Нехожеными тропами

Сидели так довольно долго, молча, наслаждаясь красотой ночи. Сью же, поймала себя на мысли, что она впервые находится с мужем наедине, не в кровати, ни на кухне, а вот так, в тишине, в спокойствии, и вдвоем. Будто почувствовав ее мысли, Сергей приобнял ее за плечи, притягивая ближе, а она горячо задышала ему в шею. В пустую кружку из-под вина что-то негромко звякнув упало, Сергей заглянул внутрь и вытряхнул на ладонь желудь. Поднял голову вверх.

– Ты хочешь, чтобы там, куда я пойду, посадил его? – Проговорил он, обращаясь к Древу, на что, то одобрительно зашумело ветвями. – Хорошо, только там холодно, сразу предупреждаю! – Древо еще пошелестело, одобрительно и опять затихло. Сергей поднялся, закидывая фалькату за спину и протягивая руку улыбающейся Сью. – Что тебя развеселило? – Улыбнулся он, целуя ее в губы.

– Хорошо, - тихо отозвалась та, не переставая улыбаться. – Просто - хорошо… И мы только вдвоем. – Сергей нахмурился немного, вспоминая и признавая ее правоту, при этом делая заметку о том, что надо в будущем каждой жене уделять время по отдельности. Да и вообще, больше уделять времени семье.

Сейчас, сидя у костра из веток промороженного кустарника, он почему-то вспомнил этот момент. Вспомнил и улыбнулся. Нашарив в кармане желудь, вытащил, посмотрел, засунул обратно. Небольшой Воздушный купол, выполняющий роль палатки, не давал морозу проникать внутрь, но при этом отлично выводил дым, и вскоре, вокруг купола намело снег, почти полностью скрывая его под сугробом. Еще день пути по бескрайней холодной земле, где периодически мелькали различные животные, то олени пробегут, то стая волков вдали, мелькали северные лисы в белых шубах. А Сергей упорно шел вперед, по заметаемой и только ему заметной тропе. Туманная стена предстала перед ним в середине следующего дня, снижая видимость до нескольких десятков метров, но тропа уверенно вела Сергея внутрь, практически по прямой. Войдя в плотную пелену, лицо мгновенно намокло, дышать стало тяжело, как если бы это была парилка, но без высоких температур. Через несколько метров, снег перестал хрустеть под ботинками и сменился такой ненавистной, хлюпающей грязью. Справа и слева начали появляться кустарники, что присущи болотам, тропа, огибая их. Пожухлые листья устилали землю вокруг, создавая ощущение того, что туманный рубеж появился здесь недавно. Странное место, вызывающее в душе какую-то безнадегу и тоску, как осень в Питере.

Туман оборвался внезапно, вот он есть, а вот его нет и Сергей стоит на тропе, что идет через поля, покрытые осенней, желтой травой. Прохладно, но не холодно, поэтому, скинув теплую куртку, предусмотрительно засунул в изрядно опустевший рюкзак. Взглянул вдаль, туда, откуда легкий ветерок доносил соленый запах моря и рыбы, закинул рюкзак за спину, поправляя автоматически фалькату, напевая под нос неспешно пошел дальше. Через пару часов пути, с небольшого холма, впервые увидел море, и тонкий одинокий дымок, что поднимался над крупной деревушкой, домов на двести пятьдесят-триста. А вдалеке, там, где море соединялось с горизонтом, белая пелена тумана, поднимающаяся высоко в небо.

Тропа вела как раз в это поселение. Инстинктивно, помимо привычной, как тельник «кольчуги», накинул еще и «латы», во избежание, так сказать, заспешил к селу. Больше всего смущал именно одинокий дымок. Прохладно, время к вечеру, люди должны быть уже многие дома и соответственно, топить печи, готовить еду, но дымок один. Червячок тревоги грыз уже давно, но Сергей упорно старался не думать об этом, пока сам не убедится во всем. Деревушка встретила его тишиной, не нарушаемой ничем, даже лаем вездесущих собак, не было криков чаек, даже ветер, казалось, стал еще тише, боясь нарушить такую атмосферу. Добротные деревянные дома стояли пустыми и нетронутыми, будто их покинули пять минут назад, но скоро вернутся. Заглянул во двор первого попавшегося дома, обычный двор, ничем не примечательный, колодец, стол с парой табуретов, собачья будка и хлев, возле которого исходит паром большая куча навоза.

