Некромант: Пробуждение

Время тянулось мучительно медленно. Каждая минута ожидания казалась вечностью. Я использовал это время, чтобы ещё раз мысленно пройтись по нашему плану, ища возможные слабые места и пути их устранения.

Наши воины готовились к битве: затачивали оружие, проверяли доспехи, некоторые молились своим тёмным богам. Я наблюдал за ними, чувствуя смесь гордости и тревоги. Эти люди доверили мне свои жизни, и я не мог их подвести.

Кейн занял свою позицию на дереве, откуда он мог незаметно наблюдать за приближением врага и в нужный момент атаковать их стрелков и магов. Его тёмная фигура почти сливалась с листвой, делая его практически невидимым для неподготовленного глаза.

Я расставил наших стрелков, вооружённых ружьями, на наиболее выгодных позициях. Их задачей было нанести максимальный урон противнику в самом начале сражения, используя преимущество дальнобойного оружия.

Мертвецы, одетые в тяжёлые доспехи, были размещены на пути вражеского войска. Они лежали неподвижно, словно павшие воины после жестокой битвы. Никто не мог бы догадаться, что эти "трупы" в любой момент готовы подняться по моему приказу и обрушиться на врага.

Спустя несколько часов томительного ожидания они наконец явились. Мы были готовы к бою.

Я стоял на передней линии, во весь рост не скрывая своё присутствие, смешивая ожидание с волнением. Время казалось замедленным, когда вражеский отряд, мрачный и грозный, приближался к нам.

Всё было так, как описал Кейн. Четыре сотни людей, жаждущих нашего уничтожения. Принёсших обет было легко определить по их броне, которая была выкрашена в фиолетовые и синие цвета. Их оружие, представлявшее собой двуручные мечи, топоры и булавы, пропитало воздух ощущением опасности.

За спинами воинов были стрелки, но с моего ракурса их было плохо видно. Они шли плотным строем, зная, что приближаются ко злу, но не подозревая, что зло их ждёт.

Они двигались с некоторой осторожностью, но и решимостью. Глупая решимость, которая их и погубит, подумал я.

Когда они оказались примерно в двухстах метрах от нас, я заметил, что они уже прошли большинство "трупов", и теперь мертвецы окружали их со всех сторон. Я видел, как принёсшие обет остановили всех остальных, подозревая, что что-то не так. Но для них уже было поздно.

Мой голос разрезал тишину, словно удар хлыста: "Огонь!"

В ту же секунду раздался оглушительный залп ружей. Огонь из наших ружей обрушился на первые вражеские ряды, оставляя за собой густой дым и крики боли и удивления. Наши стрелки посеяли смуту в их рядах и уже перезаряжались для нового залпа.

Первый залп скосил немногих. Большинство снарядов пришлось на принёсших обет, но их броня была крепка. Стрелы просто отлетали от их доспехов, но пули и болты могли оставить небольшие вмятины.

Я не стал медлить и активировал свою некромантскую силу, поднимая мертвецов, которых благодаря павшим стало более 90. От этого последовало ещё больше криков с их стороны. Мертвецы тупо пёрли на живых, жаждя плоти и выполняя мою волю.

Мертвецы, поднятые мной, двигались вперёд с нечеловеческим напором и присущей им жёсткостью. Их кровожадные вопли смешивались с криками сражающихся и внушали ужас в строй противника, насколько это было возможно.

С исказившимися лицами и такими же телами, они неслись к врагу, а их когти и зубы становились орудием ужаса. Безжалостно врываясь во вражеские ряды, мертвецы не знали усталости или страха.

Кровь струилась рекой, и поле битвы становилось местом кошмара. Принёсшие обет были единственными, кто держался уверенно и с лёгкостью выкашивал подходящих к ним мертвецов, параллельно пытаясь сплотить ряды своих воинов.

В гуще сражения мертвецы не переставали наносить удары, в большинстве случаев пытаясь сбить противника с ног, а после убить. Их движения были беспощадными, неживыми, но в их глазах была лишь абсолютная ненависть ко всему живому.

Наблюдая хаос, который разворачивался на поле битвы, я не мог не ощущать странное, знакомое мне удовлетворение. Чувство, словно вся эта армия мертвецов является продолжением моей воли, приносило мне неописуемую радость. Всё вокруг кипело от страсти и борьбы за выживание.

Я ощущал чистый экстаз от этой беспощадной сцены. Каждый вопль, каждое движение, будь оно от мертвеца или от ещё живых противников, дополняло общую картину, и я наслаждался этим зрелищем, словно на вершине кульминации.

Экстаз пронизывал меня, словно каждый удар и крик, или будь это стон, становились частью моего внутреннего пламени. Я стал свидетелем собственной власти, и это чувство было более сильным, чем любой реальный бой.

В этот момент Кейн, со своей выдающейся ловкостью, взмыл на одно из деревьев, стремительно приближаясь к лучникам и магам противника. Его движения были как тень, едва заметные, но смертоносные.

Мертвецы под моим контролем продолжали вести кровавую бойню на передней линии. Их атаки были неуклонными, их тела, покрытые тяжёлыми доспехами, представляли собой живую стену, трудную для пробития. Они были моими непобедимыми солдатами.

Считанные секунды, и Кейн оказался возле стрелков и магов. Его ловкость и сила проявлялись в каждом движении. Сначала он, словно призрак, метнулся к стрелкам, уходящим от атак мертвецов. С ловкостью кошки он избегал стрел и атак, приближаясь к первому стрелку с безжалостной улыбкой на лице.

Кейн был как буря, сметающая всё на своём пути. Он обходил стрелков, как будто играя с ними в смертельную игру. С каждым движением его клинка оставались лишь кровь и металлический блеск.

С воплем агонии первый стрелок падал, а Кейн уже переходил к следующему. Его движения становились беспощадными, а глаза наполнялись кровожадностью, словно он был частью этой бесконечной бойни. Всё вокруг заполнила кровь, перемешанная с криками и воплями.

Головы отделялись от тел с кровожадностью, каждое разрубание наполнялось наслаждением. Фонтаны крови взмывали в воздух, окропляя лицо Кейна, который лишь усмехался, словно наслаждаясь каждым моментом этой беспощадной бойни. Зрелище было столь жестоким и привлекающим.

Его клинок снова и снова взмывал, срывая головы и таща за собой вихрь кровавого хаоса. Каждое мгновение напоминало апокалипсис, и лишь лицо Кейна сияло ярким светом безумия.

Те, кто оставался живым, погружались в ад, где бессмысленно было сопротивляться. Каждый мертвец, поднятый мной, слился в этот танец смерти, будучи лишь марионеткой в руках владыки тьмы. Каждый крик противника наполнял воздух удовлетворением, словно музыкой, играющей на фоне этой кровавой симфонии.