Нечаянная для волка-одиночки

Я одним глотком допила остаток давно остывшего чая в чашке. В таком ключе о бессмертии я никогда не думала. Прожить много лет молодым и здоровым раньше выглядело заманчиво. Теперь же повернулось другой стороной. На сколько лет хватит оптимизма? На сто? Тысячу?

— Вижу, я тебя расстроил своим признанием. Но ты спросила, я обещал ответить.

— Нет, не то что бы расстроилась. Демон сказал, что я бессмертна. Тогда я не придала значения его словам… А теперь… Как-то не по себе. Когда-то мне не хватало дня, чтобы успеть переделать все, что хочу. А теперь, получается, мое время ничем не ограничено. И дел на самом деле не так уж и много. Книг тысячи. Но мне хватит времени, чтобы их прочитать все. Даже если я буду читать по одной книге в год. Это невозможно представить. И что я буду делать, когда их перечитаю?

— Наверное, начнешь читать с начала. Или будешь ждать, когда напишут новые. — Улыбка на красивом лице была грустной. Но Хаади вышел из затянувшегося молчания. — Я так и поступил. Долина отрезана от остального мира. В библиотеке осталось непрочитанными только три книги. Но не по тому, что я их отложил на потом. Две из них написаны незнакомым языком. Я так и не нашел способа их перевести. А третья зачарована. Там магия на крови или что-то очень похожее. Ее откроет только наследник. Очевидно, в Санригоне таких давненько не наблюдалось.

— Интересный вывод. Если учесть, что вход в Долину запрещен. Рой говорил, что по договору…

— Рой? Ах. Да. Волк. Обычно они не любят сокращения своих имен.

— Странно. Он явно дал понять, что хочет, чтобы я сократила… Но я так и не набралась храбрости.

— Тебя это огорчает? — Скорее утвердительно прозвучал вопрос.

— Он считает меня погибшей. Вряд ли мы увидимся… — На этой фразе голос предательски дрогнул. Дыхание перехватило.

— Огорчает… — Как-то медленно констатировал Хаади. — Кто он для тебя?

— Это сложно определить. Я рассказывала тебе о моей фобии. Если бы не она… — Признание давалось трудно. То, что я сейчас говорила вслух, боялась признавать даже мысленно. — Рой. Он сказал, что я его истинная пара. И метка… Я не совсем идентифицирую себя с той белой волчицей. Мне пока сложно поверить, что она — это я и есть. Судя по… способу, которым метка поставлена. Мы женаты. — Странная у нас женитьба получилась. Если сказать грубо: переспали, поженились, потом узнали имена друг друга. А что собственно мы знаем друг о друге, кроме имен? Когда я рассказывала про себя, он большую часть не слышал, будучи в отключке. А я знаю только то, что услышала, пока он метался в бреду. Спрашивать — бередить его кровоточащую душу. Думала, у нас еще будет время для разговора. — И мне его очень не хватает. Словно вынули часть меня. Не обижайся, пожалуйста. Ты хороший чело…, прости наг. Но его я знаю немного больше. — И одновременно не знаю о нем ничего. И возможно, уже не узнаю. Уж, когда окончательно замолчала, поняла, что до боли в ладонях сжимала кулаки. Последнюю фразу так и не произнесла, не смогла. Горло сдавило от осознания потери. Хаади словно прочел мои мысли, хотя, говорила я, глядя в опустевшую чашку, которую успела поставить на низенький столик рядом с собой. Она так похожа на меня. Одиноко стоящая в стороне от остального сервиза. Красивая снаружи и пустая внутри. Такая же пустота звенела в груди. Только сердце билось об решетку клетки, привязанное к своему месту паутиной сосудов. Когда я успела настолько привязаться к волку? И насколько сильна эта привязанность?

— Он вернется. Если считает тебя своей парой, то считает своим долгом провести погребение по всем правилам, чтобы быть вместе в посмертии. Истинные не живут долго друг без друга. Одних медленно съедает тоска, другие сами ищут смерти. Но прежде оборотни проводят обряд. Сжигают тело, чтобы никто не мог над ним поглумиться. Раньше в нашем мире процветала некромантия. Маги могли поднимать трупы или вызывать души умерших, заставляя их работать на себя. Потом сочли это кощунством и запретили. А чтобы не было соблазна, тела умерших принято предавать огню. Он вернется. Я оставлю для него возможность пройти барьер в любое время и в любом месте.

