Нелюбимый

— Например, что?

— Например…

Он делает глубокий вдох, его губы кривятся.

— Что если он сын серийного убийцы?

Это хороший вопрос. И, возможно, для другой женщины ответ дался бы нелегко. Но я знаю своё сердце. Я не пропускаю ни секунды, прежде чем ответить.

— Мне всё равно, — отвечаю я, торопясь и задыхаясь, потому что хочу, чтобы папа услышал меня. — Он всё ещё тот человек, который спас меня. Он всё ещё тот человек, который заботился обо мне. Он всё ещё тот человек, которого я люблю. Мне всё равно, кем был его отец. Папа, если бы ты знал его, какой он самоотверженный, какой умный и способный, как он заставляет меня чувствовать себя…

— Я понял, жучок. Я просто… я хочу для тебя самого лучшего, — говорит он, в его глазах беспокойство, когда он проводит рукой по своим всё ещё блестящим серебристым волосам.

— Я люблю его, папа, — снова бормочу я, глядя в зелёные глаза, так похожие на мои, и теребя браслет на запястье.

— Твоя мама отметила важный момент, — говорит он, и орлиный взгляд, который так хорошо служил ему в зале суда, теперь пригвоздил меня к месту. — Ты любила Джема, когда мы разговаривали с тобой в последний раз. Откуда ты знаешь, что это не какое-то… увлечение?

Я стараюсь не чувствовать себя обороняющейся, потому что знаю, что мои чувства к Кэссиди реальны, но мои родители заслуживают немного времени, чтобы понять, как радикально изменилось моё сердце за несколько недель.

Я сохраняю свой голос размеренным и мягким.

— Как я уже сказала, я всегда буду любить Джема. Он был хорошим человеком, и мы…

Размышления Хоуп об относительном счастье нашего с Джемом союзе стремительно возвращаются.

— Я думаю, мы были бы счастливы. Но Джема больше нет.

Я останавливаюсь на мгновение, чтобы дать своим словам дойти, прежде чем продолжить.

— Но папа, я тридцатилетняя женщина. Я знаю себя. Я влюблена в Кэссиди. Я должна дать нам реальный шанс. Я никогда не смогу двигаться дальше, если не сделаю этого. Я застряну здесь, размышляя о нём до конца жизни.

— Хорошо.

Папа кивает, и я вижу по его глазам, что я победила его.

— Я услышал тебя, жучок. Я в деле. Расскажи мне больше.

— Три тарелки блинчиков и кофейник в пути, — сообщает мама, присоединяясь к нам в спальне.

— Это просто прекрасно, кексик, — говорит папа, когда она снова садится рядом с ним на кровать. — Теперь, Дженни, ты читаешь все эти детективы. Что ты обо всём этом думаешь?

Она пожимает плечами, потом поджимает губы.

— Почему нападавший назвался Уэйном?

Мгновение я смотрю на неё, моргая и чувствуя раздражение. Со всеми вопросами, которые можно было бы задать, она сосредоточилась на вымышленном имени Уэйна?

— Мам, я действительно думаю, что есть более…

— Я имею в виду, — продолжает она, глубоко задумавшись, — твой Кэссиди действительно верит, что он Кэссиди, верно? Действительно ли Уэйн верил, что он Уэйн?

Весь ветер в моих парусах негодования улетучивается.

Она права.

Это чертовски хороший вопрос.

— Где, по словам того офицера, родился Кэссиди Портер? — спрашивает папа.

— Здесь. В Миллинокете.

— Интересно… хмм, — хмыкает моя мама.

— Что?

— Ну, если в архиве есть запись о рождении Кэссиди Портера, вы могли бы зайти и посмотреть, есть ли запись о рождении кого-то по имени Уэйн, — говорит она. — После завтрака, конечно.

Я наклоняюсь и целую её в щёку, чувствуя надежду, впервые с тех пор, как проснулась этим утром у полицейского управления Миллинокета.

— Ты великолепна, мам.

— Отличная работа, кексик, — добавляет папа, сжимая её плечи.

Она краснеет, радуясь, что помогла, потом велит мне идти одеваться.

— А пока мы завтракаем, я хочу побольше узнать об этом человеке, который спас тебя, — кричит она, когда я иду в ванную. — Меня, конечно, беспокоят его родители. Но кто бы они ни были, он спас тебе жизнь.

— Да, действительно, — говорит мой папа. — Мы хотим знать всё о твоём Кэссиди.

Глава 31

Бринн

Пока я одеваюсь, отец открывает ноутбук и узнаёт, что в Миллинокете нет ратуши, зато есть городское управление, которое работает сегодня с девяти до четырёх. Мама накрывает нам завтрак в гостиной, мы быстро едим, стремясь приступить к работе.

Отель, в котором остановились мои родители, лучший в этом районе, но он расположен не в городе, так что до Пенобскот Авеню ещё доехать, и я нервничаю от смешенного чувства ожидания и нервозности.

Я не знаю, почему я так сильно ощущаю, что время для Кэссиди и моего шанса на счастливый конец, истекает, но это так. В своей записке Кэссиди предупредил меня, чтобы я не искала его. В любом случае, мне будет нелегко найти его, как бы он не скрывался. Мне нужно будет взглянуть на карты местности и вспомнить всё, что он рассказал мне о том, где мы находились, чтобы сложить воедино общее местоположение. Тем не менее, если он действительно считает, что он опасен для меня, и пытается уберечь меня от него, я могу представить, как он собирается и уезжает. Может быть, не навсегда. Но Кэссиди знает, как позаботиться о себе. Я полагаю, что он мог бы прожить в дикой местности штата Мэн долгие годы незамеченным. Я боюсь потерять возможность снова найти его.

Это больно, что он не захотел поделиться со мной своей историей.

Я так влюблена в него, но мы также были друзьями.

Я бы хотела, чтобы он доверял мне.

Я хотела бы, чтобы он знал, что может доверять мне, потому что я видела цвета его сердца и любила их все.

Но такому сломленному, как Кэссиди, мне нужно будет это доказать. И это именно то, что я собираюсь сделать: показать, как сильно я его люблю. Неважно, кем были его родители, это не меняет моих чувств к нему и не меняет мои мечты о будущем с ним.

— Вот мы и приехали, жучок, — говорит папа, занимая парковочное место.

К моему удивлению, я вернулась туда, где оказалась сегодня утром — в полицейское управление Миллинокета.

— Полицейский участок?

— Городской клерк находится в передней части здания.

Мы выходим из машины, входим в кирпичное здание и находим нужный офис на первом этаже слева.

Пожилая женщина поднимает глаза от стойки администратора.

— Добрый день.

— Здравствуйте, — говорю я, протягивая руку. — Я… Бринн Кадоган.