Неизбежность

— Подожди минутку… — Ксавье перехватывает её руку и мягко отстраняет. — У меня есть презервативы. Сейчас…

Ах да.

Она совсем не подумала об этом.

Хорошо, что хоть кто-то из них двоих еще сохраняет остатки здравого смысла.

Он отходит в сторону, принимаясь рыться в ящиках. Аддамс машинально проводит пальцами по своим губам, чуть припухшим от жестоких поцелуев. Ксавье копается уже целую минуту, что, по ее меркам, ужасно долго. Сокрушительное желание становится невыносимым, почти болезненным. Пытаясь отвлечься от настойчивой пульсации глубоко внутри, Уэнсдэй обводит мастерскую затуманенным взглядом.

Ее внимание вдруг приковывает раскрытый скетчбук, лежащий неподалеку. Наброски выполнены в нехарактерном для Ксавье стиле — обилие ярких цветов режет глаза. Аддамс уже видела нечто подобное, когда листала дневник, обнаруженный в комнате Эмили. Это её рисунки.

Уэнсдэй решительно тянется к блокноту, намереваясь сбросить его со стола куда подальше.

Отныне это её территория.

И больше ничья.

Пальцы касаются шероховатых крафтовых страниц, и вдруг… Тело пронзает знакомым электрическим импульсом, голова запрокидывается, а перед широко распахнутыми глазами проносятся образы нового видения.

Эмили останавливается напротив развалин старой молельни пилигримов. Выходит из машины, напряженно озираясь по сторонам. На её лице отчетливо написано выражение тревоги.

Картинка растворяется, тут же сменяясь другой.

Все та же молельня. Огромные глаза Хайда, горящие безумным маниакальным блеском. Когти, острые словно скальпели. Глухое рычание, рокотом вырывающееся из груди.

— Уэнсдэй? — не на шутку перепуганный Ксавье бережно сжимает её в объятиях. — Это было видение? Что ты видела?

К ней мгновенно возвращается хладнокровие. Шестеренки в голове вращаются с бешеной скоростью, сиюминутно находя решение. Она почти с нежностью обнимает Ксавье в ответ, уткнувшись ему в шею. Немало удивленный таким порывом, он ласково целует взмокший висок.

— Мне жаль, но ты будешь мешать, — на уровне едва различимого шепота произносит Аддамс и тянется рукой к тяжелой металлической статуэтке, стоящей на столе совсем рядом. Прежде чем Ксавье успевает отреагировать на туманную реплику, она замахивается и наносит точный удар в затылок.

Его хватка ослабевает, и Торп мешком валится к её ногам. Уэнсдэй быстро спрыгивает со стола и принимается поспешно собирать разбросанную одежду. На сборы уходит не больше пары минут, после чего она быстро осматривает рану на голове Ксавье — ничего серьезного, отделается легким сотрясением — и выскальзывает в сгущающуюся темноту ночи.

========== Часть 12 ==========

Комментарий к Часть 12

Саундтрек:

Asking Alexandria - The Irony Of Your Perfection

P.S. Присутствует чуточку нецензурной лексики, ибо герои так чувствуют хд

Приятного чтения!

Она быстро бежит по ночному лесу — дыхание сбивается, правый бок колет неприятной болью, но останавливаться ни в коем случае нельзя. Она и так потратила слишком много времени, чтобы добраться до своей комнаты — к счастью, ей удалось не разбудить Энид — и взять оттуда два остро заточенных кинжала, подаренных дядей Фестером на прошлый день благодарения. Жаль, что он не додумался подарить хотя бы пистолет. Огнестрельное оружие в предстоящей битве с Хайдом было бы куда полезнее. Остается надеяться лишь на эффект внезапности.

