Нехожеными тропами

– Ну вот так… Давняя традиция. Да и потом, вот смотрите: Сколько у вас сейчас осталось мужчин, после этой войны? Ну? Смелее…

– Неженатых? И аристократов? Никого… Все под ноль. Остались или старые, или слишком молодые, или женатые, из самых дальних уголков страны. – Отозвалась герцогиня.

– А теперь сравните, сколько у вас рождается девочек, и сколько мальчиков? – Дав минуту обдумать эту мысль, Сергей продолжил. – А теперь, учитывая детскую и подростковую смертность, скажите, кого больше и во сколько раз?

В зале опять повисла тишина, женщины погрузились в расчеты, прикидывая в уме и считая своих знакомых.

– На одного неженатого, получается, три девушки. – Отозвался кто-то сзади.

– Хорошо, одна из этих трех, выходит замуж за парня, а остальные две что? Куда их? Не удивлюсь, что у большинства аристократок, есть дети вне брака, потому как детей хочется, да и род продолжать надо, а нет мужчин, всех щенками разобрали. – Сзади послышался смешок. – Так и в чем тогда проблема, разрешить многоженство, если все равно, так или иначе, одинокая девушка рожает детей для себя и своего рода, только теперь от официального мужа? Установили иерархию, определили условия, и все, проблема решена! А сидеть закостенело и мечтать о любви? Пф… вон, у меня три жены, старшая беременна двойней, и если захотят дети, то они могут войти в род Залесских, или, развивать свой, это их право. Также и с остальными, если средняя решит, что дети должны быть Хантерами, и они согласятся, да не вопрос! А теперь, вопрос к вам, девочки, - Сергей обернулся и окинул взглядом присутствующих, сделав многозначительную паузу. – Зная такой расклад и понимая это, скажите, кто?! Кто запретил многожёнство, но разрешил блядство, а? Типа, я закрою глаза на то, что мой муж заклепал бастарда той баронессе, то не мое дело? – еще раз обвел присутствующих взглядом. – И что получаем в итоге? Узаконенный блуд. А теперь, мой случай: зачем мне искать кого-то на стороне, если все три жены в моем роду? Вот и спрашиваю вас, кто это сказал?

Тишина, повисшая в полуразрушенном зале, казалась осязаемой. Казалось, что, если прислушаться, можно услышать скрип извилин. Герцогиня молчала, переваривая сказанное, остальные аристократки углубились в размышления.

– Так ведь в священном писании сказано: муж, да возлюби жену свою… - раздался голос сзади слева от Сергея.

– А там сказано, какую именно? – уточнил он.

– Нет...

– Тогда предлагаю узнать у того, кому принадлежит это писание… - кажется сидр развязал язык, но "Остапа было не остановить". – так и…? Имя у него есть?

– Это писание Исфет… - кажется сидр подействовал не только на хранителя, но и на остальных, потому как высказывания сзади стали более смелыми. Сергей отодвинул кружку с края стола, покачиваясь встал.

– Исфет, я, как хранитель этого мира, призываю тебя к ответу! Приказываю тебе явиться! – стукнул кулаком по столу. Присутствие богини, почувствовал сразу, после того, как назвал ее имя, поэтому внутренне напрягся, а фальката, неведомым образом оказалась в ладони.

Зал, заполненный теплом камина, озарился цепочками молний, перескакивающим по полуразрушенным барельефам, наконец цепочки сплелись, скользя по камину и собираясь в единое целое, из чего возникла фигура аристократической внешности, с лицом павшей лошади. Унылое выражение лица, постоянное недовольство в душе и вечная кабала во взгляде застыло в тот момент, когда Сергей приблизился вплотную к богине.

Глаза богини забегали, ища поддержки, осанка сдулась, уступив место сутулости, руки задрожали, а увидев фалькату, богиня попыталась упасть в благородный обморок, но, когда это не получилось, гордо вздернув лошадиный нос, уперлась горлом в меч.

– Слушаю тебя, хранитель... – выдавила она, ощущая биение кровожадной души в мече на своей шее.

– У нас тут теологический спор зашел, - Сергей чуть сдвинул фалькату, надрезая верхний слой кожи, - якобы ты запрещаешь многожёнство… - фальката едва заметно двинулась, а на шее богини выступили капли золотистой крови. – При этом, уверен, знаешь про соотношение женщин к мужчинам, поэтому, проясни девочкам этот вопрос, пожалуйста!
– сделал акцент на последнем слове Сергей.

