Неидеальная любовь

Щёлкнув замком, распахнула дверь и встретилась с заспанным взглядом подруги. Та пригладила рукой всклоченные волосы, зевнула и кивнула головой куда-то в сторону. Переведя взгляд, Женя почувствовала приступ тошноты и паники одновременно. Слева, прямо на полу, сидел Кожевников, опираясь затылком на стену и даже не повернувшись в сторону девушек.

— Уходи, — тихо бросила Павлова, пропуская Алёну в квартиру и снова закрывая дверь. Правда, перед этим добавив. — И никогда больше здесь не появляйся.

Ответа, даже если он и был, девушка не услышала. Просто опустив голову вернулась в комнату, снова устроившись на полу. Теперь уже вытянувшись во весь рост. Прохладный воздух из открытой двери балкона позволял хоть немного, но держать себя в руках.

— Это один из них? — Алёна включила свет и стала собирать раскиданные по комнате вещи. Она не удивлялась, не пыталась читать нравоучения. Не смотря на довольно вспыльчивый и неустойчивый в некоторых моментах характер, Алёна Сергеева знала, когда и что надо делать. И сейчас отлично понимала, что любая попытка наставить на путь истинный, встретит не то что стену — железобетонный фундамент.

— Женатый. А второго ты и так знала, — кивнув головой, Павлова слабо улыбнулась. — Талбер.

— Талбер? — прищурившись, Алёна кинула полотенце куда-то в сторону и сжала висящий на запястье кожаный браслет. — Хочешь сказать, что этот милый шалунишка играл с тобой, так? Сукин сын…

— Лён, я не хочу про них говорить. Честно…

— Зато я хочу. А главное, я хочу поговорить с его девушкой, — выплюнула Алёна и вытащила свой телефон. Набрав номер, дождалась ответа и мило поинтересовалась. — Женёк? А дай в ухо той даме, кому телефон принадлежит. Ага. Я подожду. И не смей отвлекать её на секс! — помолчав ещё пять минут, Алёна уже более серьёзным тоном поинтересовалась. — Лёльча? Это я. Ну да, не сложно было догадаться. А теперь слушай внимательно и даже не пытайся что-то сделать с тем субъектом, что сидит рядом и наверняка желает подслушать наш разговор. Пихни его в живот от меня, — секундное молчание и смешок. — Спасибо. Лёль, я у Женьки. И у нас назревает нехилый такой по своей масштабности дебош. Естественно пьяный. Я хочу, что бы ты присутствовала, так как говорить в это время мы будем о твоём парне. Да, солнце. У нас будет очень серьёзный разговор, так что бутылки мартини не хватит, бери две. Я тоже тебя люблю. Чао.

Отключившись, Алёна бросила телефон на дива и вытянулась рядом с Женей. Та пыталась сохранить спокойствие, но заметно нервничала.

— Зачем? — наконец смогла выдавить из себя Павлова, сжав пальцами ковёр. — Зачем ты её позвала?

— А ты предпочитаешь страдать в одиночестве? — фыркнула Алёна. — Солнце, Талбер по ходу решил разыграть из себя бога. Вместе с тем, вторым. Лёля хорошая. Она поймёт и поможет. Я тебе точно говорю.

Скептический смешок Жени был проигнорирован. А ещё через десять минут раздался следующий звонок в дверь. Побыть в депрессии и покое, по-видимому, не получится, поэтому Евгения просто поднялась и впустила в квартиру ещё одну свою подругу. Та выглядела встревоженной и напряжённой, периодически проводя по тёмным волосам рукой и дёргая себя за косу. Посмотрев на Евгению, глубоко вздохнула и отвесила ей подзатыльник, поставив пакет на пол.

— За что? — флегматично поинтересовалась Женечка, даже не думая защищаться.

Депрессивное состояние для неё являлось редкостью. И если она попадала в него, то Павловой становилось совершенно всё равно, что с ней делают, кто и почему. Вместо того, что бы возмутиться, она просто потёрла пострадавшую часть тела, равнодушно смотря на подругу.

— За молчание! — фыркнула Ольга Фрей, проходя в комнату. Одного внимательного взгляда хватило, что бы понять, что ситуация не критическая, но вполне может ею стать. — Лён, забери бутылки из коридора, а ты, пофигист наш вечный, неси бокалы. Мне не улыбается хлебать из горла.