Прежде ей казалось, что от Невермора до старой молельни — не более двадцати минут быстрым шагом, но преодолеть этот путь в ночной темноте гораздо сложнее. Черное небо подернуто облаками, через которые с трудом пробивается тусклый лунный свет. Вдобавок в карманном фонарике сели батарейки, приходится довольствоваться телефоном — несмотря на очевидное обилие полезных функций, фонарик на нем совершенно ни к черту.

Наконец слабый луч вырывает из окружающей темноты смутные очертания развалин. Поспешно убрав телефон в карман пальто, Уэнсдэй извлекает из рюкзака длинный кинжал и прячет его в рукав. Замедляет шаг, бесшумно ступая по прелым листьям и обломкам ветвей, и обращается в слух.

Все мышцы инстинктивно напрягаются, готовясь в любой момент отразить удар.

Она медленно приближается к молельне, возле которой виднеется тот самый внедорожник, о котором говорила Синклер — полностью тонированный Кадиллак Эскалейд. Фары выключены, двигатель заглушен. На первый взгляд, никаких следов присутствия Эмили не обнаруживается — ни в человеческом обличье, ни в личине смертоносного Хайда. Но Уэнсдэй не спешит делать выводы. Не зря Эдгар Аллан По завещал не верить ничему, что слышишь и только половине того, что видишь.

Чуть пригнувшись, она неслышно движется вперед, медленно, но верно подбираясь к автомобилю сзади. Случайная ветка с треском ломается под тяжелой подошвой ботинка. В непроницаемой ночной тишине звук звучит ужасающе громко. Мысленно чертыхнувшись, Аддамс замирает на месте и озирается по сторонам. Нервно сглатывает, впившись пристальным немигающим взглядом в неровные очертания кривых деревьев. Адреналин будоражит кровь. Это почти приятно. Предвкушая разгадку тайны, она делает несколько осторожных шагов к Кадиллаку и прячется за огромным запасным колесом. Переводит дух, выравнивая сбитое дыхание, и медленно выпрямляется, чтобы заглянуть в салон. И тут же раздраженно морщится — глухая чёрная тонировка не позволяет ничего рассмотреть. Уэнсдэй чуть расслабляет правую руку, позволяя острому лезвию немного выскользнуть из рукава и обходит внедорожник с левой стороны, приближаясь к водительской двери.

Но, когда её тонкая ладонь ложится на ручку, звенящую тишину ночного леса разрывает пронзительный визг. Аддамс резко оборачивается, взмахнув тугими косами. Проклятье. Кажется, она опоздала — Мартинес уже нашла свою очередную жертву. Уэнсдэй стремглав бросается в чащу леса, уже не заботясь о необходимости вести себя тихо.

Колючие ветви кустарника больно бьют по лицу, она инстинктивно выставляет вперед локоть. И тут же спотыкается о выступающий корень, неловко повалившись на холодную землю. Путаясь в подоле чрезмерно длинного платья, Уэнсдэй быстро поднимается на ноги… И замирает на месте, как вкопанная. Угольные глаза широко распахиваются. Огромный Хайд стоит к ней спиной на расстоянии всего нескольких десятков метров — черная как смоль шерсть вздыблена на загривке, из пасти вырывается глухой утробный рокот. А прямо перед ним, среди опавшей листы беспомощно барахтается тоненькая фигурка. Монстр уже заносит над жертвой лапу, увенчанную смертоносными когтями.

Но не успевает нанести решающий удар. За долю секунды Аддамс удобнее перехватывает рукоять кинжала и отточенным движением швыряет его точно в цель. Острое лезвие со свистом рассекает воздух и вонзается Хайду под лопатку.

Раненный монстр издает оглушительный рев и резко подается вперед, с трудом устояв на ногах. Уэнсдэй бросает быстрый взгляд на жертву… и замирает во второй раз. Истошно визжа от панического ужаса, на земле барахтается Эмили Мартинес.

— Беги! — кричит Аддамс, быстро отойдя от шока. На размышления нет времени, малейшее промедление может оказаться фатальным для них обеих.