Некромантика по контракту

Именно “материнством и благотворительностью” пугала меня матушка, когда я отказывалась учиться. К слову, против замужества я ничего не имела, во всяком случае, если жених не был некромантом. Судя по тому, как скривилась Валери, ей тоже не понравилась перспектива. Я с трудом сдержала торжествующую улыбку.

— А я тоже не буду учиться, — внезапно заявил малыш Кристиан. — Валери сказала, что это скучно и противно. И что вы будете бить меня линейкой по пальцам, чтобы я научился писать красиво.

Девица заметно смутилась, но глаз не отвела и даже не шикнула в сторону братца, хотя следовало.

— Линейкой не буду, — пообещала я. — У меня другие способы убеждения.

— Это какие? — шмыгнул носом средний.

— Придешь на урок и узнаешь.

— А я не приду.

— Очень хорошо. Значит, у меня останется больше свободного времени на чтение интересных книг, — обрадовалась я. — Кербастриан, у вас в библиотеке есть “Приключения юного лорда Стогге на острове людоедов”? А “Тысяча странных животных”? Может быть, найдется “Несчастье госпожи Шарлотты”?

— Нет, миледи, ничего из этого у нас нет, — с явным сожалением покачал головой дворецкий. — Но если вы напишете мне список, я непременно закажу то, что вас интересует. От себя я бы еще порекомендовал “Веселую механику” авторства лорда Браенга. Я слышал, там очень увлекательно рассказывается о самых разных механизмах.

Глаза у Джереми вспыхнули. Дворецкий явно знал, что интересует юного лорда, и только что дал мне ценную подсказку. Это хорошо.

— Раз никто не хочет учиться, то я на сегодня свободна, верно, господин Фрэй? Лорд Морроуз должен был передать мне расписание занятий. Полагаю, я изучу его после завтрака. Валери, я могу помочь тебе с прической. Джереми, у тебя на рукаве дырка. Кристиан, у тебя длинные волосы, стоит завязывать их в хвостик.

— Да пошла ты… — прошипела чем-то недовольная девочка, подхватывая юбку. — Вы! Идите вы в…

— Леди Валери! — с укоризной пробормотал дворецкий.

— В столовую! — радостно закончила девочка. — Уже пора.

Джереми никуда не стал меня посылать, а просто ушел, не обращая на меня больше ни малейшего внимания. А Крис подошел и протянул мне замусоленный шнурок. Я завязала ему хвостик и шепнула:

— Встретимся в столовой. Не забудь вымыть руки, особенно, если ты трогал крысу.

Мы остались с Кербастрианом наедине. Я вздохнула и сообщила:

— По-моему, знакомство состоялась вполне успешно. Замечательные дети. Очень милые и красивые.

— Простите за выходку с крысой, миледи, — дворецкий брезгливо поднял крысу за розовый хвост.

— Ничего страшного, — пожала я плечами. — Мальчишки есть мальчишки. Вечно тащат в дом всякую гадость. Но крысу лучше все же сжечь. Интересно, где он ее достал? Мне кажется, в Крапиве подобной живности быть не должно.

— Я узнаю, миледи, и доложу вам.

— Нет-нет, не нужно, — торопливо отказалась я. — Просто сделайте так, чтобы Джереми играл с чем-то более живым, что ли. Или хотя бы менее мертвым.

И с этими словами я подхватила юбку и поспешила в столовую. Мой первый рабочий день уже начался, и что-то мне подсказывало, что детишки подкинут мне сегодня еще немало сюрпризов.

Глава 10. Завтрак

В столовой был накрыт стол — идеальный, как в лучших столичных домах. Белоснежная льняная скатерть, салфетки, хлеб в корзинке, тарелки из тонкого, полупрозрачного фарфора, полный набор приборов. Серебряный кофейник загадочно поблескивал пузатыми боками, в молочнике желтели настоящие деревенские сливки. На отдельной тарелочке лежал тонко нарезанный сыр — с дырочками. Вокруг стола хлопотала невысокая пухленькая женщина в синем платье, белом переднике и кружевном чепце.

Дети сидели на стульях с самым страдальческим видом. Место во главе стола пустовало, очевидно, там обычно сидел сам хозяин дома. Но поскольку он нынче в отъезде, а тарелка там уже стоит, я без всяких сомнений села именно сюда.

— На завтрак сегодня каша! — торжественно объявила кухарка. Голос у нее был звучный — словно медные тарелки загремели.

— Каша? Фу! — закричали хором дети.

— Каша! — обрадовалась я. — Как восхитительно!

С тех пор, как умерла мама, а отец начал стремительно тратить остатки денег, я питалась скудно, чаще — всухомятку. Сама я готовить не умела, а повариха исчезла из нашего дома очень быстро. Иногда отец заказывал ужины из ресторанов, но то ужины. А кашу я не ела очень давно.

Она и вправду была удивительная: густая, желтая, с треугольничком масла, с белым ободком молока. Но дети, даже маленький Кристиан, дружно отодвинули тарелки.

— Ненавижу кашу, — громко сообщила Валери. — Хочу омлет. С колбасками.

— Ешьте, что дали, юная леди, или убирайтесь из-за стола, — медно рявкнула кухарка. — Здесь вам не ресторан. Каша — самая полезная еда на завтрак.

— Я не буду завтракать, — прошипела девочка. Выскочила из-за стола, сверкнула глазами на мальчишек и быстро выскочила из столовой.

На лице Джереми отразилось сожаление. Он повел носом, словно пытаясь насытиться хотя бы запахом, а потом нехотя поднялся и повторил за сестрой:

— Я не буду завтракать, — подумал и добавил: — Завтра хочу омлет. Или вафли.

Последним из-за стола выполз малыш Кристиан. Вид у него был самый несчастный. Он ничего не сказал, просто поплелся прочь.

Тяжелый взгляд кухарки остановился на мне.

— Я буду кашу, — торопливо сказала я. — Выглядит очень аппетитно!

Да! Буду и кашу, и кофе со сливками, и булочку с маслом. И сыр тоже буду.

— Меня зовут Джанетт. Или госпожа Макинтор, — тяжело уронила кухарка, усаживаясь за стол напротив меня, на место Валери. — Вот же капризные отродья! Каждое утро устраивают представления! Стоило бы их подержать на хлебе и воде недельку. Тогда и кашу бы ели за милую душу! Ну разве невкусно?

— Очень вкусно, — совершенно искренне заверила ее я. — Меня зовут Аделаида. Аделаида Вальтайн.

— Стало быть, вы новенькая гувернантка этих отродий, — кисло посмотрела на меня кухарка. — Совсем ведь ребенок. И что только он вам наобещал, а?

— Да как и полагается, — хмыкнула я. — Деньги. Крышу над головой. Одежду.

Я задумчиво подергала манжет синей униформы. И не сказать, что Морроуз меня обманул. В контракте было написано про платья, а вот ни ткани, ни фасоны не обговорены.

— Помяните мое слово, вы еще поплачете! — кухарка ткнула в мою сторону ложкой и закивала головой.

Почему-то меня это взбесило. Я не любила Морроуза. Почти даже ненавидела. Но нельзя отрицать — он спас меня от голода и холода. Да и эта женщина не выглядела угнетаемой или забитой. Вон, румянец во все щеки, приятные округлости, опрятное платье и даже серебряные серьги в ушах. Какое она имеет право злословить хозяина? Прислуга тут совершенно распустилась, а такое бывает только тогда, когда ей предоставляется слишком много воли.