Некромант по вызову. Трилогия

– Слышишь? – с преувеличенным вниманием я поднял руку с тараканом повыше и строго на него посмотрел. – А ты все: уродина, уродина…

У Нича опасно дрогнула морда, а в горле зародился глухой рык.

– Ой, нам пора, – лучезарно улыбнулся я, на всякий случай убрав его от себя подальше и повернувшись к детям. – Моей умнице пора навестить кустики и освежиться. Она порой такой капризулей бывает, что просто сладу нет… видимо, старость всетаки подкрадывается и начинает проявляться уже не только газами, в избытке скапливающимися в животе… все, до встречи. Я побежал.

– Пока, – деревянным голосом откликнулся Верен, краем глаза следя за отчаянно извивающимся тараканом.

Я помахал им… той же рукой, где был зажат взбешенный Нич – пусть проветрится, что ли?… и поспешил к выходу, пока он не потерял терпение и не испортил все прямо тут. Но уже у самой двери спохватился и, обернувшись, со вздохом попросил будущих мэтров:

– Вы, это… будет хорошо, если вы никому о моей тараканочке не расскажете. Она, знаете ли, ужасно стеснительная. И не рискнет выйти из комнаты, если будет знать, что на нее начнут все таращиться. Хотя к вам, может, и привыкнет…

– Убью тебя, Гираш! – прохрипел снизу предусмотрительно сжатый пальцами Нич.

– Со временем. Если оченьочень захотите ей понравиться, – не изменившись в лице, закончил со временем я и только тогда ушел, провожаемый восемью парами изумленно распахнутых глаз и одним крайне заинтересованным взглядом, на который у меня внезапно появились большие надежды.

Глава 8

Убийство – это не всегда зло. Особенно когда планируешь убить за неудачную шутку старого друга. Нич.

Учителя я оставил в парке, почти бегом домчавшись до первого попавшегося пространственного разрыва, а затем торопливо засунув туда злобно шипящего и бешено извивающегося таракана. После чего, пробормотав: «Извини, мне пора», – поспешил скрыться с места преступления, понадеявшись на то, что к вечеру Нич остынет и не встретит мое возвращение фейерверком из боевых заклятий.

Хотя нет, пожалуй, до вечера он вряд ли оклемается – уязвленное самолюбие не позволит простить меня так просто. Так что, наверное, в комнату мне сегодня лучше не возвращаться. Ну да ничего. Переночую гденибудь в парке или в гости комунибудь напрошусь… такому обаятельному гаду, как я, вряд ли откажут в крохотной услуге. И вообще, я точно знаю одно замечательное местечко, где можно провести время с пользой, не вызвав при этом особых подозрений.

Осталось только придумать повод, чтобы снова туда попасть.

– Эй, мелкий! – невежливо окликнули меня, когда я бодрым шагом возвращался к учебному корпусу. – Стой! Ты мне нужен!

Гм. Голос мужской и определенно знакомый, но точно не когото из моего класса. Да и не могли они так рано освободиться – до конца занятия еще целый час.

– Мелкий!

Сделав вид, что не услышал, я безмятежно замурлыкал себе под нос:

– Ради счастья, ради вашего, коль хотиите мирно спать…

– Эй, ты что оглох?!

– Ни о чем меня не спрашивай: я ж могу и напугать…

– Ах ты, зараза рыжая…

О, а вот это точно ко мне.

Я с удивлением покосился на резко зачесавшуюся левую ладонь, но потом услышал быстро приближавшиеся шаги, решил, что к деньгам, и с довольной улыбкой потер ее о бедро, одновременно накинув на себя легкую иллюзию.

– А ну, стой! – наконец, догнал меня преследователь и, грубо ухватив за плечо, развернул к себе лицом. Но почти сразу отшатнулся и, резко побледнев, торопливо отпрыгнул подальше. – Ддемоны… ты что с собой сделал?!

Я поднял голову, откуда прямо на глазах начали клоками слезать рыжие волосы, а кожа на лице приобрела нездоровую зеленцу, злобно сверкнул покрасневшими глазами, под которыми мгновенно налились черные мешки, раздвинул выцветшие, посеревшие губы в ядовитой усмешке и, показав на миг острые желтоватые клыки, утробно заурчал:

– Я в порррядке… личина просто на свету спадает.

– Тьфу на тебя, – с облегчением перевел дух смутно знакомый парень на голову выше меня. Кажется, один из той троицы, с которой мы повстречались вчера вечером… ну да. Точно. Ему еще тогда девушки не досталось, и поэтому он счел себя вправе заступить мне дорогу. – Чуть не повелся на какуюто дурацкую иллюзию… ты ведь Невзун?

Я вопросительно приподнял наполовину разложившуюся бровь.

– Все может быть. Чего надо?

– Я спросить хотел, – понизил голову старшекурсник, пытливо заглянув мне в глаза. – Ты это… куда простыню дел?

– Какую еще простыню?

– Вчерашнюю, которую показывал нам в холле.

Я сделал бесстрастное лицо, позволив иллюзии сползти с него, как маске.

– Тебе зачем?

– Надо… очень. Разыграть коекого хочу, – нервно улыбнулся парень и беспокойно переступил ногами, словно породистый рысак перед скачками. – Ты меня вчера из колеи здорово выбил – мы ж и правда чуть не поверили… но потом я подумал, что это и правда была отличная шутка и что надо будет непременно ее показать одному моему… другу. Слушай, отдай, а? Хотя бы на пару деньков. Я даже купить могу. Тебе деньги нужны?

– Конечно, – флегматично согласился я и равнодушно уточнил: – Сколько дашь?

– Золотой, – с облегчением выдохнул он, демонстративно похлопав себя по левой половине груди, где под мантией скрывался подозрительно звякнувший карман.

Я пренебрежительно фыркнул.

– Шутишь? Меньше десяти не отдам.

– Сколько?!

– Эта простыня дорога мне как память, – лицемерно вздохнул я, выразительно закатив глаза, краем глаза следя за растерянным собеседником. – С ней связано столько приятных воспоминаний, так много было пережито в ту незабываемую ночь, такие эмоции, такие чувства… и за жалких два золотых я не собираюсь с ними расставаться.

– Но десять – это слишком много! – прошипел он, не желая проникнуться моим аргументом. – Тем более – за какойто кусок окровавленной ткани!

Я надменно вздернул подбородок.

– Тогда найди себе другой. Или убей когонибудь, чтобы сделать такой же.

– Ах ты, недомерок… да я лучше тебя прибью за наглость! Я же прекрасно знаю, где ты добыл эту тряпку! Кроме мастера Ворга и Лонера Кромма, никто не работает с мертвецами! Но поскольку у Кромма ты не мог быть по определению – твое первое занятие по Некромантии назначено на последний день недели, – то получается…

Ну, сделать правильный вывод не составляло особого труда – я ни от кого не прятался и не скрывал свое посещение Лечебницы. Да и пила была более чем узнаваемой: у нее возле рукоятки клеймо Академии имеется, а этот тип стоял к ней ближе всех, так что ошибиться было невозможно. Не говоря уж о том, что посмотреть расписание первого курса мог любой желающий.

Я сокрушенно вздохнул.

– Увы, мой добрый друг – пока на нас надеты персональные перстни, преподаватели и ректор не допустят рукоприкладства. До полигона и официальной дуэли с тобой я еще не дорос. А трогать первогодку без видимых причин выйдет себе дороже. Так что или плати, сколько я сказал, или попробуй добыть себе другую такую же простынку.