Еще раз взглянул в ту сторону, где тонкой струйкой в небо поднимался дым, поправил фалькату, проверяя, насколько хорошо она выходит из ножн, снял правую лямку рюкзака с плеча, чтобы если начнется драка, легко можно было скинуть, пошел прямо к приглашающему дымку.

Небольшая площадь, образованная крупным перекрестком, служащая видимо еще и рынком, посреди которой, в выложенном крупном камнем очаге горел небольшой костер, над которым подвешенный на цепь к треноге кипел котелок. Рядом, на низком табурете, сидело нечто бронзово-черное, что в первое мгновение, Сергей принял за большую птицу.

– Я уже заждалась тебя, хранитель. – Вкрадчивый, женский, грудной голос шел со всех сторон. Сергей медленно скинул рюкзак себе под ноги и сделал пару шагов по площади в сторону существа. Та не спеша поднялась, поворачиваясь к нему лицом. Плащ из черных перьев колыхнулся из стороны в сторону, открывая практически обнаженное женское тело, испещренное множеством рун на незнакомом языке. Тонкие ленты черной ткани практически не закрывали ничего, толком не оставляя фантазии творчества. Птичья голова разделилась на три части, открывая очень красивое девичье лицо внутри маски. Тяжелый, изогнутый медальон на тонкой цепи, тускло поблескивал золотом, как и браслеты на лодыжках обнаженных ног. – Может поешь с дороги? Я сварила похлебку, пока тебя ждала. – Потом сузив немного глаза и наклонив голову набок, присмотрелась получше к подошедшему Сергею. – Или хочешь сразу напасть, даже не дав мне и слова сказать в свою защиту?

Глава 26

– Проходи, я не кусаюсь, хи-хи, если только ты меня об этом не попросишь! – Богиня широко и белозубо улыбнулась, заставляя Сергея еще сильнее напрячься и остановиться от женщины-птицы в паре метров, оставляя себе немного места для маневра.

– Где все? – Тихо спросил он, не отрывая взгляда от иссиня-черных глаз женщины.

– Я попросила их сегодня погулять до темна, животных отправила в сон, чтобы не мешал нам никто. – Сделав маленький шажок босыми ножками по утоптанной до каменной твердости земле, длинным ноготком поскребла в задумчивости клюв маски. – Я знаю тебя. – Тихо отозвалось со всех сторон. – Я знаю тебя больше тысячи лет, Сергей. – Сделала еще один шажок, приближаясь. – И все дело в том, что просто ты не знаешь меня, – посмотрела на заведенную за спину руку Сергея. – Мы знакомы, – еще шажок, – хоть и заочно. Там, – пальчиком с острым коготком указала вверх, – в Ядре древа, тебя многие знают. – Еще шажок, почти вплотную подошла, едва-ли, не касаясь клювом маски груди Сергея. – Поэтому, придя сюда, я не стала делать ничего, что могло бы нарушить принципы хранителя, такого, как ты. – Подняла глаза на хранителя, от чего казалось, что огромный клюв маски вцепится в лицо.

– То есть, приносить в жертву детей, это по-твоему пустяк, что не нарушает моих принципов? – Едва не зарычал ей в лицо Сергей.

– А! Ты об этом? – Тихо рассмеялась, так и не представившаяся богиня. – Так это не я, хи-хи! – Вытянула руку в сторону, скрываясь по локоть в пустоте, потом вынырнула из ниоткуда с объемным кожаным мешком на завязках. Не отводя взгляда от Сергея, на ощупь развязала тесьму, и, за волосы вытянула голову, поднимая на уровне своего лица. – Знакомься Сергей, это Мальгус, Мальгус, это Сергей. – Голова моргнула, Сергей же, повернулся к голове, чтобы внимательнее рассмотреть: Широко посаженные глаза, очень маленький нос с наискось разведенными ноздрями и слегка приоткрытый рот. Рот, что больше напоминал цветок, лепестки которого украшены сотнями зубов, маленькими, но очень острыми. – А я тебе говорила, Мальгус, что хранитель будет против таких забав, но ты же мне не верил, да Мальгус? – Наигранно заботливо подтрунивала над головой богиня, от чего голова хлопала глазами и беззвучно раскрывала свой безобразный рот. Сергей перевел взгляд на женщину.

