Неизбежная могила

Страйк был уверен, что ему чего-то не договаривают.

– Есть еще кое-что, - сказал он.
– Что ты делал в офисе в Пасхальный понедельник?

– Принес чеки, - ответил Литтлджон.

– Пат не было на месте. Это же был официальный выходной. Никого не должно было быть в офисе.

– Я забыл, - сказал Литтлджон.

Страйк стоял, прижав телефон к уху, и размышлял. Его интуиция подсказывала, что дело нечисто, но сознание возражало, что они не смогут вести все текущие дела без Литтлджона.

– Мне нужна эта работа, - сказал Литтлджон, впервые заговорив без приглашения.
– Дети устраиваются на новом месте. Мне нужно платить по ипотеке.

– Я не люблю ложь, - сказал Страйк, - а также недомолвки.

– Не хотел, чтобы ты считал, что я не справляюсь с работой.

Все еще хмурясь, Страйк сказал:

– Считай это устным предупреждением. Еще раз что-нибудь от меня скроешь, и ты вылетишь.

– Ясно, - сказал Литтлджон.
– Не буду.

Страйк повесил трубку. Как бы трудно ни было сейчас найти новых сотрудников нужной квалификации, он подумал, что ему, пожалуй, снова придется начать их поиски. Какой бы ни была причина, по которой Литтлджон не упомянул о своей работе в агентстве Паттерсона, опыт Страйка как руководителя как в армии, так и за ее пределами, научил его, что там, где есть одна ложь, почти наверняка будет другая.

Телефон в его руке зазвонил. Ответив, он услышал низкий, сиплый голос Пат:

– Звонит полковник Эдвард Грейвс.

– Соедини, - сказал Страйк, который в понедельник утром оставил сообщение для родителей Александра Грейвса на старомодном автоответчике домашнего телефона.

– Алло?
– произнес пожилой мужской голос.

– Доброе утро, полковник Грейвс, - поздоровался Страйк.
– Корморан Страйк на связи. Спасибо, что перезвонили мне.

– Вы детектив, да?

В голосе, произношение которого явно выдавало в собеседнике представителя высшего класса, звучало подозрение.

– Совершенно верно. Я надеялся, что смогу поговорить с вами о Всемирной гуманитарной церкви и вашем сыне Александре.

– Да, так было сказано в вашем сообщении. Почему вы хотите об этом поговорить?

– Меня нанял человек, который пытается вытащить родственника из церкви.

– Что ж, в этом вопросе мы плохие советчики, - с горечью произнес полковник.

Решив не говорить Грейвсу, что в курсе, насколько неудачным оказался план по освобождению Александра, Страйк продолжил:

– Я также хотел бы спросить, готовы ли вы поговорить со мной о своей внучке Дайю.

Страйк услышал на заднем фоне голос пожилой женщины, хотя ее слов было не разобрать. Полковник Грейвс сказал:

– Дай мне минутку, Барб.

А потом сказал Страйку:

– Мы сами нанимали детектива. Человека по фамилии О’Коннор. Вы его знаете?

– Нет, боюсь, что нет.

– Возможно, ушел на пенсию… Хорошо, мы с вами поговорим.

Удивленный ответом Страйк сказал:

– Это очень любезно с вашей стороны. Я так понимаю, вы проживаете в Норфолке?

– В Гарвестон-холле. Вы сможете найти нас на любой карте.

– На следующей неделе вас устроит?

Полковник Грейвс ответил, что вполне устроит, и встреча была назначена на следующий вторник.

Когда Страйк убирал телефон в карман, он увидел совершенно неожиданное зрелище. Одетые так же убого, как обычно, оба брата Франкенштейны только что вышли из своей многоэтажки, напялив парики, немного прикрывавшие их высокие лбы, что не помешало Страйку сразу же их узнать, потому что он уже привык и к их небогатому гардеробу, и к слегка шаркающим походкам. Заинтригованный этой жалкой попыткой замаскироваться, Страйк последовал за ними на автобусную остановку, где после десятиминутного ожидания братья сели в двухэтажный автобус под номером 301. Они поднялись на второй этаж, в то время как Страйк остался на нижнем, отправив сообщение Мидж о том, что Фрэнки в пути, и что он даст ей знать, где они могут встретиться для передачи наблюдения.

