделся по сторонам и пробормотал совсем тихонько:

– Еще я взял бы Понсоменера.

Я порылся в памяти, перебирая имена рабочих, затем слуг в замке, переспросил:

– Это который из челяди? Он же вообще кораблей не видел! Ты говоришь о подручном кузнеца в замке или о ком?

– А у кого еще такое имечко, – ответил он. – Он не только кузнецу помогал, вообще слуга на подхвате. Что велят, то и делает.

Я всмотрелся в него внимательно.

– Давай колись. С чего вдруг? Он же из деревни, насколько помню.

– Странный он, – ответил он уклончиво. – Тихий, спокойный, никогда не смотрит в глаза, всегда делает то, что говорят, не спорит…

– Это плохо?

Он вздохнул.

– С ним что-то не то. Я начал замечать странности. К примеру, велел покрасить ему забор, а в ведре краски, точно помню, было на половину забора. Однако он покрасил весь, еще и на донышке осталось.

– Бережливый, – сказал я.

– Да, – согласился он. – Потом после обеда я приказал перетащить все из главного зала во двор, дескать, там будет большая уборка и покраска, но сразу сказал, чтобы к вечеру успел, дескать, ты велел срочно все сделать, то да се…

– И что? – спросил я.

– Он все сделал, – сообщил он. – К вечеру вся мебель была во дворе. А потом услал на берег собирать раковины, а слугам велел затащить мебель обратно. Ага, вижу по глазам, понимаешь!

– Таскали всю ночь? – спросил я.

– И утро, – уточнил он. – Вчетвером. А он не смотрится силачом. Наоборот, часто как в воду опущенный. Почти не говорит, смотрит в землю, двигается медленно. Но все успевает.

– Все? – переспросил я. – Не пробовал…

– Нет, – ответил он, словно прочитав недосказанное. – Если чересчур нагрузить, может что-то заметить, а так вроде бы все обычно. Сегодня я попросил приподнять телегу, чтобы быстренько заменить колесо, он приподнял, я старое колесо снял, а новое поставил, потом поблагодарил и услал его снова собирать раковины. А когда он ушел, только тогда перевел дыхание…

– Телега была груженая? – спросил я.

– Гранитными блоками, – ответил он шепотом. – Представляешь?

Я кивнул.

– Хорошо, по дурости не сообразил, что поднимать даже край телеги с таким грузом ненормально. Ладно, так же деликатно и небрежненько отправь его в лагерь. Скажи, вместе с тобой и мной выйдет в море на корабле. Держись так, словно выход на корабле такое же обычное дело, как покрасить забор.

– Мы же тоже будем там, – напомнил он. – А так никто ничего не замечает. Все заняты собой, эгоисты.

– Только мы спасаем мир, – поддакнул я. – Бесплатно!.. Кстати, Фицрой, у нас проблема идеологии и самоидентификации. Нет, с самоидентификацией в порядке, мы всегда помним, что мы самые крутые, смелые, красивые и нарядные, но нужно облегчить идентификацию и другим, чтобы смотрели и сразу видели, кто мы.

Он спросил настороженно:

– А кто мы?

Я вздохнул.

– Ну не поднимать же нам флаг Веселого Роджера? Потом объясню, пираты были народом простым и простодушным, а мы с тобой не настолько честные, правда? Пираты перед нами – невинные дети.