Некромантка на факультете таксидермии

За словами скрывалось нечто большее, но Аля не решилась расспрашивать, хоть и очень хотелось. Нарастающую неловкость разбил басовитый удар колокола, доставший до самых отдаленных уголков здания.

— Ой, на лекцию пора бежать, — подпрыгнула девушка.

— Да, идите, студент Белая, — кивнул замдекана, так и не повернувшись. — Вечером жду вас с результатами измерений.

Так и не решив, что же ей хочется больше (но что она никогда-никогда делать не будет!): от души огреть мужчину стопкой учебников или обнять, Аля молча развернулась и побежала в аудиторию.

Несколько следующих дней состояние оставалось стабильным что у Рудольфа (стабильно ипохондричным, чтобы, как олень сам неохотно признался, не спугнуть удачу), что у господина Рута (стабильно непонятным, но с какими-то улучшениями), что у Али (стабильно нервным, когда господина Берна хочется то огреть чем-нибудь тяжелым, то обнять).

У Сильвы состояние тоже было стабильным — стабильно-паническим. Ее даже освободили от практических занятий, когда рыжая чуть не сожгла заговоренный от всех стихий сарай, за которым пряталась вторая группа студентов во время межгруппового состязания. После тушения сарайчика и приведения в чувство всех пострадавших (больше морально, чем физически), ошеломленный преподаватель отправил поникшую студентку на повторное обследование. Экспресс-тестирование показало многократное увеличение магического потенциала и силы Сильвы, обусловленного эмоциональным состоянием, что в столь юном возрасте грозило выгоранием. Так что девушке выписали успокоительное и прописали временное ограничение использования магии. В результате рыжая слонялась безутешным привидением по общежитию и университетскому городу, страдая и не зная, куда себя деть.

А потом случилось страшное…

Между окончанием лекций и тестированием химероида, которое для чистоты эксперимента следовало проводить точно в одно и тоже время, Аля решила забежать в общежитие — бросить сумку с учебными материалами и конспектами. Учебник по курсу «Монстроведения» весил как изрядный кирпич, а форматом соответствовал двум — жутко неудобный и тяжелый, и таскаться с ним не хотелось.

Обдумывающая домашнее задание девушка влетела в комнату.

— Силь… — и застыла, прижав к себе сумку и растерянно договорив имя подруги. — Ва…

За столом рыжей помимо нее самой теснились еще два человека, с изысканной аристократичностью, как на приеме во дворце, пьющие чай. Это Аля знала точно, как и самых людей.

Бледные лица, черные волосы (у мужчины — коротко стриженые, у дамы — до пояса), черные одеяния. Даже без гемм со знаком магистра-некроманта (перстень у мужчины и медальон у дамы) пару никак нельзя было перепутать с магами иных стихий.

— Ма… — Аля сглотнула, прижимая к себе покрепче сумку, словно ее могли отобрать. — Мама… Папа… Что вы тут делаете?!

— Мы тоже самое хотели узнать у тебя, дочка, — дама поставила чашку на блюдце, и та даже не звякнула. Аля с самого детства жутко завидовала этому умению мамы, у самой ну никак не получалось.

— Госпожа Роза Белая мне все рассказала, — с язвительной обидой проронила рыжая. — И что зовут тебя не Аля, а Олеандра, и про все остальное.

Аля виновато глянула на подругу, всеми фибрами души желая ей передать, что она ну никак не могла сказать правду! Никак-никак! И, набычившись, повернулась к родителям.

— Домой я не поеду. И в этот ваш университет некромагии тоже не пойду!

— Дочь, ты понимаешь… — попробовал ввязаться в беседу отец.

— Папа! — Аля демонстративно закатила глаза. — Да-да, я знаю и о семейной традиции, и об уровне моего дара, и о том, что Белые — самый сильный род некромантов, и о моих «обязанностях» перед семьей, страной и всем миром, — девушка явно кого-то цитировала, безбожно перевирая и передразнивая. — И о твоей, папа, договоренности с деканом этой вашей некроакадемии тоже знаю.

Похоже, госпожа Роза о ней не догадывалась, поскольку супругу достался очень многозначительный взгляд, расшифровывающийся как «дома погорим». А Аля тем временем продолжала:

— Но я не хочу! Вы можете это понять! Не хочу я!

Родители переглянулись, в этот раз объединенные общей проблемой «ребенок капризничает и не понимает перспектив своего светлого, то есть темномагического будущего».

— Но почему?

Аля со стоном уткнулась в сумку. Чувствовалось, что разговор проходил именно в таком ключе уже многократно, но в этот раз наличие переживающего за нее наблюдателя придавало девушке сил.

— Потому что не хочу. Я не хочу ограничивать себя одной сферой, я хочу творить!

Родители вновь переглянулись, и мама прохладно заметила:

— И твое нежелание менять цвет волос на черный тут не причем?

Аля смутилась. Она очень любила свои кудряшки и не раз жаловалась на несправедливость судьбы гувернантке. Прежде чем догадалась, что она все-все докладывает маме.

Ну действительно, если с древних временем принято, что некроманты должны всегда одеваться в черное и иметь черный цвет волос, почему она тоже должна следовать этой дурацкой традиции? В нынешний просвещенный век некромантия уже не считается чем-то нехорошим или поднадзорным, некромаги такие же уважаемые члены общества, как и все остальные, зачем придерживаться устаревших правил? Но, как говорится, а вот! Закостенели в своих устоях и ни на шаг в сторону. Ретрограды!

Аля гордо тряхнула своими светлыми кудрями.

— Я не хочу учиться в этом вашем университете. Папа, ты помнишь, как ты оставил меня знакомиться с самими лучшими и перспективными студентами, прежде чем пойти общаться с деканом? Так вот — это стая унылых, выпендривающихся ворон с самомнением выше шпиля, которые ничего из себя не представляют!

Родители шокировано уставились на дочку.

— Но ведь там были…

— Да-да, — затараторила Аля. — Я знаю: самые лучшие представители всех сильных родов, бла-бла-бла и все такое. И если они такие зануды, то какие же остальные.

Пока родители пытались осмыслить внезапные откровения дочери, Аля добавила с самым невинным видом:

— Я вообще не понимаю, как вы получились такие классные среди подобного контингента. Может быть, в ваше время студенты были другие?

Лесть — удар ниже пояса, особенно, если она правдивая. Однако родители, взрастившие дочь и знающие ее как облупленную, не поддались на провокацию. Переговорив многозначительными взглядами с супругом, госпожа Роза попробовала зайти с другой стороны.

— Хорошо, тебе не понравился контингент университета. Ты упросила дядю подделать документы.

Аля немного смутилась. Двоюродный дядя по отцовской линии являлся «черной овцой» в славной семье потомственных некромантов Белых. «Черной» в том смысле, что отказался от славной семейной традиции и стал путешественником. Именно глядя на него Аля поняла, что и ей совершенно необязательно идти по стопам родителей, и дядюшка радостно поддержал авантюру племяшки.

— Но, мы сейчас можем пойти в деканат, сообщить, что документы поддельные.