Неидеальная любовь

— Юль, ты не ударилась тогда? — склонившись к моему уху, тихо прошептал Волков, обжигая кожу горячим дыханием. — Нигде не болит?

— Ты меня в кино позвал только для того, что бы про самочувствие спросить? — тихо буркнула, следя за передвижением каких-то подозрительных личностей на экране. — И не мешай мне смотреть эту потрясающую картину, название которой я даже приблизительно не знаю!

— Юль…

Я молчала, стараясь отодвинуться от него как можно дальше. В условиях кресла в кинозале это было не особо легко. Если не сказать, что практически невозможно.

— Юляш…

По-прежнему не реагировала, пытаясь высвободить свои пальцы из его хватки.

— Юленька…

— Волков, заткнись! — тихо, но весомо рыкнула, зло на него посмотрев. — Если приспичило поговорить, то побеседуем позже. Я хочу забыться, отрешиться или сделать что-то ещё в этом же духе. А ты не даёшь мне даже возможности.

Неожиданно Алексей замолчал и выпустил мои многострадальные пальцы из своей хватки. Отодвинувшись, он уставился куда-то вдаль, больше не обращая никакого внимания на меня. Зло усмехнувшись, опёрлась локтями на подлокотники и сложила руки домиком. Вновь начавшая бушевать внутри обида и злость удовлетворённо отметила мелькнувшее в глаза Алексея беспокойство с толикой уязвлённого самолюбия.

Алексей.

Он не знал, что попытка разобраться в ситуации с его стороны понесёт за собой такие последствия. Скандал получился бесполезным. Но в тоже время полным различной и довольно ценной информации. И хотя сейчас в нём жило чувство вины за ту боль, что мелькала на лице девушки, одновременно с этим Алексей злился и не знал, что именно делать дальше.

Попытка примириться не получилась. Даже сейчас, сидя в тёмном зале, перед экраном, где творились совершенно неинтересные ему сюжетные действия в каком-то фильме, Волков ощущал стену, которую выставила между ними Юлька и не давала возможности проникнуть за неё.

«Чёрт, чёрт, чёрт!» — он тряхнул головой, пытаясь отогнать картинки творившегося в квартире безобразия. Лёха морщился от собственных слов, до сих пор звучавших в ушах и того, что в сердцах, но совершенно серьёзно, крикнула ему Соколова.

«Заметь, я не заставляла тебя приезжать ко мне посреди ночи. Я не просила начинать эти отношения. И могу прямо и честно сказать, что вполне бы уже переболела и нашла куда более лучший вариант!»

И ведь он прекрасно понимал, что девушка говорила правду. Да, она много чего орала или шипела, или просто спокойно и холодно кидала ему в лицо, но большинство слов прошли мимо ушей, так как явно были сказаны в запале и не имели под собой какой-то фактического обоснования.

Но вот эти…

В них слышалась явственная горечь, боль и обида. И то, что лучше бы она его не пускала. Послала бы, прогнала, посмеялась… Но не позволяла к себе прикасаться. Тогда всё было бы…

Не так фатально, что ли?

Вздохнув, Алексей откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза, сжав пальцами подлокотники. Кто бы мог подумать, что Соколова окажется таким мастером по втиранию соли в душевные раны или в том, как наносить оные с удовольствием и даже наслаждением.

Впрочем, теперь есть повод подумать о будущем. В более серьёзном ключе.

Итак, от ребёнка Юлька избавляться не будет. Но Волков и не собирался заставлять её идти на аборт. Кем-кем, а детоубийцей он не был… И не собирался повторять ошибки некоторых своих знакомых. К тому же, насколько ему стало известно от Краснова, Юля однажды уже прошла через подобное. И последствия были мягко говоря не особо приятные.

Вторым выводом из того, что сегодня было, следует, что она ему измены не простила. И помнит. Только вот молчит, пока уж совсем не прижмёт. Да и в таком случае ему ничего говорить не станет.

Это сегодня он дожал Юлю, и девушка просто уже била всем, что было спрятано в глубине души. Практиковать подобное опасно и болезненно для обоих. Память у Соколовой так же оказалась достаточно хорошая, а язык остр.

А ещё она весьма болезненно реагирует на вопрос доверия, который является для неё особо важным в отношениях.

Только от этого не легче, ни капли.

Волков вздохнул и сел прямее, почувствовав, что спина затекла и практически не чувствуется. Помассировав шею, Алексей искоса посмотрел на Юлю. Она сидела прямо так, как будто проглотила палку и поджав губы. Пальцы судорожно сжаты, а глаза прищурены так, как будто она на кого-то злиться.

Усмехнулся. Гадать, кто же стал объектом неприязни Соколовой, смысла нет. Достаточно просто в зеркало посмотреть. Но не делать же это посреди фильма?

Вздохнул ещё раз. Можно всё-таки попробовать снова? Ей нужно расслабиться, учитывая, какой сегодня был стресс.

Да и, в конце концов! Он эгоист! Он хочет целовать любимую девушку и обнимать её. И не ждать при этом подсознательно, что она чем-нибудь ударит в самый неожиданный момент.

Придвинулся к ней ближе, положив руку на колено Юли и слегка сжав его. Ладонь неспешно двинулась выше, скользнула вверх, коснулась локтя и погладила внутреннюю, нежную и весьма чувствительную его часть.

Юля втянула воздух сквозь сжатые зубы и дёрнула рукой, пытаясь уйти от контакта, но простора для манёвра не было.

Поздравив себя с тем, что Соколова не орёт и не пытается закатить ему ещё один скандал в людном месте, Алексей расцепил тонкие пальцы и взял её ладонь в свои руки и подул на неё. Затем потёрся щекой о тыльную сторону, наблюдая за реакцией девушки на собственные действия.

Юля сильнее сжала губы, ставшие одной тонкой линией. Вся поза выдавала напряжение и если бы не слегка сбившееся желание, он непременно подумал бы о том, что она подыскивает возможный способ особо изощрённого убийства несчастного парня.

В данный момент Волков не думал об обиде, оставшейся горьким осадком на языке от слов, сказанных Соколовой. Он не помышлял о мести, не считал нужным поднимать эту тему снова. Точно так же как она, Алексей отложил произошедшее в сторону, не забывая, но пока и не акцентируясь на этом.

Позже, они обо всё поговорят. Спокойно. Без лишних эмоций. И вот тогда все вопросы будут освещены в разговоре.

Перегнувшись через подлокотник, взял её лицо за подбородок и повернул к себе. Слабое сопротивление было преодолено без особого труда и на него уставились холодные, лишённые эмоций серые глаза, влажно блеснувшие в отблесках света с экрана.

— Ты плакала? — вопрос прозвучал едва слышно, но Юля, казалось, просто ощутила то, что он хотел её сказать. Слабый кивок головы и кривая улыбка послужили ответом.

— Из-за меня? — снова спросил, чувствуя, как внутри обида сменяется злостью на себя.

Ещё один слабый кивок и попытка освободиться. Не дал. Дёрнул за руку, заставив оказаться на его коленях, и обнял за талию, прижав покрепче. Провёл рукой по спине, слегка поглаживая выступающие косточки позвонков.

— Отпусти, — тихо шепнула Юля, смущённо поглядывая на сидевших рядом людей. Но тех больше занимал сюжет фильма, чем разборки двух зрителей, сидящих на так называемых «местах для поцелуев». — Отпусти, я не хочу…