Некромант на мою голову

— Валерия Корженевская? — спросил он.

— Да, это я, — я обеспокоенно посмотрела на него. Почтальон? В такое время? Еще и ко мне?

— Вам срочное письмо, — и парень протянул мне конверт. — Разрешите откланяться.

И я не успела опомниться, как он сбежал по ступенькам и устремился к калитке. Закрыв дверь, я повертела конверт в руке, но увидев на нем надпись «от Роберта Швака», не на шутку разволновалась и принялась торопливо раскрывать его.

«Уважаемая лея Корженевская, — мои глаза заскользили по строчкам, — с сожалением должен сообщить вам, что до меня дошла печальная информация о недомогании вашего отца. В мои обязанности, как куратора параллельщиков, входит отслеживание информации об их близком окружении, и в случае чего-то важного, донести ее до клиента. Так, сегодня утром, мне поступило сообщение, что ваша мать ищет вас, затем оказалось, что болен ваш отец. Я не мог не отреагировать на это, умолчать и скрыть от вас. Днем я связался с вашей матушкой и пообещал, что вы скоро приедете. Таким образом, завтра утром, в десять часов, я буду ждать вас на крыльце офиса Перехода со стороны вашего мира. Не обессудьте, встретить вас в самом Эсморте пока не имею возможности, поэтому до местного перехода вам придется добираться самой. На всякий случай напоминаю вам адрес: Остелла, ул. Святой Орхидеи, 15. О вашем визите в офисе Перехода будут в курсе и откроют специальный портал. Не опаздывайте. С уважением, Роберт Шварц».

Ноги ослабли, в горле пересохло, а сердце пустилось вскачь. Папа, что с ним стряслось? Безумная тревога, страх накрыли с головой, я готова была прямо сейчас бежать в тот самый офис Перехода и только усилием воли заставила взять себя в руки и успокоиться. Утро. Нужно просто дождаться утра, и я все узнаю.

Глава 25

Ночью я едва сомкнула глаза. Все думала, переживала, гадала, как там родители. Еще одним из вопросов, который надо было бы решить — Морр. Как ему обо все сказать? И что делать с «узами»? Не потяну же я Морра за собой в свой мир, в его-то состоянии? Да и сам некромант явно не обрадуется такой перспективе. Оставалось одно: поступить с ним так же, как Морр поступил со мной: уйти, когда он спит. Утром, перед самым отходом, я даже сама дала ему внеочередную порцию лекарства, чтобы продлить его сон. Было очень стыдно и тревожно, но я не видела иного выхода. И очень надеялась, что «узы» перестанут действовать, когда я окажусь за пределами этого мира. В крайнем случае, у меня будет в запасе часа три-четыре, пока он спит, чтобы попытаться связаться с родителями. Постараюсь в это время не отходить далеко от офиса Перехода. Да и вдруг Швак мне поможет?

С Матильдой я столкнулась в дверях. Ее обманывать не стала, рассказала все как на духу, показала письмо и попросила передать все Морру. И извиниться. А еще — присмотреть за йоком.

— Конечно, присмотрю, и за йоком, и за льердом, не беспокойся, — сказала мне Матильда.

— Спасибо, я вернусь, как только получится, — отозвалась я.

И тут вспомнила о деньгах, которых по-прежнему у меня не было. Морр за всеми нашими заморочками, а теперь и своей болезнью, так и не выдал мне ни копейки аванса. Пришлось опять одалживать у Матильды.

— На экипаж, — объяснила я. — Боюсь, что пешком могу не успеть или заблудиться.

Уходила я налегке, в сумке лежали только самые необходимые вещи и смена белья. На сердце было тяжко, и не только из-за тревоги за отца. По дороге до офиса Перехода я то и дело уносилась мыслями к Морру. Какая у него будет реакция, когда узнает, что я ушла? Разозлится? А, может, расстроится? Или же вовсе обрадуется? Особенно, если «узы» действительно перестанут действовать… Ну а если они «включатся» и потянут его за собой, даже боюсь представить, что будет.

«А ведь сегодня последний день испытательного срока», — внезапно всплыло в памяти. Вдруг это знак?

В здании офиса Перехода в этот утренний час все выглядело несколько по-иному, чем тогда, во время аукциона. Из-за дневного освещения краски интерьера потеряли свою интенсивность, на мебели и стенах стали заметны потертости и царапины, а в солнечном свете, что проникал в редкие окна, кружила пыль.

