Неисторический материализм, или ананасы для врага народа

Скворцов вдруг испугался, что Бахметьев оставит его одного.

– Если ты уйдешь, – дрожащим голосом заявил он, – я тебя расстреляю.

– Ладно, – согласился Сергей. – Но только если я уйду.

Скворцов порадовался сговорчивости Бахметьева.

Сергей осторожно сел. Он подумал о том, что не стоит удаляться от того места, где он оказался. Может быть, та неведомая сила, которая забросила его сюда, вдруг возьмет да сама по себе и вытащит его обратно. Он снова нажал на диск. И снова безрезультатно.

– Эй, – встревожено окликнул его Скворцов. – Ты чего никуда не идешь?

– Думаю, – раздраженно сказал Сергей. – Сам сказал – стоять! Вот и стою.

– А по-моему, ты сидишь! – неуверенно ответил Скворцов.

– А вдруг у меня под ногами пропасть!

Скворцов взвизгнул и тоже осторожно сел, не выпуская пистолета из рук.

– У меня есть спички, – вспомнил Скворцов.

– Что же ты молчал? – обрадовался Сергей. – Зажигай!

Скворцов вынул из кармана коробок спичек и вдруг засомневался.

– А вдруг нас увидят?

– Кто? – оторопел Сергей. – Здесь вроде нет никого. Зажигай давай, не бойся.

Скворцов чиркнул дрожащими руками. Спичка зажглась, но сломалась, и горящая головка спикировала на пол.

– И что вы все нервные такие?! – возмутился Сергей. – Дай сюда. Здесь тебе магазинов нет, спички беречь надо.

Скворцов беспрекословно протянул ему коробок. Сергей потряс

его, – спичек было меньше половины. Он осторожно зажег спичку, и они попытались осмотреться.

– Ничего не понимаю, ничего не понимаю, – пожаловался Скворцов, всматриваясь в сгустившуюся темноту за пределами маленького освещенного круга. Они находились в каком-то просторном помещении. Сергей поднес спичку к полу. Похоже, он был из природного материала. Сергей сделал несколько шагов вперед, и спичка начала жечь пальцы. Но он уже успел увидеть, что буквально в шаге от него была стена.

– Иди сюда, – позвал он. – Не бойся, пол ровный. Шагай на голос.

Скворцов неуверенно шагнул, начиная подозревать, что поблизости не было ни одной партийной организации. А жаль, потому что у него как раз вдруг появился вкус к политинформациям. С каким бы удовольствием он сейчас посидел в селивановском кабинете, слушая пересказ какой-нибудь ленинской работы и рассматривая портрет бородатого Карла Маркса на стене над креслом начальника. Маркс был изображен местным художником, – коммунистом, конечно, – и борода у него вышла замечательная. Правда, она была больше похоже на черное пятно, но зато ее было много. И один глаз у немецкого идеолога был так это по-свойски прищурен, – не пропадем, мол, товарищ Скворцов. Очень сейчас Скворцову не хватало товарища Карла Маркса!

Между тем Сергей нащупал шероховатую стену и, держась за нее, пошел вдоль стены направо, чтобы определить контуры и размер их темницы. Он чувствовал под рукой какие-то вырубленные в ней линии.

– Пожертвуем еще одной спичкой, – решил он. – Эй, боец невидимого фронта! Иди сюда, ребусы разгадывать будем.

Скворцов оглянулся. Кроме него тут, вроде бы, никого не было. Скворцов оскорбился, чего это он невидимый-то, но подошел.

Сергей осторожно зажег спичку и поднес к самой стене.

На стене были лошади. Много лошадей.

Вдруг Скворцов сдавленно хрюкнул и показал рукой куда-то в сторону.

– Там что-то есть, – сказал он страшным шепотом.

Сергей поднял спичку повыше, от души жалея, что у них нет с собой фонарика. Чуть в стороне от той стены, у которой они стояли, виднелась какая-то большая неподвижная темная масса почти что в половину человеческого роста.

Спичка догорела, и несколько шагов они прошли в темноте. Скворцов охнул – это его коленка наткнулось на что-то твердое.

– Спички так и летят, – проворчал Сергей и вспомнил Митю. До него вдруг дошло, как далеко от него теперь Митя и все остальные. И вполне возможно, что он потерян навсегда. Хорошо еще, если только в пространстве. Дальше думать не хотелось. С тяжелым сердцем он зажег третью спичку и поднял ее как можно выше. На высокой платформе, сложенной из огромных плит, лежали лошади с оскаленными мордами, очень худые и длинные.

– А почему они в белую тряпку завернуты? – шепотом спросил Скворцов.

– Потому что они – мумии, – чуть не плача, ответил Сергей.

Эндрю застрял в пробке уже практически в пяти минутах езды от Института Психологии Социальных Катаклизмов.

Когда он вошел в компьютерный офис, его первым потрясением было зрелище, которое открылось ему из окна, – резвящиеся в воде Кэтрин и Дерек.

Второе потрясение, гораздо более сильное, он испытал, глядя на экран.

– Этого не может быть, – сказал он себе и уселся к компьютеру.

Спутник в настоящий момент летел над Атлантическим океаном, приближаясь к Великобритании. В это время у него должны были быть совсем другие настройки! Он немного побегал по офису, выглянул в окно – Кэтрин и Дерек уже вылезали из воды и вели себя вполне прилично. Впрочем, это сейчас его мало волновало.

Потом он выскочил в коридор и помчался в кабинет Майкла Уайта.

Секретарша напомнила ему, что все начальство сейчас на конференции.

– Понятно, – кивнул Эндрю, хотя ему как раз было все непонятно.

Спутник сейчас искажал направление пространственно-временных параметров, делая связь с прошлым односторонней. То есть из настоящего в прошлое связь была, но с нарушением пространственной ориентации. Теперь человек, перемещаясь, попадал в прошлое, но совершенно не в то место, где он находился в настоящем, как это было раньше. То есть если до этого он перемещался только во времени, оставаясь на том же месте, то теперь он мог попасть… черт знает куда он мог попасть. С каждым километром, который пролетит спутник, направление теперь будет меняться.

А связь из прошлого с настоящим, скорее всего, исчезла совсем.

Он снова помчался в офис босса.

– Миссис Робертс, – спросил он осторожно. – Скажите, пожалуйста, в наш компьютерный офис никто не заходил в течение последнего, скажем, получаса?

Секретарша удивленно взглянула на него:

– Здесь никого не было, – убежденно сказал она. – А что случилось?

– Катастрофа случилась! – простонал Эндрю. – Две катастрофы. – Он попытался сосчитать, сколько стран участвуют в эксперименте и сколько человек могут потеряться во времени и пространстве. – Нет, четыре катастрофы случилось. Нет, случилось… восемь катастроф! Бесчисленное количество катастроф, – заключил он, сообразив, что в каждой стране перемещаются по нескольку участников эксперимента.

– Миссис Робертс, – умоляющим голосом сказал он. – Пожалуйста, вспомните хорошенько! Может быть, мистер Уайт заезжал ненадолго с конференции?

– Да ничего подобного! – решительно ответила миссис Робертс. – Здесь вообще никого не было. Ни одного человека. Кроме котенка. Вас котята интересуют?

– Нет, – пробормотал Эндрю. – Котята не интересуют. При чем здесь вообще котенок?! – рассердился он.

– Я же вам объясняю, – терпеливо ответила секретарша. – Здесь был только котенок. И ни одного человека.