Немецкие шванки и народные книги XVI века
Шрифт:
Член совета поступил как ему велел доктор и на другой день прислал к нему жену со своей мочой. Доктор исследовал жидкость и усмехнулся. Испуганная женщина совсем приуныла, увидев, что доктор усмехается; она же полагала, что мужу ее очень худо. А доктор сказал: «Ваш супруг тяжко болен; у него пухнет живот, ибо он зачал ребеночка». Женщина удивилась: «Как это может быть, сударь? Что за шутки! Мой муж больнехонек». А доктор ответил: «Я говорю сущую правду; он забеременел». — «Сударь, — сказала женщина, — как это понимать? Такого не бывает». Доктор ответил ей: «У вас, у женщин, бывают разные прихоти, вы изощряетесь так и эдак, вот ваш муж и забеременел». Тут она покраснела и подумала в простоте душевной: «Не иначе…» И она взяла себя в руки и спросила доктора, как помочь мужу. Тот научил ее: «Наймите девицу, не согрешившую с мужчиной, и предоставьте ее своему мужу; девица тотчас же забеременеет». Женщина ответила: «Да ведь
И женщина распростилась с доктором, поспешила домой к своей служанке и умоляла, заклинала ее согласиться. Девица ответила: «Любезная госпожа, вы считаете меня за таковскую? Сегодня же уйду из дома». Хозяйка снова осыпала ее мольбами и посулами, дескать, пусть только спасет жизнь хозяина, а уж ребенка-то она вырастит как своего, а ее самое снабдит богатым приданым и подыщет ей хорошего женишка. Служанка долго отнекивалась, но наконец уступила и легла с хозяином; тот выздоровел через несколько дней, а служанка затяжелела. Так что все удалось; хозяйка выполнила все, что обещала служанке, и все шло честь по чести. Но когда служанка слишком быстро родила, уже через двадцать недель, то есть за половину срока, хозяйка что-то заподозрила, снова отправилась к доктору и спросила: «Господин доктор, как же это служанка разродилась так быстро?» Доктор ответил: «Вы удивляетесь, любезная госпожа? А вы не подумали, что ваш муж носил ребенка двадцать недель и служанка тоже двадцать?» Тогда женщина сказала: «Воистину, это так», — поблагодарила доктора и простилась с ним. Через какой-нибудь год доктор встретил женщину, поздоровался с ней и усмехнулся; так повторялось не раз. И женщина решила: дело все же нечисто, снадобье-то с душком, как говорят.
5
Об одном проходимце, доказавшем, что дьявол в Констанце, Господь Бог в Шафхаузене и Дева Мария в Эйнзидельне с ним в родстве
В Эйнзидельне в Швейцарии случилось так, что собралось там немало паломников. И вот ближе к ночи в гостинице за ужином пилигримы заговорили о пресвятой Деве Марии Эйнзидельнской, какая она милостивая и какие творит чудеса. А среди пилигримов был один подмастерье, пришедший туда не на поклоненье, а по своим делам. Он тоже ужинал с пилигримами. И когда пилигримы наговорили так много хорошего о пресвятой Деве, он тоже добавил кое-что от себя и сказал: «Как высоко ее ни ценить, она все-таки моя сестра». Услышав его слова, пилигримы изумились таким речам; слух о них распространился и дошел до аббата, а тот велел задержать доброго подмастерья, как только он встанет из-за стола, и посадить его на ночь в тюрьму.
На следующее утро аббат велел доставить преступника в городской совет и подал на него тяжкую жалобу, дескать, он оскорбил пресвятую, пречистую Богоматерь, осмелившись назвать ее своей сестрой. Выслушав длинную жалобу, преступника спросили, что он имел в виду. Подмастерье ответил: «Да, Мария в Эйнзидельне сестра мне, и, более того, дьявол в Констанце и Господь Бог в Шафхаузене — мои братья». Городской совет ужаснулся, услышав такое; члены совета опустили головы и сказали: «Поистине это святотатец». Верховный судья спросил его далее в надежде извлечь из него еще нечто: «Да как же ты смеешь изрекать подобные гнусности здесь, куда приходят пилигримы из всех стран и могут разнести твои слова повсюду?» Тогда обвиняемый ответил: «Я сказал чистую правду; мой отец был ваятелем, он изваял дьявола в Констанце, Господа Бога в Шафхаузене, вашу Марию и меня тоже; потому все мы в родстве». Тут члены совета рассмеялись и отпустили его на волю.
6
О двух сварливых крестьянах, один из которых спросил супругу бургомистра: «А не шлюха ли вы?»
Жили-были два крестьянина по соседству друг от друга. Они все время ссорились, дрались и никак не могли помириться, то и дело докучая бургомистру, пока того не взяла досада.