Сорок пять минут спустя Фрэнки сошли на остановке «Площадь Бересфорд» в Вулидже. Страйк шел следом, не сводя глаз с затылков голов с плохо сидящими на них париками. Спустя какое-то время братья остановились и надели перчатки, а затем вошли в магазин «Спорт директ». Страйк подозревал, что решение сходить в спортивный магазин подальше от своего дома было нелепой попыткой маскировки из той же оперы, что и использование париков. Поэтому, сообщив Мидж, где он находится, Страйк последовал за братьями в магазин.

Хотя он и так не считал братьев гениями, их интеллектуальный рейтинг все быстрее понижался в глазах Страйка. Младший брат то и дело поглядывал на камеры слежения. В какой-то момент его парик соскользнул, и он поправил его. Они с нарочитой беспечностью прогуливались по магазину, подбирая случайные предметы и показывая их друг другу, прежде чем направиться в секцию скалолазания. Страйк начал фотографировать.

После перешептывания Фрэнки выбрали большой моток веревки. Затем последовал тихий спор, очевидно, на тему — о достоинствах разных скальных молотков. Наконец они выбрали резиновую киянку, затем направились к кассе, оплатили товар и неторопливо вышли из магазина с громоздкими пакетами под мышками. Страйк за ними следом. Вскоре после этого братья зашли отдохнуть в «Макдоналдс». На этот раз Страйк счел нецелесообразным следовать за ними, поэтому остался на улице наблюдать за входом. Он только что отправил сообщение Мидж, чтобы ввести ее в курс дела, когда его телефон зазвонил снова. Номер Страйку был незнаком.

– Корморан Страйк.

– Да, - произнес агрессивный мужской голос.
– Чего тебе надо?

– Кто это?
– спросил Страйк. Он слышал на заднем плане лязг и мужские голоса.

– Джордан Рини. Моя сестра говорит, что ты домогаешься до моей гребаной семьи.

– Никто не домогался, - сказал Страйк.
– Я позвонил вашей бывшей жене, чтобы узнать, что...

– Она моя не гребаная бывшая, она моя жена, так почему ты к ней пристаешь?

– Никаких приставаний не было, - повторил Страйк.
– Я пытался передать вам сообщение о том, что хочу поговорить с вами о ВГЦ.

– За каким хреном?

– Потому что я провожу расследование...

– Держись, черт побери, подальше от моей жены и моей сестры, ладно?

– У меня нет намерений приближаться ни к одной из них. Не могли бы мы поговорить?

– Мне, твою мать, нечего рассказать. Нечего, ясно?
– Рини теперь почти кричал.

– Даже о свиньях?
– спросил Страйк.

– Какого хрена - почему свиньи? Кто говорит о гребаных свиньях?

– Ваша жена сказала, что вам снятся кошмары о свиньях.

Какое-то предчувствие заставило Страйка слегка отодвинуть мобильный от уха. Конечно же, Рини взревел от гнева:

– КАКОГО ХРЕНА ОНА ТЕБЕ ЭТО СКАЗАЛА? Я, СУКА, ПЕРЕЛОМАЮ ТЕБЕ НОГИ, ЕСЛИ ТЫ Еще РАЗ ЗАГОВОРИШЬ С МОЕЙ ГРЕБАНОЙ ЖЕНОЙ, ТЫ, ГРЕБАНЫЙ ЧЛЕНОСОС!

Последовала серия громких хлопков. Страйк предположил, что Рини колотил трубкой тюремного телефона о стену. Второй мужчина закричал:

– ЭЙ, РИНИ!
– за этим последовали звуки возни. Связь прервалась.

Страйк убрал мобильник обратно в карман. Целых десять минут он стоял, попыхивая электронной сигаретой и размышляя, наблюдая за дверью «Макдоналдса». Наконец, он снова достал телефон и позвонил своему старому другу Штырю.