Немного магии

— Воздержитесь от вздорных предположений, — сухо посоветовала я. — Это всего лишь наблюдение. Гибель Ианты задела профессора в достаточной степени, чтобы он расторг помолвку?

Фасулаки пожал плечами, не переставая ухмыляться так, что мне нестерпимо хотелось стереть это выражение с его лица подручными средствами — а под рукой у меня была разве что магия, и пальцы начали ощутимо нагреваться. Пришлось спешно сцеплять их в замок, и даже этот нервный жест Димитрис истолковал по-своему.

— Как скажете, — излишне сочувственно согласился он, — но я не интересовался, что заставило профессора отказаться от брака. Вы можете спросить у него сами.

Я не только могла, но еще и догадывалась, как это будет выглядеть, а потому одарила откровенно веселящегося старшекурсника укоризненным взглядом и покачала головой.

— Думаю, я сумею обойтись без этих сведений, — заметила я и повернула голову к окну: университетский колокол как раз возвещал об окончании второй лекции, после которой открывалась столовая. — Прошу прощения, я обещала Хемайон встретить ее после занятия.

Фасулаки скользнул взглядом с моего лица до юбки, когда я поднялась на ноги.

— Вы встречаетесь в столовой? — небрежно уточнил он и тоже встал. — Позвольте, я провожу. Вы так и не ответили, во сколько мне зайти за вами, чтобы сопроводить до полигона.

Я еще и не соглашалась. Но это, кажется, уже не имело особого значения.

Из-за затянувшегося спора мы припозднились, но Хемайон, как выяснилось, вовсе не скучала в одиночестве. К моему немалому удивлению, компанию ей составлял Тэрон, с которым она запальчиво обсуждала какие-то записи в тетради, уже украшенной темно-коричневым пятном от соуса. Соусник по-прежнему стоял в опасной близости от конспектов, а тарелки оставались полны.

При виде нас с Фасулаки Хемайон замерла, оборвав разговор на полуслове. Тэрон проследил ее взгляд и резко выпрямился, тоже умолкнув.

Я тут же почувствовала себя исключенной из тесной компании, в которой успели завестись свои секреты и шутки, понятные только близким друзьям, и уязвленно вздернула подбородок. Фасулаки, напротив, расслабленно кивнул обоим и, махнув кому-то в длинной очереди к раздаточному окошку, присел за стол, как к старым знакомым.

Тэрон проводил его очень интересным взглядом — затравленным и злым одновременно. Кажется, рыцарское выступление на первой лекции уже успело аукнуться на следующем же занятии, и он сам жалел о своем порыве. Но исправлять что-либо было уже поздно, и все, чего ему хотелось, — это выместить на ком-то злость; только старшекурсник, который вертел профессорами, как хотел, плохо подходил на роль мальчика для битья.

К счастью, Тэрон это прекрасно понимал и ограничился тем, что отодвинулся подальше. А Фасулаки предсказуемо не придал его жесту никакого значения — как ни в чем не бывало представился, отвесил дежурный комплимент платью Хемайон (я залилась краской и в бессчетный раз одернула слишком тонкую юбку) и повернулся к полуэльфу, но сказать ничего не успел: к столику подошли еще двое студентов. Каждый нес по два подноса с раздаточной линии, каким-то невероятным образом ухитряясь балансировать обоими.

— Ну-ка, двинься! — зычно скомандовал один из них — коренастый и по-лисьи рыжеволосый — и ловко составил подносы на стол. Один приземлился точно передо мной, и я с легким недоумением опустила взгляд.

Ничего особенного — салат с мягким сыром, свежий хлеб с оливковым маслом и вожделенная малотира. Я бы и сама заказала что-то подобное, но на обед четверокурсника с боевой специализацией походило мало.

— Угощайтесь, миледи, — с усмешкой предложил рыжий студент и ловко втиснулся между мной и Тэроном.

Что ж, такая услуга ни к чему не обязывала, и я благосклонно кивнула. Фасулаки тоже отнесся к дружеской помощи как к чему-то само собой разумеющемуся, хотя на его подносе тарелок было заметно больше.

— Это Налбат и Спанидис, — небрежно представил он. Рыжеволосый студент и его тихий светленький друг поочередно кивнули. — Ваши, миз Доро, коллеги по исследовательской работе — маги воздуха и воды соответственно.

Тэрон перестал с огорошенным видом смотреть в мой салат и с любопытством покосился на светловолосого мага воды, но тут же смущенно потупился. Хемайон едва заметно поджала губы, и я поспешила представить своих друзей, но меня будто и не услышали.

— Коллеги? — с сомнением переспросил Налбат и чуть отодвинулся, чтобы окинуть меня взглядом. — Я-то думал… — он дернулся, как от внезапного пинка, и кашлянул, скрывая неловкость. Я благовоспитанно сделала вид, что ничего не заметила. — Простите, миз, должно быть, меня обмануло ваше нежное лицо.

Я очень постаралась удержать на этом самом лице подобающее выражение.

— Ваше зрение вас не обманывает, — сдержанно сообщила я и взялась за вилку. — Господин Фасулаки действительно счел, что для экспериментов сгодится и вольнослушательница с первого курса.

На старшекурсников напала эпидемия кашля. Я непринужденно прикрыла свою тарелку рукавом и одарила широкой улыбкой Тэрона и Хемайон.

— Как прошла лекция по теормагу? — они переглянулись, как бывалые заговорщики, и я подбодрила: — Вижу, что-то вызвало у вас неподдельный интерес?

Фасулаки укоризненно качнул головой. Я проигнорировала — воспитание требовало выбрать такую тему для беседы, чтобы вовлечены могли быть все участники застолья, а не только студенты, объединенные общей исследовательской работой. А интересной для всех эта тема быть и не обязана — достаточно того, что каждый мог вставить по слову, а у Тэрона горели глаза, когда он пересказывал мне содержание лекции.

Как выяснилось, Фасулаки уже успел как-то тихо и незаметно изложить основные тезисы про соотношение стихий и кровные связи, и из-за оставшегося от беседы с ним осадка они накрепко засели у меня в голове. Но выбранная тема позволила всем спокойно пообедать, не скатываясь в обсуждение сугубо профессиональных тонкостей и планов, и сгладила все возможные конфликты: Тэрон заметно расслабился и уже ни на кого не смотрел волком, а Хемайон несколько раскрепостилась и даже позволила себе пару раз перебить однокурсника.

После этого Фасулаки и его «коллеги» смотрели на меня как-то иначе. Не с уважением — над этим еще предстояло немного поработать, — а с задумчивым, несколько хищным интересом, как коллекционеры-энтомологи — на новую бабочку с диковинным рисунком на слишком хрупких крылышках: и не схватить, и упустить жаль.

Разумеется, это никоим образом не освобождало меня от полночной прогулки на полигон. Но теперь, по крайней мере, задуманная эскапада не повиснет на мне ворохом грязных сплетен — это было уже немало.