Немецкая любовь Севы Васильева

Дирк рассказал, что кроме воскресной школы для детей и еженедельных занятий по изучению Библии взрослыми, и конечно — регулярных богослужений, он и члены церкви водят младшеклассников в музеи и на природу, подменяют сиделок в больнице, посещают приют для престарелых, кормят бездомных и совсем опустившихся людей.

— У нас помощью больным и престарелым занимаются тимуровцы, а кружки по интересам работают в детском секторе заводского Дома культуры, — объяснил Сева пастору, подумав про себя, что не слышал, чтобы Стародубская церковь занималась с детьми, да её посещают одни старухи.

Пастор спросил, кто такие тимуровцы и какую еще деятельность, кроме богослужений, ведет его церковь. Сева замялся, и Амалия вместо него объяснила наивному пастору, что Сева, как и вся молодежь в Советском Союзе, атеист и не ходит церковь.

— Плохо. Очень плохо, — сказал пастор и погрустнел. — Потому русские плохо живут, что живут без Бога. Надеюсь, Курт приведет тебя в церковь.

— Кто вам сказал, живут плохо? Нормально живут, — ответил Сева. Амалия не перевела, а

ответила, что Сева с отцом дважды побывал на службе, и, как ей показалось, есть первые сдвиги в его воззрении на религию.

Возвращаясь с работы, Пауль зашел за Севой и Амалией в церковь. Дирк уговаривал сына

остаться с гостями на службу, на экскурсию успеют, но Пауль не послушал и повел гостей домой.

Речной вокзал недалеко от дома Пауля, и после ужина, на пристань отправились пешком. Там их уже ждали человек десять парней и девушек. С первого взгляда Сева понял, эта молодежь не компания Марике и ее друзьям. Видимо, они и есть обычная немецкая молодежь. Не детки богатых родителей, а служащие контор, продавщицы, парикмахеры, короче — простые люди, с которыми Сева сразу почувствовал себя легко, хотя с первых минут оказался в центре всеобщего интереса. Расспрашивали о жизни в СССР, что поют и танцуют, что модно из одежды у русской молодежи. Не на все вопросы Сева мог ответить.

На теплоходе экскурсовод, узнав, что среди гостей русский парень, подошла познакомиться. Сказала, что впервые встречает русского одного, до этого проводила экскурсии для редких русских групп. Русские ей понравились любознательностью и дисциплиной.

Теплоход еще не отвалил от пристани, когда вспыхнул фейерверк над крепостью Эренбрайнштайн на правом берегу Рейна. Экскурсанты захлопали, приветствуя начало ночи "Рейн в огнях".

Лекцию экскурсовод начала с истории Кобленца, обыграв знаменитую поговорку "Все дороги ведут в Рим", на "Все дороги ведут из Кобленца".

— От Кобленца до столицы рейнского туризма — города Рюдесхайма около сорока замков, — рассказывала в микрофон экскурсовод. — Их строили с Х столетия. В те времена замки были чем-то вроде средневековых таможен. Хозяева их — епископы, графы, князья — взимали дань с владельцев судов, проплывающих мимо. В двадцатом веке не осталось прямых наследников владельцев замков и все они в частных руках — в одних устроены отели, в других студенческие пансионы или музеи.

Как и Пауль, экскурсовод много времени посвятила знаменитой Лорелее. Запомнилась Севе не менее романтическая история затопленных в наше время порогов "Семь дев" перед памятником. Слушали её на фоне огней замка Шенбург. Как гласит легенда, в нём жили семь сестер, не пожелавших выйти замуж за предложенных женихов. Сбегая от них, девушки переправлялись через Рейн и утонули, превратившись в семь камней — знаменитые пороги.

