Неисторический материализм, или ананасы для врага народа

– Понятно, – пробормотал Эндрю и посмотрел на часы. До конца обеденного перерыва оставалось еще двадцать минут, значит программистов днем с огнем не сыщешь. Бог знает, что могло произойти за это время. Эндрю покрылся холодным потом. Надо всех предупредить, чтобы никто не отправлялся в прошлое.

– Срочно вызывайте мистера Ватсона и мистера Уайта, – хрипло сказал он. – А лучше обоих.

– И не подумаю, – отрезала миссис Робертс. Она была хорошей секретаршей и свято блюла интересы шефов. – Это важная конференция. Их нельзя беспокоить.

– Да вы понимаете, что произошло? – доказывал Эндрю. – Надо всех предупредить…

– Не говорите глупостей, Эндрю! Мне платят деньги за то, чтобы мое начальство могло спокойно работать.

Эндрю помчался обратно в офис и уставился в монитор. Надо попытаться хоть частично восстановить параметры как можно скорее. Он взялся за мышку и недовольно подвигал указательным пальцем. К нему прилипла… Он посмотрел на палец внимательно. К нему прилипла серая шерстинка.

Эндрю осмотрелся. На клавиатуре тоже были шерстинки. Странно. Везде кошачья шерсть. Такое впечатление, будто кошка расхаживала по клавиатуре. Ну конечно! Тот самый котенок, про которого говорила секретарша.

Так, файл с копиями параметров исчез. Эндрю стал искать файл в остальных компьютерах через сеть. Чертов котенок! Он, похоже, неплохо разбирается в системных файлах, потому что уничтожил все подчистую. А до конца обеда еще пятнадцать минут, и не факт, что программисты сразу все наладят. Остаются еще компьютеры боссов. Но миссис Робертс встала грудью у кабинета начальников.

Эндрю шумно вздохнул.

– Миссис Робертс, вы ведь не хотите, чтобы вас уволили?

Миссис Робертс уперла руки в бока.

– Меня? – презрительно сказала она. – Да шеф говорил, что заваривать кофе так, как я, никто…

– Ну, дело ваше, – зловеще проговорил Эндрю. – Если вы берете на себя такую ответственность… Когда они узнают, что вы могли их предупредить и злостно промолчали, то не знаю, что с вами будет. Смотрите, я вас предупредил. За дальнейшее отвечаете вы.

– Стойте, стойте, – встревожилась секретарша.

Разговоры про ответственность ей совсем не понравились. Про ответственность ей никто ничего не говорил. И в ее должностных инструкциях про ответственность тоже ничего не было. Но оказываться крайней ей не хотелось.

– Кстати, – вспомнил Эндрю. – Котенок – ваших рук дело?

– При чем тут котенок? – секретарша решила, что Эндрю забыл, о чем он только что ей тут говорил. – Я просто взяла его покормить.

– Откуда взяли?

– С улицы, – растерялась секретарша. – В окошко.

– В окошко! – воскликнул Эндрю. – Вы взяли его в окошко. А куда он делся?

– Ушел…

– Ушел! Он в наш офис ушел! И стал тыкать там своими проказливыми лапами, или что там у него еще, прямо в наш компьютер… Да нас всех под суд отдадут, – распалился он. – А вас – в первую очередь.

Перепуганная секретарша взялась за телефон.

XXV

«Святая троица», как в последнее время называли Андрея, Митю и Ивана, бегала между компьютерами, порталами и датчиками, пытаясь обнаружить, куда делся Сергей. Его не находила ни одна камера слежения. Но это еще полбеды. Мог просто выйти из строя видеоретранслятор. Его не обнаруживал ни один микрофон. Митя было оптимистично предположил, что радиоретранслятор тоже вышел из строя, но Андрей предложил ему не быть идиотом, и он печально заткнулся. Диск, вшитый в Сергея, не подавал сигналов, и вот это тревожило больше всего.

К вечеру должен был вернуться из Франции Барсов, – он собирал там данные, чтобы его команда психологов и социологов могла их обработать. Андрей хотел к его приезду хотя бы установить причину, по которой Сергей, как выражался Иван, «слетел со связи».

Они стали проверять портал, через который шла переброска на кухню Сергея и обратно.

– У него две кухни, – рассуждал дотошный Митя. – В его квартире здесь и в его квартире там.

– Где это – здесь и там?! – злился Андрей. – Они обе здесь, в Средневолжске.

– Здесь – это в настоящем, – серьезно объяснял Митя, – а там – это в прошлом. Предлагаю во избежание путаницы его квартиру в настоящем называть квартира «Н», а в прошлом – квартира «П».

Андрей, слушая его, просто выходил из себя.

– Тебе нечем мозги занять? – бесился он. – Что ты сейчас лезешь со своими аббревиатурами!

– Для системы, – объяснил Митя.

Иван только махнул рукой:

– Пусть называет как хочет. У меня идея! Надо проверить, как работает переброска туда-сюда.

– В квартиру «П»… – начал было Митя, но Иван зарычал на него, сверкнув глазами.

– Ты про идею начал, – кротко сказал Митя.

– Так вот, – Иван внимательно посмотрел на датчик, который должен был показывать работу бахметьевского диска. – Не нравится мне эта кривая. Видите, где у нее пик? Тут какое-то искривление.

Все соглашались, что пик какой-то нехороший, ну и искривление, конечно, налицо.

– Предлагаю перебросить туда что-нибудь, и посмотрим, появится оно в кухне Сергея или нет.

– В кухне «П», – тут же вылез Митя и как ни в чем не бывало преданными глазами посмотрел на Ивана.

– Иди ты... и........!!! – сказал Иван.

– Ну ты даешь, – почти восхищенно раскрыл рот Митя.

– Итак, – продолжал Иван, успокоившись. – Если в квартире «П»… А, черт! – спохватился он и покосился на довольно осклабившегося Митю. – Короче, если там у него это появится, пробуем вернуть это назад.

– А если не появится? – мрачно спросил Андрей.

– Тоже пробуем вернуть назад!

Андрей махнул рукой:

– Играйтесь, если вам охота. Может, и сообразите чего-нибудь. А я поехал на полигон.

Полигоном они называли площадку, оборудованную на территории бывшей ракетной части, где они переоснастили радары и установили свое оборудование. Там работала целая команда бывших военных специалистов, которых тщательно отобрал лично директор Института. Андрей хотел вместе с ними проверить все оборудование.

– Хочешь, я с тобой? – предложил Митя.

– Да нет, попробуйте здесь. Вдруг и правда какая-нибудь мысль возникнет, – безнадежно сказал он и отбыл.