Нечаянная любовь

В дверь постучали. Вошел Мосси и принес почту — выпуск медицинского журнала и два письма. Старик счел необходимым сообщить:

— Гиб ремонтирует ставни.

Джулия вернулась за письменный стол. Она никак не могла сосредоточиться. Мысли путались, смущая и возбуждая. Поцелуй Гилберта, взгляды, полные нежности, нежелание стать крестным отцом маленького Чепмена. Внезапный уход в воскресенье вечером… Догадки и предположения о неожиданной сдержанности и холодности Гилберта не давали ей уснуть и ночью.

Вы поедете в «Континентальную»? — спросил Мосси. — Я запрягу Бискита.

— Да, отправлюсь через несколько минут, — сегодня она должна принимать больных на шахте и навещать семьи горняков.

Мосси ушел. Джулия вскрыла письмо. Рэндал сообщал, что доктор Бичем принял решение продолжать практику Эдварда. И считал, что жители города должны быть благодарны молодому, очень способному врачу за согласие открыть практику в забытом Богом городке. «…Я не сомневаюсь, моя дорогая Джулия, что он будет встречен с подобающим гостеприимством. Надеюсь, ты предоставишь оборудование и мебель Эдварда в полное распоряжение доктора Бичема».

Как и каждое письмо, он и это заканчивал приветом Гарлану, с которым познакомился после похорон Эдварда. В конце письма стояла подпись: «Любящий тебя брат Рэндал Фрай, доктор медицины».

Джулия посмотрела в окно. Через несколько недель в Стайлз прибудет врач с великолепными рекомендациями. Доктор из Диллона вернется к лечению домашнего скота. А она будет обустраивать свой дом!

Ее даже слегка передернуло. Луиза может быть довольна. Они съездят за покупками в Денвер…

Вскрыв другой конверт, Джулия развернула листок шершавой желтой бумаги. Неряшливый почерк, которым было написано письмо, показался знакомым. Не прочитав приветствия, она почувствовала, как тревожно вздрогнуло сердце. Взглянула на подпись. Конечно, это было письмо от «страстного джентльмена».

— Боже мой, — только и смогла прошептать женщина ошеломленная наглостью и настойчивостью.

Она приказала себе не читать письмо, но уже успела пробежать глазами несколько строчек. Некто сокрушался, что не был нанят на работу после того, как откликнулся на объявление в газете. Но, все-таки, рад, что весенняя уборка в ее доме продвигается успешно. Он поздравляет Джулию с тем, как преобразился дом и, особенно спальня, где…

Джулия смяла бумагу и бросила в корзину. Она пыталась убедить себя, что это — только пустые, ничего не значащие слова. Слова, написанные на бумаге, не могут никому принести зла. Однако женщина была полна негодования и страха. Если первое письмо она восприняла, как глупую, грубую выходку какого-то озабоченного остряка, то второе письмо оказалось несколько иным по тону. Отвратительные выражения ясно доказывали, что кто-то пытается запугать ее.

Джулия вытерла пальцы в юбку. Подержав письмо, хотелось хорошенько вымыть руки.

Она поднялась наверх, чтобы надеть дорожный костюм. Застегивая пуговицы на черном платье с высоким воротником, размышляла, кто может посылать ей такие письма? И с какой целью?

Заколола шпильками волосы, собранные в пучок. Гилберт чинил ставни, в комнату доносился веселый стук молотка. Внезапно ей в голову пришла ужасная мысль.

«Гиб?!»

Она посмотрела в зеркало. Испуганное, бледное лицо. Вздрагивающие от негодования губы. Нет. Гилберт Бут не может иметь ничего общего с этими письмами, грубыми, оскорбительными. Подозрения настолько нелепы, что она даже устыдилась.

Потом вспомнила, что получила первое письмо тотчас же, после появления Гиба в городе.

Джулия надела шляпу с вуалью, натянула перчатки, спустилась вниз и вышла на улицу. День был ветренным и бодрящим.

Гилберт работал возле сарая. Положил доски поперек козел и закрепил на самодельном верстаке. Увидев Джулию, перестал стучать и приподнял шляпу, приветствуя хозяйку дома.

— Доброе утро, мэм.

— Доброе утро, Гиб.