– Я…не… вы …не… я хотела сказать… вы не… он правильно… ошибалась… конечно можно, ради спасения… честь… достоинство…- богиня вещала долго, надоев слушать, подлил себе сидр, вышел во двор, забив трубку, закурил.

– Знаешь Саян, лучше бы пива принёс…- произнес Сергей в пустоту. Пустота ответила смехом и бочонком, в бок которой был вбит небольшой кран. – Во, другое дело! А теперь, рассказывай!

Саян вышел из тени, в своём любимом промасленном кожаном переднике, держа за ручки сразу две огромных глиняных кружки, над краями которых покачивалась пена.

– Да что рассказывать, - пробасил бог, протягивая кружку, - всё как всегда, работа, прихожане, храм вот построил, с Андросом согласовал место.

– Это хорошо, когда всё идёт своим чередом, - улыбнулся хранитель. – Ты лучше скажи мне, где я нахожусь? А то, знаешь ли, «куда ты тропинка, меня завела?»

Саян почесал макушку, окинув взглядом раздолбанный двор, развороченные стены, пятна крови, которые не успели отмыть.

– Судя по всему, в жопу, - хохотнул он.

– Я с тобой полностью согласен, - рассмеялся Сергей, - а если серьёзно, где мы?

Бог ремесленников сделал глубокий глоток.

– Юго-восточная часть западного континента. Королевство Ангстрем, Баронство фон Риттер.

– Хм-м… интересно, почему у континента нет названия?
– отхлебнул из кружки прохладное пиво Сергей. – Теперь понятно, почему Ронда так о герцогине печётся, и понятно, почему везде пытается успеть.

– Я смотрю, ты познакомился с Исфет?

– Ага, познакомился…

– Будешь принимать в пантеон?

– Не решил ещё, - помолчав отозвался Сергей. – Уж слишком она скользкая. Хитровы.. думанная. Заглянул к ней в душу, но откровенно осуждаемого не увидел. – Терпкое пиво прокатилось по пищеводу, разливаясь в желудке приятной тяжестью. – Да, стороны и союзников она меняет, как перчатки, и нет гарантии, что не предаст. Да и феминистские взгляды ее тоже надо искоренять…

– Фемини… чего? – непонимающе потряс головой Саян.

– Ну, - рассмеялся хранитель. – Это женщины, которые думают, что равны мужчинам во всем. А эта думает, что ещё и хитрее.

– Ха-ха! Баба?! Равна мужику?! Хахаха! Такой шутки я ещё не слышал! – Саян вытер рукой выступившие от смеха слёзы. – Вернусь, пастве расскажу!

– Вот и я о том же… - помолчали, потягивая пиво. За стеной, вдалеке начало разгораться зарево погребальных костров сопровождаемый женским плачем. – Я вот чего не пойму: Исфет одна в пантеоне, но она ни к жизни, ни к смерти отношения не имеет, какая-то бытовая она, типа хранительницы очага, кто же за душами следит? – Вопросительно посмотрел на Саяна. Тот пожал широкими плечами.

– Не знаю, может договорённость у нее с кем-то из соседей?

– Странно всё это… очень. Думаю, наведаюсь я сюда попозже, через пару-тройку месяцев, да поброжу. А то соскучился уже по своим девочкам.

Саян понимающе кивнул, подхватив бочонок разлил пиво, коротко кивнув, исчез, легким толчком эфира.

– Это был бог?! – Голос сзади вырвал Сергея из задумчивости.

– Да, Амалия, бог ремесленников Саян. – Герцогиня опустилась рядом, и потянула кружку из рук Сергея. Тот не стал противиться, выпуская.

– У нас в замке, цел ли он сейчас? – задумчиво произнесла она, - было несколько книг о хранителе, мой муж очень любил предания о нём, и о том, как он мог в одиночку расправляться с армиями. И нашему сыну постоянно читал одну книгу, я как сейчас помню первые строки: большой души человек, что властен благословлять и наказывать. – Замолчала, отпивая из кружки Сергея. – Я только сейчас поняла, каково это, разрываться, между убийством и спасением, между враждой и договоренностями на уровне богов. И теперь, всё это, - она махнула рукой в сторону далекого зарева, - кажется мышиной возней.