Немые чувства

За обедом в тихом уютном ресторанчике они обсудили самые разные темы, но вчерашнего происшествия так и не коснулись. Андрей не хотел снова злиться, а Аня понимала, что изменить все равно ничего не сможет. Потому что главная вампирская поговорка — законы нарушаются только тогда, когда никогда. А она — всего лишь незаконно обращенная, даже не являющаяся еще полноправной частью клана.

— Ань, солнышко, нам надо кое-что обсудить, — собравшись с духом, начал Панков, — в общем… Выходи за меня, — девушка потрясенно застыла, не зная, что сказать, и он зачастил: — нет-нет , я тебя не заставляю. Даже отвечать ты сейчас не должна. Просто я должен это сделать, чтобы у нас была возможность продолжить отношения. Без хотя бы предложения с моей стороны ты после посвящения станешь просто одной из моих детей, я больше не буду иметь права коснуться тебя. У тебя есть время подумать до обращения, а пожениться мы можем хоть через сто лет. Главное — мое намерение. И я очень, очень хочу, чтобы ты стала моей женой, — нежно сжав ее тонкие пальчики, Андрей тихонько произнес: — потому что я не знаю, как жить без тебя. За одну ночь чуть с ума не сошел, а тут целая вечность…

Сказать, что Дымова была в шоке — значит ничего не сказать. Она много раз думала об этом, и ее ответ всегда безоговорочно был положительным, но сейчас… Сейчас она колебалась.

“Ну конечно, — раздраженно подумал парень, — ты на нее вчера почти наорал и хочешь, чтобы она сразу согласилась, идиот!”

— Я подожду, — как можно естественнее улыбнулся он, целуя костяшки ее пальцев, — и, правда, если ты не захочешь, я пойму, — “сдохну, конечно, от боли, но пойму” — закончил брюнет про себя, — я ведь тот еще подарочек.

Улыбнувшись, девушка молча погладила его по щеке. Он всегда все понимал, он такой хороший друг…

Вздрогнув, Анна непонимающе уставилась на встревожившегося Андрея. “Друг”?! Почему она подумала так? Глупость какая!

Ближе к вечеру Панков поехал домой, предварительно проводив свою потенциальную невесту до дверей. Прощальный поцелуй ввел девушку в ступор. Она еще долго стояла одна у дверей, не понимая, почему так. Почему ей тепло и приятно рядом с ним, но, когда дело доходит до проявлений нежности, ее едва не воротит. Дымова злилась на саму себя, думала, что это могут быть последствия ссоры, но она совсем не чувствовала больше притяжения к нему. Раньше ей хотелось его обнимать, целовать, хотелось слышать признания и ласковые прозвища. Теперь же осталось только желание интересно поговорить.

Расстроившись, Аня решила попытаться приподнять себе настроение вкусненьким. Например, тортом. Поэтому, так и не зайдя в квартиру, отправилась в магазин. “Просто надо подождать, — убеждала она себя, — все будет нормально. Я ведь люблю его.”

И сама почувствовала фальшь в последней фразе.

Понурив голову, девушка шла по тротуару, сунув руки в карманы. И думала о том, что дома, скорее всего, включит какой-нибудь смешной фильм, постарается забыться и не думать о случившемся. В этом она видела решение проблемы.

За ее спиной раздались спотыкающиеся, шаркающие шаги. Этот человек тяжело дышал и тихо постанывал. Предчувствуя нехорошее, Аня медленно повернулась. В свете фонаря на ее преследователе с легкостью можно было различить клочки шерсти, проглядывающие из-под драной одежды.

Обмерев от страха, Анна нащупала стену дома и тяжело оперлась на нее. Колени дрожали и отказывались держать словно свинцом налившееся тело.

Оборотень тем временем рухнул на четвереньки. Если бы девушка знала, что запах вампира заставляет новообращенных оборотней, еще очень плохо себя контролирующих, принимать вторую ипостась, она, наверное, убежала бы. Если бы совладала с ногами. Но Аня никогда не бегала от опасностей. Она молча ждала, когда над ней поиздеваются, надеясь, что это кончится быстро. Ну, в данном случае, она надеялась умереть без мучений. Если бы рядом был Андрей, она бы чувствовала себя увереннее, но он слишком далеко.