Услышать всё, что рассказывала экскурсовод, Севе не удалось. То и дело отвлекали вопросами новые знакомые, приходилось больше слушать их и отвечать с помощью Амалии. В результате знаменитые замки самого романтического участка Рейна, даже в волшебном освещении, после поездки с Марикой и дневной экскурсии с Паулем, на Севу особого впечатления не произвели. Гораздо интереснее оказались разговоры с приятелями Пауля. За несколько часов экскурсии он узнал о жизни молодежи больше, чем за три недели общения с отцом, Марикой и Амалией.

***

Марику тянуло к Севе. Всё началось с любопытства. Позже, искренне желая помочь освоиться в незнакомой обстановке, против воли влюбилась. Что нашла в нем? Спрашивала себя и не находила ответа. "Да разве можно объяснить, почему выбрала именно его? Недостатка в поклонниках никогда не испытывала. Вокруг постоянно образованные, самостоятельные юноши из благородных семейств. С одним из них весной официально помолвлена". Сева притягивал сексуально, постоянно хотела его, с ним получала удовольствия, как ни с кем раньше.

Подруги ревновали — слишком много внимания уделяет русскому парню. Кто-то из завистниц написал жениху в Бразилию, пришлось объясняться. А её неукротимо продолжало тянуть к этому неотесанному сильному человеку, с которым легко и ничего не страшно. Одно отравляло — остаться наедине всегда составляло проблему, может, потому ее и тянуло так сильно к нему. Постоянно рядом люди. В яхт-клубе, на пикниках, в ночном клубе… Снять номер в отеле проблематично, папарацци не теряют из вида влюбленную парочку из семейств известных промышленников. Домой каждый день не поведешь, к г-ну Клуге тем более нельзя. Мать пока ничего не говорила, но по ее поведению Марика видела, недовольна постоянным общением с Севой. Женихом видела только Вильгельма — начинающего и уже преуспевающего адвоката.

Она в очередной раз ломала голову, где на этот раз встретиться, когда позвонила Луиза — одна из подруг.

— С сыном Клуге совсем забыла подруг. Мои вечеринки игнорируешь, нигде не бываешь.

— На концерте "Собак" была, а тебя не видела. Все наши ездили.

— Родители в тот уик-энд отмечали юбилей, не могла поехать. На соревнование воздухоплавательных шаров едешь?

Марика, как и Луиза, увлекалась путешествиями на воздушном шаре, не пропускала ни одного праздника и соревнований, жалела, что проводились они далеко от дома — в Баден — Бадене и на Боденском озере. При возможности подруги и сами поднимались в небо. Потому Луиза удивилась, что Марика не в курсе.

— Когда, где?

Подружка объяснила, что соревнования обязательно состоятся, и, скорее всего на Боденском озере в следующий уик-энд. Компания ехать уже собирается. Подруги поговорили еще, обмыли косточки знакомым и распрощались. Марика сообразила — отличный повод уехать из дома и побыть несколько дней с Севой.

Лишний раз нервировать мать известием, что ехать собирается с Севой, не стала. Попросила Луизу зайти и при родителях рассказать о соревновании, позвать на праздник воздушных шаров поехать с компанией.

Мать, однако, догадалась о планах Марики и спросила:

— Русского Клуге тоже возьмете?

— Не собираемся, — ответила Луиза.

— Если Генрих с Лизетт полетят, отец, наверняка и его отправит. С какой стати тебя так беспокоит молодой Клуге?

— Не он беспокоит, а ты! Вильгельм возвратится, что ему скажу? Что постоянно носилась с русским Клуге, из его дома не вылезаешь?

— Сама знаю, что скажу.

В итоге родители не стали отговаривать дочь от поездки.

Возник вопрос, как добираться. Друзья Марики настаивали через Цюрих — оттуда всего 120 километров до озера. Марика предлагала лететь через Мюнхен, оттуда добираться дальше, зато у Севы не возникнут проблемы с паспортом. После долгих споров компания разделилась. Ингрид с Луизой, их поклонником полетели с Марикой и Севой в Мюнхен.