Молодой человек, как и прежде, радушно улыбался обычной обезоруживающей улыбкой. Джулия пристально посмотрела ему в глаза, словно пыталась разглядеть того дурного человека, который написал письма. Ничего не получилось. Она знала только одного Гилберта — сильное тело, непринужденная поза, серые лучистые глаза.

— Я еду в «Континентальную» компанию, — сказала Джулия. — Боюсь, что вам с Мосси придется обедать без меня…

— Вы встретитесь с Хьюзом?..

— У меня есть вызовы на шахте. Конечно, я встречу Гарлана.

Взяв сумку, Гилберт поставил ее на сиденье коляски. Помог Джулии подняться. Когда она устроилась в коляске, Гилберт положил руку на холку Бискита и улыбнулся, присущей только ему, очаровательной и неповторимой улыбкой.

— Сегодня я отремонтирую ставни и починю крыльцо.

— Очень ценю ваше старание.

Коснувшись рукой шляпы, молодой человек снова вернулся к сараю.

Джулия взяла поводья и пустила Бискита рысью. Выезжая со двора, думала о великодушии Гилберта, о том, как он добр с Мосси, о его беспокойстве по поводу крестин сына Чепменов…

Нет, у такого человека не может быть два столь непохожих лица!

Глава 11

Горная компания «Континентальная» находилась в пяти милях от Стайлза. К ней вела каменистая дорога, разбитая колесами тяжелых повозок, груженых рудой. Вокруг предприятия виднелись заброшенные шахты и полуразвалившиеся хижины. Вдали, до самого горизонта тянулись высокие холмы и горы, в неповторимой первозданности. Весеннее небо переливалось всеми оттенками синего цвета — от бледно-голубого до густо-синего. В воздухе пахло хвоей — терпко и нежно.

На территории компании было шумно. Суетились и перекликались рабочие, дребезжали дробилки обогатительной фабрики, грохотали вагонетки с рудой, хлопали двери. Время от времени, из недр горы доносился низкий гул, почва под ногами тряслась и вздрагивала. В шахте велись взрывные работы.

Джулия остановила Бискита перед длинным зданием, где располагались лаборатории и контора управляющего. Встретить ее вышел Гарлан Хьюз. На нем были новые кожаные ботинки — сияющие, начищенные. Золотая цепочка для карманных часов с подвеской из самородка сверкала на солнце. Темные волосы, зачесанные назад, тщательно напомажены и масляно блестели. Гарлану всегда удавалось выглядеть превосходно, даже среди царившего вокруг хаоса.

— К тебе сегодня не очень много народу, — сказал он помогая Джулии выйти из коляски.

— Очень хорошо, — обрадовалась она.

Джулия ничего не имела против осмотра рабочих здесь, в конторе, но ей, все-таки, больше нравилось посещать их семьи.

Войдя в контору, Джулия прошла через маленькую амбулаторию. Разложила на столе инструменты, термометры, шпатели для осмотра горла, ланцеты и зонды, поставила маленький стерилизатор.

Вымыв руки, приготовилась к приему. В кабинет стали заходить больные. Джулия выслушивала жалобы, вскрывала фурункулы, прослушивала хрипящие легкие, назначала повязки на растянутые суставы, смазывала кожные язвы. При ревматизме прописывала салициловую кислоту, при бурситах накладывала шины. Эдвард объяснял ей, что организм в состоянии бороться с болезнью самостоятельно. Внутренние органы вырабатывают вещества, способные устранить причину заболевания. Потому Джулия старалась не особенно усердствовать с лекарствами, а призывала своих пациентов вести оздоровляющий образ жизни.

Через час она сложила инструменты в сумку, умылась, привела в порядок прическу и вместе с Гарланом отправилась обедать.

Столовая была обставлена простой мебелью и выходила окнами на свалку. Зато на столе, за который Гарлан усадил Джулию, сверкала белоснежная скатерть и накрахмаленные салфетки, стояла фарфоровая посуда.

— Как элегантно, — улыбнулась Джулия, когда Гарлан помог ей сесть. — Уверена, что с Эдвардом вы никогда не обедали за таким столом. Верно?

— Моя дорогая Джулия, ты — не Эдвард! — он по-дружески обнял ее за плечи.