Недомут

– Средний.

– Если я оставлю вам минуту жизни, что вы сделаете?

– Спрошу, кто вы такой и почему все так.

– Допустим, я промолчу. Не стану разговаривать с вами. Что тогда?

– Наверное, бесполезно, но попытаюсь спастись.

– А как бы вы спаслись?

– Убежал бы.

– Не убежали. Читали Легенду о Великом Инквизиторе?

– Давно читал.

– И что вы о ней думаете?

– Я не помню, давно ведь читал.

– Как вы думаете, гомосексуализм - это нормально?

– Да нет, скорее извращение.

– А групповуха? С женщинами?

– Я ведь не пробовал.

– А хотели бы?

– Не знаю.

– Мы на пальцы играем. Так хотели бы?

– Да. То есть нет, конечно. Или да. Зачем? Наверное, нет. Не знаю.

– Я принимаю ответ. Знаете, почему у вас в детстве умер котенок?

– Нет, не знаю.

– Его отравила ваша мама. Чтоб не гадил. Так она хороший человек?

– Не совсем.

– То есть хороший на оценку четыре?

– Нет, плохой.

– А папа?

– При чем здесь папа?

– Действительно, не при чем. Вам нравится в сельской местности?

– Я бы очень хотел в деревню. На лето.

– Не скучно?

– Ну я бы вернулся.

– А в Москву?

– И в Москву.

– Здесь хуже?

– Конечно, хуже.

– А в Америку?

– Я не знаю английский.

– А Родину бы продали?

– Задорого?

– Сильно задорого.

– Продал бы.

– А почему?

– Задорого любой продаст.

– Не любой. Негры вам симпатичны?

– Какое мне дело до негров?

– Верите во внеземной разум?

– Теперь во все верю.

– Стало быть, раньше не верили?

– Стало быть.

– Соленый огурец любите?

– Да.

– А киви?

– И киви.

– Водки много выпиваете?

– А зачем много?

– Часто выпиваете-то?

– Редко, не с кем ведь.

– А было бы с кем?

– Выпивал, наверное, но в меру.

– Хотите, наркотик дам?

– Спасибо, не надо.

– Деньги-то, небось, любите?

– Люблю. Умеренно.

– Примкнули бы к военному путчу?

– Кто - я?

– Принимаю ответ. Хотите трахаться? Прямо сейчас?

– С кем?

– С красивой девушкой двадцати двух лет, умной и нежной. Хотите?

– Да.

– Обойдетесь. Приходилось в очередях стоять?

– Кому не приходилось?

– Мне. Хватало вам жизненного пространства?

– Я не понимаю.

– Повторю: хватало вам на земле жизненного пространства?

– Да.

– Можете назвать пять древнегреческих философов?

– Только трех.

– Можете тезисно изложить взгляды Платона?

– Вы смеетесь?

– Я серьезно. Кафку читали?

– Нет.

– Ну ладно. Как вы думаете, в тюрьме можно жить?

– Живут же люди.

– Как вы думаете, я издеваюсь?

– Нет, скорее всего.

– А что я делаю?

– Не знаю.

– Еще бы! Хотите, дам Библию?

– Нет.

– Почему?

– Поздно.

– Петр Первый был сволочью?

– Откуда я знаю?

– Вы не знаете. Но скажите.

– Нет, не был.

– Он топором рубил головы. И сына учил рубить.

– Тогда, наверное, сволочь.

– Лучше сто друзей, чем сто рублей?

– Сто рублей не деньги.

– Это пословица. Что важнее: деньги или друзья?

– Кому как.

– Я вас спрашиваю.

– Наверное, друзья.

– Когда последний раз смеялись?

– Не помню.

– А матерились?

– Не помню.

– А гуляли по городу?

– В мае.

– А медитировали?

– Никогда.

– Любите "Битлз"?

– Кое-что.

– Представляли себя в роли маньяка?

– Нет.

– В роли Жириновского?

– Нет.

– В роли Христа.

– Нет. Кончайте, пожалуйста.

– Я знаю, когда закончить. Читали Блаватскую? Кастанеду?

– Нет.

– Знаете, кто это такие?

– Слышал.

– Так знаете или нет?

– Нет.

– Хотите встретить шамана?

– Зачем?

– Ну не знаю. Поговорить.

– О чем?

– Белье часто меняете?

– Раз в неделю.

– Носки грязные?

– Да.

– Спать хотите?

– Пока еще нет.

– А есть?

– Час назад хотел.

– А сейчас?

– Все равно.

– Со мной можно договориться?]

– Нет.

– Мне нравится наше общение?

– Я думаю, нет. Что интересного-то? Для вас?

– Ошибаетесь. Хотите узнать, как устроена ваша психика?

– Ничего больше не хочу.

– Я мог бы рассказать. Нужно?

– Давайте завтра?

– Значит, никогда. Кофе будете?

– Буду.

– Вас устраивают условия содержания?

– Да.

– Ну вот и хорошо, - сказал мирный, поднимаясь с кресла.

Ступил к двери, шагнул еще раз. И вышел, и был таков, радостно-клетчатый. Через полминуты раздался шум, возникла высокая девушка, та самая и никакая иная. Поставила и повернула прочь, без улыбки, без слов, мягкий поступью, легким телом... Сделала свое - обещал он узнику кофейный напиток.

Сыро и серо стало, мусорно и грузно, дух перехватило и за рожки взяло, хвостик выкрутило. Онемели мысли, под наркоз мозговые шестеренки ушли, остались чувства одни - рваные, как простуженный ветер на побережье. Отблевался Смурнов словесною рвотою, полегчало ему, стал думать и ответы искать. Отчего так лихо после беседы, после честной и задушевной? Али оскорбили его? Али пальцы неповинные вырвали? А на месте пальцы-то, и спроси себя - нет, не пострадало достоинство, - можно жить и себя уважать, только жить не хочется, а умирать опасно, а чувства рваны, и гниет, и простуженный ветер на побережье. Али говорил не то? Али голос плох? Али взгляд слаб? Али жил не так и делал не то, думал не так и пищу пережевывал, и в туалет ходил, любил не так и ненавидел не тех? И неправильные мысли думал от рождения до сегодня? И не умел-таки думать, и любить, и ходить, и пищу переваривать.

А тогда как? Вернуть бы клетчатого, привязать и спросить с пристрастием: как оно и почему оно, есть ли выход отсюда и вход туда, есть ли правда на земле и погода на небе, солнце и луна, день и ночь, вариант и метод, путь и спасенния. Клетчатый - бог, клетчатый знает, он расскажет и объяснит, только б вернуть. Не вернешь ты клетчатого, не ухватишь за круп вчерашнее, так тебе и жить-доживать, таракан гонять и мышек веселить.

Опечалился Смурнов, а потом заснул.

Проснулся среди ночи, за окном темнота, а сна ни в одном глазу, и в ноздрях сна нет и в барабанных перепонках, и во всех мозговых клеточках. А раз сна нет, ударил он выключатель, мигнула лампа под потолком, засветила покорным светом. Ага, сказал он и положил блокнот на центр стола, раскрыл его и прищурился, рыкнул и топнул, и воткнул острие шариковой ручки в минувшее.