Некролог

– Я покажу тебе ваше с Ним будущее!
– Тшилаба задорно кричала вслед уходящей девушке.
– Ваши чувства взаимны! Твой Убийца тоже часто думает о тебе!

– Убийца?
– Варя обернулась, но бестии позади нее уже не было.

Девушка приблизилась к двери и нерешительно толкнула дверь вперед - она бесшумно отворилась. За нею располагалась маленькая, но уютная квартирка, залитая синевой. За окном был рассвет, солнце поднималось все выше и освещало комнаты лучами холодного света. Здание, в котором Варя находилась, было тяжелым, массивным, и выражение «давят стены» там пришлось бы как раз кстати. В квартире было холодно, изо рта у девушки шел пар, а на окнах был иней. Варя посмотрелась в зеркало, оказалось, что она стоит совершенно голая, вся покрывшаяся мурашками и окоченевшая. Она схватила с кровати пожелтевшую мятую и, как ей сперва показалось, теплую простынь и укуталась ею. Вскоре в пустой квартире раздался шум падающей воды, и Варя, пройдя через серый коридор, оказалась у эмалированной белой двери, ведущей в ванную комнату. Отворив ее, девушка увидела Мужчину с длинными пепельными волосами, аккуратно разложенными по бортам ванной и полу, Он набирал воду и курил самокрутку. Варя сразу же Его узнала, бросилась к Нему на шею и обняла. Она ощупала каждый Его шрам - они были у Него по всему телу, и провела ладонями по волосам, по загнутым вперед рогам и лицу. Он закрыл кран с водой и поднял Варю на руки, немного покружил ее и выставил за дверь, как собачонку. Она ничуть не расстроилась, набралась терпения и стала ждать Его в кухне, усевшись на диван и закурив одну из Его сигарет. Дым пах терпкой вишней и немного горчил, но Варе это понравилось, и она согласилась ждать Его ровно столько, сколько будет тлеть сигарета. Ждать пришлось дольше, и Варя уже начала тосковать и чуть было не плакать. Когда Он вышел из ванной, то прикрывался только лишь полотенцем, повязанным на бедрах. Его тело было непревзойденной красоты - сильное, мускулистое и пахло шафраном. Варя не могла усидеть на месте и подошла к Нему, Он вновь поднял ее над полом и усадил перед Собой на стол.

– Наступает утро, - тихо сказал Он и поцеловал ее в шею.

Это поцелуя Варе было мало, ей хотелось, чтобы Он вновь и вновь прикасался к ней и целовал, но Он вел себя холодно, отстранился и смотрел в окно, куда-то вдаль.

– Ты думаешь, что все закончится здесь?
– Девушка опустила взгляд.
– Им наконец- то удалось загнать нас в тупик, к которому мы и сами довольно долго и старательно шли?

– Скажи, осталось ли в тебе хоть что-то человеческое? Потому что во мне вся любовь этого мира и его радость исчезают в тени моей похоти и животной жестокости, в том числе и к самому себе.

– Жестокость мне чужда, и я вижу свет в Тебе самом. Он есть в Твоих глазах!

– Нет, человеческого в нас никогда ничего не было. Это человеческое наше, а не наоборот! Ты - лекало, а они творения заимствованные и несамостоятельные.

– Но кому есть дело до двух любовников, защищающихся от их упреков и взглядов только простыней и полотенцем. Они еще долго могут хранить тепло наших тел, можем после им их отдать.

– Да, а еще они будут долго хранить следы нашей крови.

– Возьми меня! Здесь и сейчас, я не вижу другой возможности побыть с Тобой наедине. Больше я не вытерплю!
– Варя принялась целовать его шею.
– Побудь со мной! А то!.. А то я убью Тебя!

– Я бы с радостью принял смерть от твоей руки.
– Он поцеловал ее в ответ.

Он ласкал ее недолго, рывками и грубо, но от каждого Его прикосновения Варя сходила с ума, ей хотелось большего, но что-то останавливало ее от продолжения. Его поцелуи были мокрыми и жесткими, Его пальцы буквально впивались в Варины бока и спину, сдавливая ее тонкую белоснежную кожу. Аромат тел пьянил их обоих, но они оба могли в любой момент остановиться - все шло не так, как им бы этого хотелось. Он был слишком холоден и безучастен, Ему не доставляли ее прикосновения особенного удовольствия, и Он, отвечая на них, просто поступал вежливо, как бы делал все это из побуждения - «я не против». Вот только Варю все это не устраивало, она привыкла чувствовать себя желанной и привлекательной, а Ему было не больно-то интересно смотреть на ее обнаженное тело.

