Неизвестный Юлиан Семенов. Умру я ненадолго...

— Не могу, — сделавшись сразу же другим, собранно-закрытым, повторил секретарь. — И вы должны меня понять.

Петров поднялся:

— Нет, я совершенно не должен вас понимать. Кабинетное кри тиканство недорого стоит...

В консульском управлении МИДа молодой человек подвинул женщине в форме таможенного управления фотокарточки Лысковой:

— Мы глянцевые не принимаем.

— Она сегодня вечером должна улетать, товарищ.

— Повторяю, мы не можем принять эти фотографии... И потом — как она может улететь вечером, если на нее нет ни решения инстанций, ни английской визы?

Лондон.

Ричард и Ганс слушали босса, мистера Роу, который неторопливо расхаживал по большой гостиной, — мореное дерево, огромный камин, портреты предков; мужчины в париках, женщины все больше сидят на белых конях — амазонками в черно-красном, и детишки среди цветов с пухлыми ручками и неестественно большими глазами.

— Сразу товар получать нельзя, — медленно говорил босс. — Сначала надо убедиться, что за товаром не тянется хвост. Итак, Ричард просчитывает вероятия слежки, обеспечивает все радиоперехваты в порту и, — желательно, — в здании следственного управления таможни. Ганс берет под постоянное наблюдение Дина, этот юноша мне не нравится, его надо нейтрализовать, слишком сообразителен.

Ганс больше здесь не появляется, ему забронирован номер в «Кларидж»... Купите смокинг... Вы одеты, как кокни, глупо... Ричард, вы будете работать в офисе — для вас оборудованы специальные комнаты, системы компьютеров, радиотехника, словом, все ваши игрушки. День я вам даю на отдых, молодцы, спасибо, ребята, — и он, открыв сейф, достал две толстые пачки денег, протянув каждому. — В случае, если мы благополучно продадим товар здешнему распространителю, каждый из вас получит по сто тысяч фунтов. Не мало?

— Класс! — сказал Ганс.

— Мало, мистер Роу, — отрезал Ричард. — Ему, — он кивнул на Ганса, — сто пятьдесят, мне четверть миллиона, сэр. Это справедливо, потому что вы получите семь миллионов, не ударив палец о палец.

Роу пожал плечами:

— Во-первых, я пошел на риск, вложив деньги в первую фазу бизнеса. Во-вторых, я ударяю не пальцем о палец, а извилиной об извилину. И им больно. Они стираются из-за этого, а, как известно, восстанавливается все, кроме клеток мозга. Какие-нибудь вопросы, джентльмены? Спасибо, не смею вас задерживать...

Лондон, порт.

Кран подцепил два контейнера с надписями: «для фирмы Роу», бережно поставил их на вагончики, водитель плавно тронул караван, остановился около пакгауза номер 2, сдал под расписку груз, человек, поставивший свою подпись, поднялся в офис, там на накладной шмякнул и печать, сделали три ксерокса, оригинал положили в конверт, мальчишечка-курьер отнес корреспонденцию на почту, заполнил бланк уведомления и, насвистывая что-то битловое, легко вспрыгнул на седло своего велосипеда.

...Ричард попросил Ганса расписаться на бланке уведомления и вырвал из чековой книжки фирмы «Фуд индастри»:

— Впиши своей рукой сумму, которую нужно уплатить Морфлоту за доставку товара. Отправь экспресс-почтой. Но без уведомления, — он усмехнулся, кивнув на чековую книжку. — Не надо уведомлять и х, правда?

Лондон. Королевский институт кино.

Честер Грэйв принял горностаевое боа жены, снял свое легкое желтое пальто кашемировой шерсти, протянул гардеробщику, получил два бумажных талончика и, поддерживая под руку свою очень красивую, улыбчивую жену, пошел в зал.

Их места были в третьем ряду; свет уже гасили.

— Родной, — шепнула миссис Грэйв, — как я тебе благодарна за то, что ты вспомнил эту нашу дату.

— «Вспомнил»? Я никогда не забывал ее.

Выход Джо — великого певца классических негритянских спиричуэлс, — встретили аплодисментами; в этом зале не бывало оваций, не та публика. Джо играл вдохновенно; пел тихим, чуть хрипловатым голосом; когда запел о «серебряной» свадьбе, аплодисменты стали громче, собирались здесь все больше седоволосые...

Миссис Грэйв положила руку на руку мужа; пальцы их сплелись в объятии... Джо — в самом драматическом моменте — поднял руки от клавишей, вздохнул, собираясь приблизиться к микрофону, чтобы допеть последний, самый трогательный куплет, когда в зале раздался тонкий голос Дина:

— Сэр, срочно нужна связь.

Грэйв невозмутимо свел на минимум громкость аппарата «воки-токи», прикрепленного к поясу, и, не обращая внимания на удивленные взгляды и перешептывания в зале, поцеловал жену, двинувшись к выходу.

Певец Джо несколько истерически захохотал:

— Чтобы продолжать быть молодым, нужны постоянные связи, не так ли, леди и джентльмены?!

И, закаменев лицом, закончил песню пронзительно-грустно...

...Дин и Грэйв прохаживались возле входа в королевскую Академию кино; почему нынешнюю молодежь так и тянет выглядеть оборванцами? Что за вид? Хоть бы джинсы были новые, а так ведь все в заплатах, агент секретной службы ее величества, какое падение нравов.

— Вы испугали зал, — заметил Грэйв. — Ваш писклявый голос шокировал аудиторию... К тому же вы умудрились попасть в паузу...

— А вы, как всегда, забыли свести прием до минимальной громкости, — ответил Дин. — Ладно, лирика, к делу... В департаменте регистрации компания «Роу» заявила себя агентством, выполняющим графические работы, ксерокопирование в любое время суток и обслуживание клиентов по установке почтовых ящиков, телексов и факсов. Торговлю кофе, как и вообще торговлю, Роу не декларировал.

— В условиях свободы предпринимательства никто не мешает Роу вложить деньги в торговый бизнес.

— Не защищайте ваших любимых акул капитализма...

— А вы не агитируйте меня за ваш безумный троцкизм, — улыбнулся Грэйв.

— Не такой уж он и безумный... Словом, я успел сгонять в департамент налогов... Так вот, фирма Роу не ведет никаких торгово-финансовых операций...

— Хм... Любопытно... Что за люди работают у Роу?