Недоверчивые сердца

— Но почему? — Несса не понимала, какую угрозу могла представлять материнская забота Мод. — В этом нет никакого смысла!

— Вы правы. Это был глупый поступок, но одержимые мужчины теряют способность рассуждать здраво.

— Одержимые?.. Он так ненавидел жену, что изгнал женщин из жизни сына и из своей собственной?

— Ненавидел?.. — переспросила Мод. — Ах, значит, я плохо рассказала. Им двигала вовсе не ненависть, а любовь. Его любовь была так сильна, а потеря так велика, что ему была нестерпима сама мысль о возможном повторении этого страдания.

Несса молча кивнула. Теперь ей все стало ясно. Ее неразговорчивый свекор страдал не от недостатка, а от избытка любви.

— Леди Одлин была прекрасна душой и телом, — продолжала Мод. — Когда она умерла, он горевал так, что небеса должны были содрогнуться. У него исчез голос, а из сердца как будто выскребли все нежное и мягкое, и остался твердый холодный камень. Однажды, в пьяном угаре, он излил злобу на одну из служанок, бабку Уилла…

Мод внезапно умолкла и тяжко вздохнула. Несса смотрела на нее невидящими глазами. Теперь она стала лучше понимать свекра; в душе она оплакивала мужчину, чья великая любовь вылилась в беспросветное одиночество. Ей стал также понятнее мужчина, с которым она повенчана. Рано оторванный от единственного человека, дарившего ему любовь, он вырос рядом с таким ожесточенным созданием, что чудом является то, что он стал честным и справедливым.

— Ах! — воскликнула Мод, взглянув в окно. — Солнце уже теряет силу, полдень давно прошел. Я надеюсь, Мерта проследила, чтобы все занимались своими делами, но все же лучше я схожу сама проверю, как готовится ужин. — Она похлопала Нессу по руке и встала.

Несса улыбнулась пожилой женщине.

— Спасибо тебе, Мод.

Отпустив кухарку, Несса надолго задумалась. Больше всего ее беспокоила опасность, угрожавшая Гаррику, он отказывался ее признавать, и это делало опасность еще более серьезной. В конце концов она заставила себя выбросить из головы вопросы, на которые не было ответа, и, чуть приподнявшись, посмотрела в окно. День догорел, осталась только розовая полоска на горизонте. Несса рывком села. Нельзя терять ни минуты! Убрав выбившиеся локоны под толстые косы, она подхватила шуршащие юбки и побежала в зал — там, наверное, уже приступили к ужину.

У выхода с лестницы она замерла. Увы, она опоздала. Ровные ряды столов были уже заполнены воинами, а ей предстояло пройти через зал, чтобы занять место по правую руку от графа. И все уставятся на женщину, уличенную в обмане. Нестерпимо хотелось повернуться и убежать. Она инстинктивно поднесла к губам руки и взмолилась, чтобы Всевышний дал ей силы сделать то, что должно. Сделав глубокий вдох и опустив глаза, Несса вошла в зал. Усевшись рядом с Гарриком, она уставилась на стоявшее перед ней блюдо с хлебом. Конечно, слух о том, что она путем обмана стала графиней, уже разлетелся по всему Тарранту, и на нее, должно быть, обращены любопытные взоры всего зала. Несса по-прежнему смотрела на блюдо. Когда же мальчики-пажи, находившиеся в замке на воспитании, стали разносить кушанья, она впервые заметила, что в зале царит неестественная, зловещая тишина, а ведь обычно здесь бывало очень шумно.

Гаррик тоже обратил внимание на странное поведение своих людей. Впрочем, он прекрасно понимал: его натянутые отношения с женой стали предметом толков и сплетен; к тому же он не сомневался, что всеобщие симпатии — на стороне Нессы. Что ж, скорее всего она действительно ни в чем не виновата. Ему не раз случалось обвинять женщин в двуличии, и на то всегда имелись причины, но похоже, что на этот раз он узрел опасность там, где ее нет. Что плохого в том, что жена заботится о безопасности мужа? Как можно наказывать ее за такую заботу? От других он требует честности и справедливости, а сам? Граф ругал себя за холодность по отношению к жене и от этого еще больше мрачнел.