– Твоя душа чиста, а вот его... – Левой рукой перехватил голову за волосы, – Мальгус значит... – Поднял на уровень своих глаз, всматриваясь. – Есть что сказать в свое оправдание? – голова начала активно моргать. – Точно, тела нет, чтобы говорить. – Едва не хлопнул себя по лицу Сергей. – На правах Хранителя разрешаю восстановить тело, без рук и ног.

Голова мгновенно потяжелела, формируя шею, плечи, грудь, стекаясь эфиром со всех сторон.

– С-сука! Ты пожалеешь…! – не дослушав продолжение, фальката сверкнула росчерком, отделяя голову от тела, начиная светиться зелёным цветом, напившись крови бога.

– Эх, - тяжело вздохнул Сергей, - на нет, и суда нет. Я, хранитель этого мира, предаю тебя, Мальгус, забвению и развоплощению. – Лежащее на земле тело начало осыпаться пеплом, а голова, пока не затронутая тленом, беззвучно раскрывала рот в бессильном крике, пока тлен не оказался у самых пальцев Сергея.

– Пилара моя родная сестра. – Донеслось со всех сторон. – Я Чара, хранительница семейного очага. – Подкинула ножкой в воздух пепел от развеянного бога. – И я ждала тебя. – Подняла к маске руки, проводя по ней от клюва к затылку, при этом, маска исчезла, вслед за движением рук. А после того, как голова освободилась полностью, сделала порывистый шаг вперёд, впиваясь в его губы. – Давно хотела это сделать, - немного смущённо произнесла она, отступая на шаг от обескураженного Сергея. – Ты слишком хорош для одного мира. – Как-то отстраненно произнесла она. – Поешь, это семейный рецепт, так сказать, - махнула она рукой в сторону котелка, - голодный мужчина горе семье, поверь, я знаю.

Сергей посмотрел на богиню, подхватил рюкзак, и приблизившись к очагу, бесцеремонно опустился на табурет. Секунду спустя в его руки была впихнута глиняная миска с одуряюще пахнущим супом и деревянная ложка с краюхой серого хлеба. Подняв глаза к богине, и не отводя глаз, зачерпнул ложкой суп, втянул носом аромат, с причмокиванием хлебнул горячий бульон.

***

Вокруг кипела жизнь, с темнотой вернулись люди и началась форменная суета: начали лаять собаки, кудахтать куры, ржать лошади, мычать коровы. Все наполнилось звуками жизни, стоило Чаре исчезнуть с первыми сумерками, а Сергей, подхватив рюкзак, направился в сторону постоялого двора, первый этаж которого был сложен из камня, а второй из бревен, и уже сидя за столом в обеденной зале, переваривал произошедшее. Чара, хранительница очага, сестра Пилары, богини жизни, тысячу лет скиталась, не находя пристанища в Древе миров создателя, узнала от сестры, что он погиб, покинув мир, в котором ей места не было, решила попытать счастья и вот, есть уголок, но занят он одним не очень чистым на руку божком. При чем, занят недавно, несколько лет назад. Поэтому, рискнув, попросила сестру и ее мужа, бога войны, помочь в решении проблемы. Проблема решилась за пару минут, став короче на голову, а узнав, кто хранитель, так и вовсе, передали наилучшие пожелания. И сейчас, сидя в пустом зале и потягивая кислое пиво, Сергей думал, что со всем этим делать. Но, не придя к какому-то конкретному решению, отправился к себе в комнату, с одной неширокой кроватью, столом, парой табуреток и закрытым ставнями окном. Стоило голове коснуться подушки, как он провалился в прекрасный сон, где его любила невысокая, красивая девушка, очень похожая, на давешнюю богиню. А потом было утро, разговоры с трактирщиком о том, о сём. Осмотр деревни, думы, о принятии Чары в пантеон, ужин, с крепким кислым пивом и опять сладкий сон, из которого не хотелось выходить и просыпаться. Череда разговоров и будней увлекла Сергея, что каждую ночь наслаждался прекрасным сном. После принятия в пантеон, как хранительницы северного шельфа, Чара почти не появлялась, наводя порядок на этих землях, но сны закончились в тот момент, стоило ему переступить туманную пелену, отделяющую омываемую теплым течением материковую часть от промерзшего и жестокого мира извне.