— Спасибо. А…

— Скоро начнет темнеть. А завтра мне нужно отлучиться на пару дней. Время проверить барьер. Как-то же попали твои убийцы в Долину. Расслабился я в последнее время. Идем, я покажу тебе здесь все. И в первую очередь библиотеку. Чтобы тебе было чем заняться до прихода твоего Роя.

Глава 29.

Утром, едва проснувшись, я почувствовала, что во всем дворце, кроме меня, никого нет. Это было на уровне интуиции, но ощущалось почти физически.

Вспомнила вчерашний разговор. Хаади скомкал в конце его неспешный ход. Мои слова о Рое резко изменили его настроение. И поняла я это далеко не сразу, погруженная в собственные размышления. Вдруг, уже когда наг повел меня по дворцу, поймала себя на мысли, что он объясняет мне назначение тех или иных помещений сухим тоном экскурсовода, уставшего от своей нелюбимой работы.

— Хаади, прости. Я не смогу сразу запомнить все. Мне нужно знать четко три направления. Моя комната, библиотека и кухня. На все остальное у нас будет еще время.

Вот, какие из слов этой фразы заставили нага выйти из серой зоны мрачных мыслей? Но он словно стряхнул с себя покрывало равнодушия. Встряхнул головой и вымученно улыбнулся.

— Я, наверное, выгляжу в твоих глазах глупцом. Ты права, аши. Идем, покажу тебе то, что проще запомнить.

К моему облегчению, я действительно хорошо запомнила и дорогу до кухни, и места, где можно взять продукты. Да и остальные кухонные нужности. И за ночь ничего не забыла. Так что приготовление завтрака нормальным для меня способом прошло как по маслу. Кухня на самом деле была огромной, но удобной. Когда-то давно здесь готовили еду для большого количества лю… нагов. Но не вся посуда предназначалась для огромного количества порций, удалось найти и для того, чтобы приготовить «завтрак на двоих». Как же давно я так не блаженствовала. Вот зря я тогда спорила с бабой Нюсей. Потому что готовить мне нравилось. И выбор профессии, сделанный из соображений практичности, попал в точку. А уж готовить на такой кухне…ммм. Мечта! Жаль, что оценить вкус завтрака кроме меня сегодня некому.

Привычно убрала за собой. Теперь — не менее актуальное. Библиотека.

Пара поворотов коридора, и я — у массивной и на вид довольно тяжелой двери. Две широкие створки способны пропустить полностью экипированного рыцаря на лошади, которую ведет в поводу оруженосец. И последнему даже не придется забегать вперед, чтобы не задеть плечом косяк.

Уже темнело, когда Хаади проводил меня до этой двери, заставил приложить к ней руку и произнес что-то тягуче-шипящее.

— Теперь ты можешь заходить сюда в любое время и брать любые книги. Единственный минус — выносить книги нельзя. Это не моя прихоть. Так повелось еще до моего рождения. Но там есть удобные места для чтения. Если нужно что-то конкретное — стоит задать вопрос и магия покажет тебе книги, которые отвечают твоим интересам.

— Мы не зайдем?

— Сейчас нет. Первое знакомство должно быть наедине. Эта библиотека… почти живой организм. Она подстраивается под тебя, под твой характер, твои запросы. Ты поймешь, когда зайдешь. Если мы сейчас зайдем вместе, она будет такой, к какой привык я. И не изменится для тебя уже никогда.

Вчера я не придала особого значения этим словам. Просто приняла, как констатацию факта, обыденность того мира, в который волей Демона, или самой судьбы, меня забросило. Почему именно сюда? На этот вопрос я вряд ли смогу узнать ответ. А вот узнать о мире, где я уже решила поселиться, было жизненно необходимо. Осталось понять, с чего начать.

Я парой глубоких вдохов успокоила вдруг откуда-то взявшийся мандраж, дрожащей рукой взялась за литую ручку. И попала в короткий коридорчик. Впереди была еще одна дверь. Не такая массивная. Скорее изящная, пусть и не меньше первой. Такие должно быть бывают перед входом в бальную залу в сказочных дворцах. Естественно, я ожидала увидеть огромное помещение, заставленное стеллажами с книгами высотой в несколько ярусов. Действительность же поразила меня до глубины души.

Маленькая уютная гостиная. Вот первое определение, пришедшее в голову. Большое светлое окно почти в половину стены. Мягкие подушки на широком подоконнике. Я иногда устраивалась так с книгой в редкие часы тишины дома. Там, в Питере. Я заворачивалась в старую отцовскую кофту. Застиранную и вытянутую до неимоверных размеров. Но такую уютную. Особенно в зимние вечера. Здесь ее не было. Был плед. Мягкий и пушистый.