Несса украдкой взглянула на тех, кто сидел за ближайшим столом. Они старались не смотреть в ее сторону. Собравшись с духом, она подняла голову и увидела, что то же самое происходит за всеми столами. Может, они не в силах поднять глаза на столь преступную женщину? Нет, скорее всего они слишком трусливы, чтобы смотреть ей в глаза! Только молодой сквайр, задавший тот ужасный вопрос, набрался смелости и встретился с ней взглядом. Он прижал к сердцу сжатый кулак и поклонился — почтительный жест, означавший, что он просит прощения. Теплая волна окатила Нессу; она с благодарностью улыбнулась юноше, и на щеках ее появились очаровательные ямочки.

Гаррик отметил поступок сквайра и реакцию Нессы и сдвинул темные брови. Мальчишке она улыбается, а на него только смотрит своими огромными глазами — и наполняет его чувством вины. Граф так часто заставал ее стоящей на коленях, что испугался: не оттолкнул ли он ее после того, как наконец-то начал побеждать? Гаррик обругал себя за привычку вечно сомневаться. От раздражения на себя его стало раздражать и странное поведение зала. Он повернулся к Нессе с холодной улыбкой и проговорил:

— Что здесь происходит? Что так взбудоражило моих воинов?

В тишине его слова разнеслись по залу и были услышаны даже за дальними столами. Воины тотчас же потупились; они решили, что их лорд придет в ярость, узнав, что всем известно о женских интригах, жертвой которых он стал.

Несса знала, что находится в центре всеобщего внимания и что все боятся, что она расскажет лорду о том прискорбном неуважении, которое ей выказали. Желая успокоить людей, Несса ответила так громко, чтобы ее мог слышать каждый:

— Ничего страшного. Просто я неудачно упала, это только моя вина.

Возгласы одобрения прокатились по залу, и все тут же подняли свои чаши с вином и обратили к графине широкие улыбки.

Неудачно упала? Граф молча пожал плечами. Ему очень хотелось бы узнать правду, но он сомневался, что его люди расскажут о том, что произошло. Его ужасно раздражало, что у них с его женой завелись какие-то общие секреты. Граф проклинал свою подозрительность, однако ничего не мог с собой поделать — он снова и снова вспоминал об интригах Элеоноры. Неужели Несса с ней заодно? Нет, не может быть. Надо обуздать разгул чувств, надо рассуждать холодно и здраво. Но как можно рассуждать холодно, когда имеешь дело с такой необыкновенной женщиной, как его жена? Должно быть, она либо очень набожна, либо очень хитра. И то, и другое — отвратительно…

Стараясь держаться спокойно под изучающим взглядом серых глаз, Несса с трудом дождалась окончания ужина и встала, едва унесли блюда с сыром, орехами и фруктами. Взглянув на мужа, она сказала:

— Прошу прощения, я должна уйти, чтобы отнести ужин лорду Уильяму.

Несса быстро прошла на кухню и взяла поднос. Поставив его на разделочный стол, она повернулась к полке над печью, чтобы взять хлеб, испеченный утром, и чуть не наткнулась на Мерту.

Девушка обрадовалась возможности еще раз извиниться за неприятное происшествие, в котором винила себя.

— Миледи, я так сожалею о непочтительности этого дерзкого рыцаря… — От прилива чувств глаза служанки потемнели.

Несса улыбнулась и ответила:

— Пожалуйста, говори об этом как можно меньше, потому что если граф узнает, то будет еще хуже. Остановимся на том, что я и сэр Эрделл не любим друг друга и больше он не причинит мне вреда. — Хотелось бы верить, но она боялась, что сэр Эрделл затаит злобу на годы и потом отомстит.

— Я больше ничего не буду говорить, миледи. Я просто хотела извиниться за то, что произошло. Потому что именно я заговорила о том, как вы помогли мне.