Немного скандала

Но кто сказал, что это невозможно?

Она налила себе щедрую порцию и вернулась на место.

– Начните с самого начала.

Он скупо улыбнулся:

– Начала я не помню. Наши отцы были друзьями. И мы были помолвлены с самого рождения. Я был всего на пару месяцев старше Анны. Мы росли вместе, узнавая друг друга. Для меня это был достойный брак. Но с другой стороны, у Беркли было шестеро детей, и Анна была младшей из четырех девочек. А я младший сын виконта.

Как странно думать, что и Ричард оказался участником драмы Сент-Джеймсов и Паттонов! София тихо сказала:

– Как Эмилия и Сент-Джеймс. Она могла выбрать более престижного жениха, но любовь превыше всего.

– Думаю, что да. – Все три слова были произнесены с особым нажимом, особенным был и взгляд Ричарда, устремленный на нее.

София жарко покраснела. Может быть, это первый глоток бренди заставил ее щеки ярко вспыхнуть? История, однако, выходила захватывающей.

– Продолжайте.

– С тех пор минули десятилетия, поэтому теперь я могу судить беспристрастно. Я любил Анну, – будничным тоном произнес Ричард. – Когда она страстно полюбила Хатауэя, я сначала ничего не знал.

– Значит, вот почему вы никогда не были женаты? – не сдержала вопроса София. Ведь ей всегда хотелось знать почему.

– Из-за Анны? – Казалось, подобная мысль пришла ему в голову впервые. Он размышлял, хмуря лоб. – Возможно. Никогда не задумывался. Полагаю, однако, что просто ждал вас.

Если это объявление о намерениях, женское сердце вряд ли могло желать большего. София была тронута и не сразу нашла что ответить.

– Каждый имеет право испытать истинную любовь хотя бы раз в жизни.

Она вложила собственное сердце в каждое слово.

– Но может быть, даже два раза – если очень повезет.

– Я восхищаюсь вашей романтической душой. – Ричард приподнял бровь.

– Не я, – строго возразила она, – посылала старые письма молодым влюбленным.

– Верно замечено. Признаю, что мы оба – романтические натуры. Видите, как мы подходим друг другу?

Она начала приходить к тому же заключению.

– Но вам еще многое нужно объяснить, Ричард.

– В моем возрасте люди не склонны бросаться в авантюры сломя голову. – Знакомая улыбка, очаровательный изгиб губ.

– Не увиливайте, прикрываясь возрастом. Не такой уж вы старик, черт возьми!

– Рад, что вы так думаете. – Ее слова, несколько богохульные и слишком смелые для женщины, зажгли веселый огонек в его глазах.

– Как вы узнали?

– Про Анну и Хатауэя?

– Да, про них.

– Она послала мне письма.

– Зачем?

– Думаю, для того, чтобы объяснить, почему я получаю отставку.

– Ясно… – Вопрос было необходимо задать, однако, несомненно, он разбередил старую рану Ричарда, и София расстроилась. – Простите.

– Письма пришли, а потом мне сказали, что она мертва.

И где же смысл?

– Если она не знала, что скоро умрет, тогда… О-о! – София умолкла, пораженная собственным выводом. – О Господи! Она покончила с собой!

– Не совсем, – ответил он в своей невозмутимой манере.

– Не совсем? Что, черт подери, это значит? Или покончила, или нет. Середины тут быть не может. Ничего другого мне в голову не приходит.

– В этом все дело. – Лицо ее друга выражало целую бурю эмоций – никто бы не ожидал подобного от насмешливого, сдержанного сэра Ричарда Хэйверса. – Анна жива и здорова.

– Милорд, к вам гость.

Если уж исполненный царственного достоинства Оутс соблаговолил сам выйти из дому, а не послал лакея, гость был действительно важный.

Дворецкий торжественно возвестил:

– Маркиз Лонгхейвен на задней террасе, поскольку его светлости было угодно дожидаться вашего возвращения на свежем воздухе.

Это Майкл? Очень интересно.

– Мы сейчас. – Алекс соскочил с лошади и бросил поводья ожидающему груму, а затем снял с седла жену. С самого приезда в Беркли-Холл они выезжали верхом каждое утро, и сегодняшний день не стал исключением. Чудесная погода добавляла очарования счастью медового месяца. Небо не всегда будет голубым и безоблачным, и они в любом случае планировали поскорее вернуться в Лондон. Но сейчас солнце весело сияло, семья благоволила Эмилии больше, чем можно было надеяться, – даже отец немного смягчился. Алекс считал себя счастливейшим из людей.

Эмилия взглянула на мужа, в ясных голубых глазах читался вопрос.

– Ты его не ждал?

– Нет. – Он поймал ее руку, и их пальцы любовно переплелись. Они направились вверх по лестнице. – Но он никогда ничего не делает без особой на то причины. Полагаю, его неожиданный визит имеет важную цель. Не пойти ли тебе наверх, переодеться? Признаюсь, мне очень любопытно – зачем он здесь.

«Да я сгораю от любопытства», – думал Алекс, глядя вслед удаляющейся жене и восхищаясь тем, как соблазнительно колышутся её бедра при ходьбе. Затем он поспешил на заднюю террасу.

Там дожидался Майкл, развалясь на стуле и глядя в простирающийся внизу сад. На столе, возле его локтя, стояла чашка чаю. Как всегда, беззаботная поза, скрещенные в лодыжках ноги, обутые в начищенные до блеска сапоги. Спокойное, невозмутимое выражение лица.

Он поднял голову и увидел приближающегося Алекса. Изобразил улыбку – одну из тех, что не давала собеседнику догадаться о его истинных чувствах, – сунул руку в карман и извлек продолговатый предмет.

– Надеюсь, не возражаешь, что я явился без предупреждения. В конце концов, у тебя медовый месяц. Хотя, если позволишь сделать замечание, я не стал бы проводить его с семьей.

– У меня не было времени планировать свадебное путешествие, да и обстоятельства требуют, чтобы я уладил дело с отцом как можно скорее. – Алекс сел, с любопытством глядя на шкатулку, прежде чем ее открыть. – Что это?

– Твой драгоценный ключ.

Алекс взял шкатулку, коснулся филигранной пряжки. Действительно, в складках красного бархата уютно устроился потускневший серебряный ключ.

– Где ты его нашел?

– Скажем, я обнаружил, что у графа скудное воображение, и на этом закончим, ладно? Я осторожно навел кое-какие справки и узнал, что он хранит личные предметы отца все в одном месте. Среди них был и ключ. – Ореховые глаза с усмешкой разглядывали Алекса. – По мере того как тайна начала приподнимать свою завесу, мне становилось все интересней. Война, знаешь ли, отточила мой дедуктивный дар. Так что обнаружить ключ было не так уж сложно.