Недосказанность на придыхании
Шрифт:
«функционирует».
Что ж, каждый приспосабливается и выживает по-своему.
– –
Нассер в личном сообщении:
Объясни.
Серафима в личном сообщении:
Что объяснить ? Я Вам столько натрепала – разве возможно определить, что именно ?
Нассер
Это: «Я назубок знаю весь сценарий и пошаговый план того как именно Вы придёте к этому конечному «пункту назначения».
– –
Письмо #26
Понятно …
Это сложно объяснить в одном письме, особенно тому кто так необузданно многословен как я. Опасаюсь что-то упустить, а познав Вас уже маленько – Вы ведь непременно наляпаете ложных умозаключений.
Сколько уже Вас таких, перебывало – перегостило у меня… И каждый уверял, что будет исключением.
За все годы пользования мною Интернета, мне признавались в любви – несчётно, но сама я любила лишь дважды. Оба раза – невстречные, несвиданные. Если пожелаете, я могу в доскональностях объяснить почему эти Любови были нещадно, изуверски загублены.
Они были идентичными, как близняшки: обе проиграли тот же театральный сценарий, обе переполыхали той же страстью и обе были перемучены той же болью.
Я полагаю, Вам известно, что в любовных отношениях, даже таких как у нас, непременным условием является «движение»: вперёд, по разным сторонам, включая, – назад. Отсутствие движения вызывает заболачивание, а это, в свою очередь, приводит к неминуемой смерти.
К чему я это говорю ?
Да к этому: общаться, используя цитаты и картинки, вне сомнений, – игривое и забавное времяпрепровождение.
Это именно то, что Вы желаете ?
Что ж, ежели так, – а я уверена, что именно «так», – то и отлично. Я развлекаюсь от души.
Однако, это жонглирование цитатами и картинками: топтание на одном месте, повторение одних и тех же действий, в какой-то момент, потребует следующего шага: того самого «движения» – вперёд, в сторону, назад – хоть куда. А его – нет и быть не может. Упаси Бог, если это циркачество останется на уровне флирта, а, ежели – нет ? Если дело зайдёт необратимо глубже ? Гораздо глубже ?
Это-то и погубило обе мои любови и принесло столько мучительной боли, оставив глубокие неизлечимые раны в Сердце и Душе: у всех у нас троих.
Любовь – всегда сложна. Если она не сложна, это – не любовь.
Мы вовлеклись в опасная игру, Нассер, которая, дай Бог, – для меня, – увенчается, как можно стремительнее.
Начитаетесь Вы моей Души, поковыряете в ней лениво, праздно, пооткусываете кусочки, что полакомее, сплюнете и комфортно переместитесь к очередной соискательнице-зазнобе, коих, у Вас, Нассер, благо, – уйма, а после неё – на следующую и так – бесконечно. Ведь это именно то, чем Вы здесь и занимаетесь – «возбуждаетесь» с помощью местных воздыхательниц. Я проследила
весь Ваш блог: от самого начала, – 4 пёстрых, разбедовых года, – и всё основательно уяснила.Я – лишь одна – из.
Печальная правда. Что тут ещё объяснять ?
– –
Письмо #27
Вы никогда не задумывались над такой несправедливостью: мы лишены возможности обмениваться жизнями друг с другом ? Я не имею ввиду вариант «богатый с бедным» или «больной со здоровым». Я имею ввиду отдать свою жизнь. Именно.
Жертвуют же люди почки ? Почему бы не жизни ?
Вот Вам, пример: кто-то умирает от рака и цепляется за жизнь всеми силами – операциями, методами лечения, процедурами…, отчаянно пытаясь продлить своё существование хоть на день, хоть на час. В то же самое время, другой ненавидит каждую минуту своей жизни: укорачивая её чем только подвернётся: наркотой, пьянством. В конце концов, берёт на себя тяжкий грех и накладывает на себя руки. Отчего мы не наделены способностью поменяться жизнями ? Раковый бы отдал свою жизнь суицидальному, а суицидальный – раковому.
Согласитесь, это было бы справедливо, разве не так ?
Не чувствуете Вы, что нас в этом обделили, обокрали ?
Меня одно время, эта мысль довольно даже крепко занимала, и я много об этом передумала, перемыслила.
Вот в чём неувязка и почему нас, вероятнее всего, там, наверху (или внизу), «обделили»: раковый-то поменялся жизнью с радостью и превеличайшим энтузиазмом, конечно, а что касается суицидального – так тот бы призадумался: в замешательстве, вроде даже и согласился бы, а, когда дело дошло бы до самого акта «передачи», то и отказался или призадумался бы ещё глубже, под каким-то предлогом отошёл бы в сторону и тут же тихонько, наскоро повесился. Почему ? Думаю, по той же причине, что предложи суицидальному пойти в бой – какая разница как умирать ? – героем-то и благороднее ! – но ведь он не пойдёт. Ни за что не пойдёт.
В минуты безумного отчаяния, переминая в руках только что полученный в аптеке оранжевый валиумный бутылёк с тридцатью таблеток, я предлагала себе такой вариант: пожертвовать собой ради какой-то возвышенной цели.
Но тут же, во мне вскипала ярость и отвращение. Я воспринимала это героическое предложение как возмутительнейшее оскорбление. Суицид, это – личная месть, личный манифест и личный протест: тому и тем, что довели до этого и совершить его надобно и требуется только своими руками.
Дело ещё в том, что умирать я и не хотела, а как и любой другой суицид – я хотела «не быть».
А ведь я держу в руках смерть ! Вот она, в моих собственных руках, в этих костлявых леденящих трупешных пальцах, в этом оранжевом пластмассовом бутыльке с шестьюдесятью дребезжащими как погремушка, таблетками. Так-то – от детской погремушки до смерти.
– –
Письмо #28
Вы – что ж, полагаете, что я по-прежнему люблю поэта Камаля ?