Однажды вечером они снова явились к дому бургомистра, и один из них принялся яростно стучаться. На стук выбежала жена бургомистра, чтобы впустить его. Однако, увидев двух сварливых крестьян, она сказала: «Вы опять здесь, задиры! Как это так, вы, крестьяне, все время бесчинствуете, ругаетесь, деретесь, злобствуете? Вот уж впрямь задиры!» Тогда один крестьянин ответил: «Госпожа, а не шлюха ли вы?»
Жена бургомистра набросилась на крестьянина с ругательствами: «Ты негодяй, ты мошенник, ты поплатишься за это, я тебе этого так не оставлю!» Крестьянин ответил: «Вот так и мы, крестьяне, между собой цапаемся. Я ведь только спросил, не шлюха ли вы».7
Об одном ландскнехте и о «Боже сохрани»
В Швейцарии в Цюрихе зашел в гостиницу один ландскнехт, попросил ночлега у хозяина, и тот предоставил ему ночлег. А к ужину хозяин подал ландскнехту весьма кислого вина, ибо в тот год лозы принесли дурной урожай, и когда люди выпили вина, они сказали: «Боже, сохрани нас, какое кислое вино!» Так вино того года получило имя «Боже сохрани!». А когда ландскнехт поел и попробовал кислое вино, он сказал: «Разрази меня гром, господин хозяин, какое кислое вино!» Хозяин ответил: «Такие уж у нас вина; они улучшаются, старея». Тогда ландскнехт сказал: «Хозяин, когда вино состарится до того, что ему нужны костыли, в нем нет ничего хорошего».
8
О братской верности
В Берне жили два добрых друга; одного звали Маттиас Апиариус, [15]другого — Ганс Ипокрас. Ипокрас должен был Апиариусу некую сумму денег. Однажды Апиариус послал свою жену к Ипокрасу, чтобы потребовать долг. Ипокрас ответил ей так: «Это ваш муж мне должен». Она спросила: «Что же он тебе задолжал?» Она ведь точно знала: итоги подведены, и должник ее мужа — Ипокрас. Тогда должник ответил: «Он-то знает».
Женщина сердито с ним простилась и пожаловалась своему мужу. Выслушав ее, тот в гневе поспешил к нему сам и сказал: «Как ты смеешь говорить, что я тебе должен?» Ипокрас ответил: «Ты мне должен». А тот на это: «Неправда, я тебе ничего не должен». И так они переругивались, пока должник чуть было не довел дело до драки и тогда с усмешкой сказал: «Братскую любовь и верность — вот что ты мне должен». Тогда Апиариус рассмеялся, хотя был весьма сердит, и они расстались друзьями.
9
О двух крестьянах, которые были должны одному аббату
Два крестьянина не заплатили аббату подати в срок и условились просить аббата об отсрочке. Они пришли к монастырю, и привратник впустил их, а было как раз время трапезы. Оба поспешили в монастырскую трапезную, надеясь найти там аббата. Аббат сидел за столом со своими приближенными, а его прислужники трапезовали за особым столом. Когда два крестьянина вошли и увидели за столом аббата, один крестьянин испугался, отступил и убрался восвояси. Другой же дерзко вошел, протолкался среди прислужников и принялся за еду, как будто уплатил подать. Аббат, увидев это, сказал одному приближенному, сидевшему подле него: «Вот сидит наглый мужик. Как он проталкивался к столу! Он мне больше ничего не должен». А крестьянин держал ухо востро; он поел и пошел домой.
А когда аббат снова потребовал у него недоимку, крестьянин ответил ему: «Милостивый господин, вашей милости ведомо, что я вам ничего не должен. Вы же сами сказали давеча за трапезой господину, сидевшему подле вас: „Этот мужик мне больше ничего не должен“». И аббат на этом успокоился.
10
Об одном баварском мужике, который девять дней страдал от кровопускания
Случилось так, что один богатый купец ехал по делам через Баварию и, проезжая мимо крестьянской усадьбы, наткнулся на загородку и открыть ее не мог. Он позвал крестьянина, чтобы тот открыл ему, а крестьянин громко крикнул в ответ: «Никого нет дома; кто здоров, тот в поле, а я лежу за пологом, мне отворили кровь». Купец осведомился: «А давно тебе отворили кровь?» Крестьянин ответил: «Завтра будет девятый день». Так что купец нехотя сам открыл загородку и молвил крестьянину: «Посмотри, там на загородке лежит талер; он тебя поставит на ноги после кровопускания». И уехал прочь, не положив ничего. Когда крестьянин услышал это, он опрометью бросился из дому, чтобы заполучить талер, но не нашел его. Так выманил купец крестьянина из дому.
11
О хозяине, который подал своим гостям блюдо ценою в талер
Однажды добрые соседи собрались и решили отменно пообедать вместе; они заказали обед в трактире, где им и накрыли стол. Когда они сидели за столом, хозяин выходил к ним и говорил, чтобы они не беспокоились, пока еще все это не в счет, и едят они даром, пока им не подали доброго жареного каплуна; тогда хозяин сказал: «А это вот стоит талер».