Павлова поморщилась, но закрыла дверь, мельком отметив, что Кожевникова уже нет на лестничной площадке. Почему-то это осознание отдалось горечью где-то в груди.

Евгений.

Сидеть возле её двери и знать, что не можешь попасть внутрь, мучительно. И честно говоря, он устал. Настолько, что даже не отреагировал на неприязненный взгляд двух её подруг, одной из которых оказалась девушка Талбера. Интересно, он вообще выживет после сегодняшнего или нет? Насколько Кожевникову было известно, Олечка отличалась собственническим характером, а значит вполне в состоянии устроить такой скандал, какого никогда не было. В жизни друга, конечно же.

Вздохнув, он прислонился плечом к стене дома и подняв голову посмотрел на слабо светящиеся окна квартиры Жени. Никогда не думал, что всё окажется так… Болезненно. Особенно, в самом начале небольшой игры, затеянной им и Жекой. Вдвоём они просто хотели поразвлечься напоследок. Пощекотать немного нервы, перед тем, как остепениться.

Жестоко? Цинично? Да. Этого не отнять. Но не все в этой жизни бывают белыми и пушистыми, а он так в особенности. Суровая школа современной жизни заставляет либо становиться хищником, либо жертвой. А позволить кому-то пообедать собой Евгений не мог.

Правда, как показало время, кое-кому можно было сдаться без оглядки. Только вот этот кое-кто теперь и близко к себе не подпустит. Как бы она дел каких-нибудь не натворила, с горяча. Импульсивности ей не занимать.

Потерев переносицу, мужчина оттолкнулся от своей случайной опоры и направился в сторону набережной. Засунув руки в карманы брюк, он подставил лицо ветру, позволяя тому играть с отросшими за несколько месяцев волосами. Жене нравилось зарываться в них пальцами, перебирать пряди. Почему-то, это оказалось настолько важным, что не смотря на протесты собственной молодой жены, Кожевников не пошёл в парикмахерскую, как планировал.

Тогда они с Галей снова поругались по мелкому и вроде как незначительному поводу.

Вытащив из кармана сигареты, Женя закурил, остановившись около каменных перил моста через реку в центре города. Опёршись локтями на неё, задумчиво выпустил струю дыма в воздух. Если уж на то пошло, что с ней он ругался гораздо чаще, чем с Павловой. С той можно было поспорить, подшутить, посмотреть на то, как недовольно скривится личико и тут же успокоить, поцеловав её. А ещё с ней можно было говорить о чём угодно…

Павлова была довольно многогранной личностью, мало кто мог это разглядеть, в том числе и бывшие одноклассники. Вместе с Соколовой они успешно маскировались под обликами «серых мышек», но на самом деле были другими. И Женя понял это уже тогда, когда ещё учился вместе с ними.

Бросил сигарету в воду и опустил голову. Но сейчас сиё сыграло плохую шутку с ним же самим.

Отпустить её — не возможно. Разборки с женой ничего хорошего не принесут. А предстоящий разговор с Женей не понятно, с чего начинать.

— Охренеть, как хорошо поиграли, — сплюнув, Кожевников выпрямился и решительным шагом направился в сторону своего дома. Проблемы следует решать по мере изх наступления. Сейчас приоритетнее всего поговорить с Галиной. Их брак продлился меньше года. А они уже устали друг от друга. Как показала практика, она не его женщина.

Усмехнулся. Как показали фотографии детективов, Галюня предпочитала блондинов.

Дойдя до дома, поднялся на свой этаж и открыл дверь в квартиру. Его встретил запах жареного мяса и кофе. Разувшись, он закатал рукава рубашки и прошёл в гостиную. Вытащив бутылку коньяка, налил себе стопку и сразу же выпил, затем налил ещё одну, после чего устроился в кресле, внимательно прислушиваясь к звукам с кухни. В конце концов, Гале надоело ждать, пока блудный муженёк объявится, почуяв вкусный запах ужина, приготовленного её нежными ручками, и она явилась лично, старательно придерживая тонкий шёлковый халатик, так и норовивший соскользнуть с обнажённых плеч.