Неизвестный Алексеев. Неизданные произведения культового автора середины XX века (сборник)

В комнате Ирины Николаевны висит подлинник Шагала – квадратное полотно размером приблизительно метр на метр, на нем два профиля, мужской и женский. Густо-зеленые, черные и коричневые тона.

Великая русская поэтесса живет на улице Ленина (бывшая Широкая) в доме, построенном в 54-55-м годах в стиле «сталинского ампира». Лестница довольно обшарпанная. Около двери квартиры на стене надписи карандашом: «Приду вечером. Не застал», «Позвоню завтра» и тому подобное. Прихожая мрачная, длинная, неуютная. В конце ее – полка с книгами.

В квартире живет какой-то зверь, то ли кошка, то ли собака. Когда мы сидели в комнате И. Н., в прихожей кто-то разговаривал с этим зверем. Кажется, его зовут Леша. Мы его так и не увидели.

18.12

В День Конституции, 5 декабря, в столице у памятника Пушкину было некое подобие демонстрации в знак протеста против ареста двух писателей – Синявского и Даниэля. Они обвиняются в том, что печатали свои творения за границей.

Демонстранты быстро рассеялись под натиском милиции и дружинников. Кое-кого схватили, но вскоре же и выпустили, записав фамилии, адреса и прочее.

20.12

«Вожди оппозиции» – Вознесенский и Евтушенко представлены к Ленинской премии.

1966

1.1

Магические цифры – 66 и 33. (Мне 33 года.) К добру или к худу?

Последние слова Нерона были:

«Живу я гнусно, позорно – не к лицу Нерону, не к лицу – нужно быть разумным в такое время – ну же, мужайся!»

Вот Светоний – один из гениальнейших писателей мира – до сих пор не понят и не признан по-настоящему.

А я десять лет пишу стихи и считаю себя неудачником.

2.1

Весь город занесен снегом. Вьюга мечется по улицам. Она заблудилась, она не может выбраться из этого лабиринта.

У Светония: «Тит родился в третий день январских календ, в год, памятный гибелью Гая, в бедном домишке близ Септизония, в темной маленькой комнатке: она еще цела и ее можно видеть».

Она еще цела и ее можно видеть! Светоний говорит это мне! Светоний, живший 18 веков тому назад, говорит это мне вот так, запросто!

– Хотите, я провожу вас? – говорит он мне. – Вы бывали когда-нибудь в Септизонии? Это же совсем близко, туда ходит электричка. С Витебского вокзала. Потом еще 20 минут на автобусе…

4.1

Были у нас Ю. и М. Я хвалил Вознесенского.

– Что вы! – сказала М. – У него же за душой ничего нет! И вообще, все эти Евтушенки, Ахмадулины, Вознесенские – мыльные пузыри. Одни их физиономии чего стоят! У них же лица великих поэтов! Мерзость какая! Вы вот совсем на поэта не похожи, и это очень хорошо.

«Чего же тут хорошего?» – подумал я.

«Встречи поэтов с читателями» – безнравственны. Поэт должен встречаться с читателем тет-а-тет, когда читатель листает его книгу.

Поэтические концерты развращают и публику и поэтов. Публика жаждет развлечений, публике любопытно глядеть на живого поэта – она чувствует себя как в зверинце, как в цирке. А поэт жаждет аплодисментов и боится не угодить публике, поэт публично проституирует.

Шел по лестнице. На батарее сидит худющая, грязная кошка, сидит и смотрит на меня напряженно-выжидательно – что буду делать? Пройду мимо? Или прогоню ее с батареи, а то и ударю? Чего хорошего ей ждать от меня?

9.1

Можно ли изгнать литературу из литературы? Нужно ли?

Литературу уже изгнали из живописи, из музыки. Ее изгоняют из театра и кинематографа. Но стоит ли изгонять ее из поэзии и прозы?

Левые на Западе говорят – стоит! К черту эту литературу! Надоела она! Опостылела! Идет игра в слова. Игра, и не больше.

Игра – вещь приятная. Но тоскливо думать, что все на свете – лишь игра. Неужто и впрямь ничего нельзя принимать всерьез? Даже смерть?

Неужто Освенцим и Колыма – это тоже игра? Неужто отец мой умер в шутку? Неужто играл он тогда с нами, когда мы несли его тело на носилках к трактору?

12.1

Первые дни года тяжкие, сумеречные. Мороз стоит сильный. Дни короткие. Стужа и мрак.

Устал я, невыносимо устал от своей дурацкой несчастной жизни.

14.1

В «Известиях» статья о Даниэле и Синявском.

«Отщепенцы, предатели, выродки… Нет ничего святого».

Жаргон 37-го года.

Жутковато.

15.1

Сон с чудом. Чудо – это огромная красная рыба, больше кита. Она лежит на опушке леса, раскрыв огромный рот. Через рот можно проникнуть внутрь рыбы – там всякие комнаты, коридоры, закоулки. Самое примечательное, что рыба живая, хотя и искусственная. Ее изобрела женщина-ученый с восточного типа лицом. Она рассказывает посетителям о том, как устроено ее изобретение. Но никто почему-то не спрашивает, зачем эта рыба нужна. Все знают: раз такая здоровая рыба сделана, значит, в этом есть необходимость. Не будут же ни с того ни с сего делать такое чудище!

А я знаю, что эта рыба совершенно никчемная, но молчу – робею.

И все-таки временами оно приходит ко мне – это ощущение непомерной огромности мира, видимого, слышимого, осязаемого мною мира, несмотря ни на что, принадлежащего мне мира.

18.1

Отвез Майку в больницу. Ее при мне переодели. В длинном халате и больших валенках она выглядела очень жалобно.

Новый сборник Андрея Платонова. Вслед за титульным листом – большая фотография автора.

Некрасивое, простецкое русское лицо – этакий работяга, слесарь или водопроводчик, – и видно, что жизнь работягу не баловала. Но в глазах такое всепонимание, такая спокойная, умная уверенность в своей правоте, что хоть пиши с него образ.

Когда-нибудь поставят памятник великомученикам литературы российской. И будут на камне все святые имена.

«Время кругом него стояло, как светопреставление, где шевелилась людская живность и грузно ползли объемистые виды природы. А надо всем лежал чад смутного отчаянья и терпеливой грусти».