– Понимаешь, во всем я вижу только горе и новые поводы мстить всему, что наполняет этот мир и делает его таким бездушным. Стоит какому-нибудь человеку сблизиться со мной, как жизнь отбирает его у меня. Во мне кроется дьявольский огонь, еще с рождения испепеляющий мою душу. Я - убийца, Варенька! Я убивал людей и предпочитаю быть в одиночестве.

– Тем приятней оказаться в руках, державших оружие.
– Варя лукаво улыбнулась.
– Ведь такие руки точно знают, как обращаться с девушкой.

– Наши цели и идеи не позволят нам обрести покой.
– Он говорил спокойно, без какого-либо намека на эмоции.
– Иногда мне становится страшно от одной лишь мысли о том, что может ждать Демона за порогом ада. Палача, бездушного убийцу, вспомнившего свет и ощутившего его прикосновения на собственной коже. Как же сильно я буду по нему тосковать, ведь у меня вновь появится чувство утраты, будто у меня что-то забрали, но мне ничего и никогда не принадлежало, а только манило меня за собой и ускользало сквозь пальцы. Нас с тобой никто не позовет в рай, мы - одержимые безумными идеями и пустыми надеждами, несогласные с уже имеющимися порядками. Мы достанемся смерти и только ей.

Варя чувствовала себя беспомощной, но всем сердцем стремилась помочь не себе, а Ему - согреть Его и осветить Ему мгновения, в которые Он просто мог быть с ней рядом, а не где-то еще, скитаясь в поисках каких-то других возможностей и источников света, может, более сильных и ярких. Его все время что-то отвлекало, уводило в сторону и оборачивало вспять, Он оставался там, где Варе не было места.

– Я не очередной способ искать страданий!
– Варя разозлилась, но скорее на саму себя, нежели на своего Возлюбленного.
– Ты обещал мне, что у нас будет время побыть вместе, что наступит утро…

Варя осеклась, поняв, что никакой ночи или чего-то, предшествующего этому, как стеклышко, промытому утру, Он ей не обещал. Она получила то, о чем просила Его и ни секунды больше.

Он сел перед ней на колени и положил ее руки себе на лоб - Его лихорадило, но Варя знала, что ее прикосновения действительно Ему помогают, а Он не желает их и словно боится. Она нежилась и гладила Его непослушные и, как оказалось, жесткие волосы, посмотрела в Его пустые, черные глаза и зажмурилась, понимая, что Он непременно ее погубит. Он не стал медлить и воткнул Варе в спину нож, лежавший позади нее на столе. Любовница манерно запрокинула голову и простонала, Он, нежно придерживая ее одной рукой за подбородок, второй рукой выдернул из нее окровавленный нож, и ее тело покорно упало на стол.

Когда Варя вновь открыла глаза, то перед ней уже была Тшилаба, сидевшая за тем же столиком возле манежа, к нему был пододвинут второй стул:

– Я знаю, ты говорила с моей матерью!
– Бестия была в ярости.
– Не смей больше следить за мной! Поверь, позор, который клеймил наши души, ничем не смыть!

– В любви нет ничего постыдного!

– Он и мне дал то, о чем я так Его просила - этот цирк! Мой дом - убежище, в котором я так нуждалась. Вот только Он позабыл сюда дорогу, и мой дом стал пуст, как и я сама!

Варя едва сдерживала рвоту, ее всю трясло, и больше всего на свете в тот момент она хотела выбраться на улицу и убежать как можно дальше от этой Его сумасшедшей поклонницы.

– Ты видела, во что обернутся все твои мольбы к Нему! Ты Ему не нужна, как и не нужны были все твои предшественницы. В Нем нет понятной нам любви, все то, что кажется тебе в Нем таинственным и интересным - пелена, за которой кроется Его истинное безумие и жестокость.

– Зачем? Зачем ты все это говоришь мне и делаешь?

– Демон сам попросил меня об этом. Может, ты приглянулась Ему чуть больше других, раз Он так о тебе заботится, не щадя даже моих чувств к Нему. Я же в свою очередь заплатила этому вояке - Сигме, чтобы он нашел верный способ доставить тебя сюда - прямо ко мне.

– Он заботится обо мне потому, что любит. И это я не стану ставить под сомнение, в этом нет причин сомневаться!

Варя поднялась, придерживаясь за спинку стула, а после бросилась наутек, уже не оборачиваясь и ничего не говоря Тшилабе, - она всем сердцем желала ревнивице смерти.