Я миновала знакомый зал, где проводился аукцион, и в комнате за ним встретилась с блондинкой. Это была точно не Элла, которая проводила мне адаптацию, а совсем другая дама, старше и крупнее. Фила Годвина, что отправлял меня на аукцион, тоже не было видно, и я несколько растерялась. Почему-то думала, что меня будет встречать кто-то из уже знакомых людей.

— Доброе утро. Простите, я Валерия Корженевская, льерд Шварц должен был предупредить обо мне, — отвлекла я блондинку от праздного листания некого женского журнала.

— А, да, — она окинула меня взглядом и торопливо отложила журнал. — Конечно-конечно, Валерия Корженевская… Сейчас открою портал, — женщина тут же подскочила с места.

— Спасибо, — я кивнула. — Только можно мне вернуть мою одежду? Боюсь, в этом платье в своем мире я буду выглядеть странно.

— Да, сейчас, — блондинка поморщилась будто недовольно. Она суетливо поправила некие бумаги на столе, затем показала на то самое место, где мне уже довелось стоять, окутанной облачком. Затем нажала на рычажок.

Я снова на несколько секунд погрузилась в плотный туман, а когда он расселся, на мне уже были мои родные джинсы и почему-то блузка, которую я обычно носила с классическим костюмом. Она немного нелепо сочеталась с совершенно спортивными кроссовками, но сейчас это было не самым важным.

— Мне нужно где-то расписаться? — спросила я, с радостью ощущая под рукой любимую сумку. — О том, что я ухожу.

— Расписаться? — блондинка встрепенулась. — Нет, не надо. Это незапланированный портал, поэтому не нужно.

Прозвучало это как-то подозрительно, но я быстро забыла об этом, переключившись на свои проблемы и встречу со Шваком.

— Выход же там? — я кивнула в сторону двери.

— Да, именно.

— До свидания, — попрощалась я и нажала на ручку двери.

Меня сразу оглушило городским шумом. Мимо проносились автомобили, где-то громыхал подъемный кран, в кафе напротив играла музыка… Воздух был раскален от июньского солнца, и под его жаркими лучами плавился даже асфальт.

Мой город. Мой мир. Я не была здесь месяц, а, кажется, прошло не меньше года.

«Швак!» — одернула я себя и принялась оглядываться в поисках своего куратора. Мимо проходили люди, в ярких открытых одеждах, утомленные жарой, но Роберта Швака среди них не было. А ведь он обещал, что будет ждать меня у выхода. Я еще несколько минут постояла на крыльце, предположив, что тот где-то задержался. Прошлась туда-обратно вдоль улицы. Потом вспомнила, что в сумке должен быть мобильный телефон!

Я почти с трепетом взяла его в руки — в Остелле мне порой его очень не хватало. Пришлось еще порыскать в недрах сумки, чтобы отыскать визитку Швака с его телефоном. Солнце отсвечивало на экране смартфона, и я решила отойти в тень дерева у самой дороги и попытаться там набрать номер Швака.

Я успела нажать всего первые три цифры, как меня кто-то со всей силы дернул за руку. Смартфон выпал из ладони, отлетев в сторону, меня же рывком куда-то потянули. От неожиданности и страха крик застрял в горле, а опомнилась я на заднем сидении автомобиля.

— Ну что, попалась, беглянка? — раздалось над самым ухом. А я с ужасом поняла, что, кажется, узнаю этот голос.

Тот самый коллектор, из-за угроз которого я вынуждена была принять предложение Швака.

— Похищение людей — тоже часть вашей работы? — я млела от страха, но пыталась сохранять внешнее спокойствие.

На это мужик лишь глухо расхохотался, а водитель, чей затылок я только и видела, нажал на газ, и машина рванула.

— Куда вы меня везет? — снова спросила я.

— Поговорить.

— У меня нет тех денег!

— Вот и поищем. Понимаешь, цыпочка, — мою щеку вновь опалило горячее и не очень свежее дыхание, — нам нужен только наш долг. И все. Будут деньги — будет свобода.

После этих слов меня выпустили из захвата, и я завалилась боком на сидение. Когда выпрямилась, увидела наконец похитителя: худой, жилистый мужик, не совсем опрятный. Гопник какой-то, а не коллектор. Впрочем, откуда мне знать, как выглядят выбивальщики долгов?