— Прости… Меня… — выстонал почти завершивший обращение вервольф, а в его мозгу гасли последние искры разума.

Когда нечто среднее между человеком и волком прыгнуло на нее с оскаленными клыками и громким рыком, в голове девушки помутилось. Когда тяжеленная туша прижала ее к асфальту, а пятисантиметровые клыки впились в плечо, она была уже без сознания.

И потому не видела, как появился третий. Два оборотня сцепились клык к клыку, катаясь по тротуару и рыча на всю улицу. Более опытный, разумеется, победил, и новообращенный скрылся, в знак капитуляции поскуливая и поджав хвост.

— Моя девочка… — хрипло прошептал совершенно обнаженный и горячий после обращения Олег, поднимая Анну на руки. — Все будет хорошо, малышка, папа тебе поможет.

========== Часть 23 ==========

Наверное, даже к лучшему, что Анна, будучи без сознания, не видела, как дрались Андрей и Олег. В этот раз ни один из них не сказал ни слова. Тишину нарушали только звуки ударов и сосредоточенное дыхание. Андрея бесила сама принадлежность оппонента к расе оборотней, один из которых был виноват в случившемся. Олега злило то, что его дочь, несмотря на принадлежность к клану, ходит куда-то одна.

Когда Дымов, наклонившись, врезался плечом в живот вампира и стиснул его талию, надеясь услышать, как лопается слишком сжатая печень брюнета, а Панков изо всех сил с нечеловеческой скоростью раз за разом опускал сцепленные в замок руки на трещащие ребра и лопатки вервольфа, девушка тихо застонала и шевельнулась в забытьи. Замерев и вцепившись друг в друга, парни даже дыхание затаили, чтобы не нарушить ее хрупкий покой.

Отпустив друг друга, соперники повалились на спины, тяжело дыша.

— Ублюдок, — кашлянул Олег, пихнув ногой голень вампира.

— Несдержанная псина, — не остался в долгу Панков, ответив пинком в щиколотку.

Тихо засмеявшись, блондин стер кровь с почти зажившей рассеченной брови. Оборотни любили борьбу, любили проверять свои силы с более мощными противниками. Да, Андрей вполне мог, не моргнув и глазом, стереть Олега с лица Земли. И они оба это знали. Знали так же хорошо, как и то, что он этого не сделает, потому что Аня потихоньку снова признает отца. Ну, и закон запрещает им убивать друг друга, разумеется.

— Ты их обеих у меня отнял, — вздохнул оборотень, расслабив все тело и чувствуя, как срастаются сломанные ребра.

— Ты знал? — уточнил Андрей, имея в виду их с Мариной взаимные чувства.

— Да только слепой не увидел бы! — фыркнул Олег. — Но я хочу, чтобы ты сделал Аню счастливой. Раз уж я не смог.

— Если я когда-нибудь и умру не своей смертью, виноват будет кто-нибудь из рода Дымовых, — негромко хмыкнул брюнет, садясь.

Ухмыльнувшись, блондин тоже устроился сидя и протянул вампиру руку:

— Ради Ани.

— Ради Ани, — кивнул глава, отвечая на рукопожатие.

Когда девушка очнулась, она не стала открывать глаза. Ее мелко затрясло от осознания, что оборотень может все еще быть рядом, что мучение еще не кончилось. Поэтому она, затаив дыхание, прислушалась. Но уловить смогла только тихое размеренное дыхание совсем рядом. И, едва Дымова осторожно выдохнула, навалилась боль. Ослепляющая, раздирающая плечо, пульсирующая в такт сердцебиению. Белые цветы под крепко зажмуренными веками сменились цветными пятнами, теплая кровь из прокушенной губы потекла по подбородку. Но девушка не издала ни звука, опасаясь привлечь внимание. Внимание окружающих всегда причиняло ей боль. Даже внимание Андрея. Горький жаркий стыд скрутил внутренности в комок под диафрагмой. Он ее так любит, а она даже принять эти чувства не может, как же быть?