Нечестивец

— Я так переживаю за вас. Я мечтал, что когда-нибудь… смогу стать достойным вас. У нас одни и те же увлечения. У нас равное общественное положение. Я всегда знал, что мы созданы друг для друга, только надо немного подождать. Я… о боже, как трудно высказаться. Я… полюбил вас, как только увидел, — и люблю до сих пор. Я верил, что однажды у меня будет все необходимое, чтобы… чтобы просить вашей руки. Для законного брака. Думал, что и я вам небезразличен. А теперь… — Он замолчал и выглядел несчастным.

Она взяла его руку и крепко пожала.

— Алекс, вы мне небезразличны, правда. Вы мой самый лучший и обожаемый друг!

— Но вы никогда не полюбите меня, ведь так? — спросил он. — Но могли, если бы не он.

— Алекс, в том замке я гостья.

Он пристально посмотрел на нее:

— Гостья в его постели?

— Алекс, я не прощу такой грубости, вы испытываете мое терпение, — одернула его Камилла.

— Приношу искренние извинения за непозволительную грубость, — сказал он. — Но ничего не могу с собой поделать — так боюсь за вас. Даже любовная интрижка с Хантером и то лучше! Камилла, знайте, я всегда приду вам на помощь. Клянусь, ради вас я разбогатею. Те, кому я сегодня кланяюсь, еще узнают обо мне! — Алекс отвернулся и заговорил сквозь зубы: — Берегитесь вашего драгоценного чудища, Камилла. Этот человек проклят. Его проклятие падет и на вас, если вы останетесь с ним в близких отношениях. — Он обернулся: — Он одержим. Искалечен, озлоблен, унижен, готов пожертвовать кем угодно ради своих целей. Камилла, вы для него не более чем жертва, что бы вы там ни мнили! Поверьте мне, он опасен! И — бог свидетель, — Камилла, я боюсь, что вы однажды поймете — все это правда!

Глава 12

Камилла ожидала в вестибюле, и на душе у нее кошки скребли. Эдит и Мерри помогли ей одеться — и она хорошо чувствовала себя с ними — сестры были так добры и внимательны к ней!

Девушка искренне хотела увидеться с ними сразу после празднества, ей хотелось, чтобы они остались — необходим был их совет. Они держались с ней доброжелательно, эти трудолюбивые женщины, и не прочь были выпить с ней чашечку крепкого чая, но им давно пора возвращаться в свой домик в роще.

Одев Камиллу, сестры ушли за Тристаном. Девушка подумала о своем опекуне и ясно представила свою роль Золушки на предстоящем балу. Сестры, откровенно любовавшись ею, кудахтали, словно наседки, и Тристан выразил ей восхищение в изысканных выражениях. Но теперь Камилла осталась наедине со своими мыслями.

Никогда в жизни не надевала она такого утонченно-элегантного наряда и сейчас любовалась своим отражением в зеркале — действительно красавица.

Камилла смутилась, увидев серьги с топазами, оставленные на тумбочке. Рядом была записка: «Прошу надеть это сегодня вечером».

Сердце колотилось. Камилла не виделась с Брайаном с тех пор, как заснула у него под боком. Но эти серьги… Похоже, это некая… плата. Однако в записке ничего не говорилось о подарке, только об одолжении.

Камилла стояла у большого камина — и, несмотря на тепло от огня, чувствовала озноб. Предстоящий вечер пугал, как зияющая бездна. Все происходящее казалось ей фарсом, потому что Брайан Стерлинг делал все только ради того, чтобы вычислить убийцу.

А теперь еще одна загадка: почему Алекс так уверен, что однажды разбогатеет? Алекс был в экспедиции и имел доступ во все помещения музея. И как понимать более чем странное поведение сэра Джона? И то газетное фото на его столе? Кто залез в его стол, вытащил газету и воткнул нож в его изображение? Посторонних в кабинете не было. Алекс?

Камилла отвернулась от камина, теряясь в догадках — все так похоже на правду, или это пустые эмоции? И тут увидела Брайана.

Даже маска не портила его мужественный вид. На нем был фрак, белоснежная крахмальная сорочка, черный жилет и галстук. В руках, как и положено, пара белоснежных лайковых перчаток. Пуговицы, запонки и цепочка для часов благородно отливали золотом. Граф спускался по ступеням, и Камилле сразу стало понятно: этот мужчина не только может позволить себе надеть такой наряд, но и умеет его носить.

Брайан остановился и пристально посмотрел на Камиллу.

— Бог ты мой! — выдохнул он.

Девушка почувствовала, как краснеет, вспоминая события прошлой ночи. Ее раздирали противоречивые желания — то ли броситься ему навстречу, то ли бежать прочь.

— Добрый вечер, — тихо произнесла она.

Помедлив, Брайан подошел к ней, взял ее ладони, отступил на шаг и снова окинул взглядом. Камилла смутилась.

— Эти серьги, — пробормотал он, — просто прелесть.

— Я непременно верну их вам после бала, — сказала она и нахмурилась, досадуя, что фраза прозвучала колко, — ей вовсе не хотелось его обижать.

Граф нахмурился:

— Я не хочу отбирать их у вас.

— Но я уже говорила, что не нуждаюсь в благотворительности.

— Да они не так уж и ценны.

— Все равно, подарки мне не нужны.

Его глаза, сиявшие неподдельным восхищением, сразу померкли.

— Понимаю. Вы усмотрели здесь нечто иное, но это просто вечерний аксессуар.

— Я не принимаю подарков, — сдержанно ответила Камилла.

Брайан притянул ее к себе:

— Милая, если бы я намеревался выразить свою признательность таким образом, поверьте, цена была бы намного выше.

Она хотела освободиться, но Брайан держал ее крепко. Голос его был тихим, словно он боялся, что их могут подслушать.

— Что за бес вселился в вас?

— Нет, ничего. Я просто знаю, отчего бесятся все в этом мире.

— Отчего же?

— Оттого, что… каждому свое! — сказала она с отчаянием.

— Порой мы можем и выбирать, кем стать, мисс Монтгомери, — возразил Брайан. — Я не желал оскорбить вас. Простите меня, но я полагал, что мы достигнем согласия в главном, по крайней мере, сохраним дружеские отношения.

Камилла прерывисто вздохнула, подумав, что все слова Алекса были напрасны. Ее влекло к этому мужчине безудержно. Она уступила ему и теперь пожинает плоды. Но Алекс не прав. Дело не в знатности и не в богатстве. А эти серьги свидетельствуют об обратном.

— Я не могу принять подарок, — снова сказала она, тихо и мягко.

— Что-то случилось в музее? — спросил Брайан.

— Сегодня? Ничего особенного, — ответила Камилла.

Он отстранился, словно перестал ей доверять.

— Так уж и ничего?

— Готовились к балу.

— Какой восторг!

Они отпрянули друг от друга, услышав голос Эвелин. Экономка стояла на лестнице и тоже являла собой образец совершенства: волосы высоко зачесаны, колье с бриллиантом, темно-синий лиф над аквамарином пышных юбок. Эвелин приостановилась, спускаясь по ступенькам, точь-в-точь как Брайан. Всплеснув руками, она ослепительно улыбнулась:

— Боже мой! Надеюсь, туда пригласили фотографа. Такой паре, как вы, стоит посмотреть на себя со стороны. Неописуемо, в самом деле.