Ненависть и другие побочные эффекты волшебства

Ведьма, которая, наверняка, даже не услышала мою пламенную речь, нацеленную на примирение, хитро улыбнулась и взмахнула рукой.

Я наблюдала за происходящим словно в замедленной съемке. Нож, еще совсем недавно мирно лежавший на ее ладони, сперва взметнулся в воздух, на мгновение завис на одном месте, а потом полетел прямиком в мою сторону.

Я знала, что произойдет дальше. Я даже понимала, куда он угодит — прямиком в сердце. Она хорошо прицелилась.

В каком-то защитном жесте, словно это могло помочь, хотя в тот момент я действительно думала, что это может помочь, выставила перед собой ладони. Однако, едва я успела это сделать, контроль над собственным телом пропал.

Я, словно кукла, отлетела куда-то в сторону, ударилась о стену и осела на пол, на какое-то время потеряв ориентацию в пространстве.

А вокруг все шумело. Какие-то вспышки, шорохи. Пришлось сделать над собой усилие, чтобы открыть глаза. Открыть и увидеть совсем рядом лицо мажора.

Он был зол. Нет, он был чертовски зол.

— Ты в порядке? — спокойный голос совершенно не вязался с его опасным видом.

Я даже ответа придумать не смогла, просто кивнула и лишь тогда, когда парень поднялся на ноги, оставив меня на полу, я поняла — он злился не на меня.

— Идиотка. — прошипел злобно.

Сообразив, что это ругательство тоже не мне, несколько раз моргнула, чтобы картинка стала совсем четкой, а потом посмотрела в ту же сторону, что и колдун.

Кажется, мое приземление можно было назвать мягким. Ведьме повезло куда меньше.

Ей досталось гораздо сильнее. Девушка лежала на противоположном конце коридора и, тихо всхлипывая, со страхом смотрела на мажора, который медленно шел к ней.

— Достаточно, Вадим. Она свое получит. — раздался голос из-за спины, когда колдун поднял ладонь.

Жест, знакомый любому школьнику, только вот я искренне сомневаюсь, что он собирался просто дождаться разрешения, чтобы что-то сказать.

Повернув голову, заметила Александрину. В отличие от всех остальных, ее лицо не выражало никаких эмоций. Я даже близко не могла предположить, что она сейчас чувствует, и о чем думает.

Мажор спорить со старейшиной не стал. Хоть и неохотно, но руку опустил, чем заслужил кивок со стороны Александрины.

— Забирай Лину, и поезжайте домой. — все тем же спокойным голосом скомандовала блондинка. Именно скомандовала, даже я понимала, что эти слова не обсуждаются.

На этот раз колдун и вовсе воздержался от какого-либо выражения недовольства. Одарил неадекватную секретаршу испепеляющим взглядом, после чего подошел ко мне и помог подняться на ноги.

— Идти сможешь?

Вновь кивнула в ответ, я пока вообще сомневалась, что могу говорить. Слишком много эмоций и ни единого шанса все переварить нормально.

— Хорошо.

Парень развернулся в сторону выхода, однако идти не торопился, как и руку убирать, которой поддерживал меня под локоть. В обычной ситуации я бы уже давно съязвила. В обычной, но не сейчас. Сейчас я была ему попросту благодарна.

Возможно, потом я еще изменю свое мнение, вспомню детали и все переосмыслю. Потом. А пока просто молча пойду в машину, даже не пытаясь вырваться.

Проходя мимо брюнетки, заметила, что рядом с ней появился мужчина в пиджаке, на лице которого, как и у Александрины, не было никаких эмоций.

«А дальше трибунал…» — вспыхнула в сознании странная фраза. Не знаю, откуда она взялась. Просто какое-то понимание, что при нашем следующем визите к старейшинам в приемной нас встретит абсолютно другой человек.

Голос Александрины в очередной раз раздался, когда мы уже подходили к дверям:

— А ты не говорил, что вы так далеко зашли в обучении. — теперь в нем читалось удивление.

Воспользовавшись тем, что колдун остановился, видимо, чтобы узнать детали, не стала уходить вперед. Не освобождая руки, обернулась и тут же увидела нож, который просто висел в воздухе в паре десятков сантиметров от того места, где я стояла до того момента, пока меня не отбросил мажор.

— А ты молодец. — старейшина подмигнула.

Вадим же эмоций не выдал, просто буквально на секунду задержал на мне взгляд, а затем тихо проговорил:

— Пойдем.

И вновь я не стала спорить. И анализировать тоже не стала.

Потом. Все потом.

До дома мажора мы доехали молча. Я старалась ни о чем не думать, но мысли без спроса лезли в голову, и это, если честно, начинало сводить с ума. Меньше всего мне сейчас хотелось анализировать или задумываться о том, какая опасность мне на самом деле угрожала.

Спусковым крючком для прорыва плотины эмоций стала фраза колдуна, как ни в чем не бывало, выгружавшего из холодильника продукты для ужина.

— Не грузись ты так.

— Не грузись?! Ты серьезно?! — я не планировала отвечать резко, просто так получилось, а дальше было уже не остановиться. — Меня едва не убила твоя полоумная фанатка чисто из-за того, что у нее какой-то сдвиг по фазе случился!

— Ну не убила же. — равнодушно проговорил парень и, взяв в руки овощи для салата, направился к раковине.

Психолог из мажора был такой себе. Это я понимала, чувствуя, как злость лишь нарастает.

— А по-твоему лучше бы и убила!

На очередную мою реплику парень вообще не отреагировал, так и продолжил стоять у раковины спиной ко мне.

А мое терпение тем временем подходило к концу. Внутри полыхал целый костер эмоций — обида, непонимание, ярость. Я, черт возьми, заслуживала хотя бы объяснений! Нормальных объяснений! Нормального общения! И хотя бы немного поддержки.

А вместо этого… Вместо этого мажор просто мыл овощи.

Очередной помидор, к которому потянулся колдун, полетел в стену раньше, чем пальцы парня успели на нем сомкнуться, и теперь остатки овоща не слишком живописно стекали по бежевому кафелю.

Плевать. Главное, что цель была достигнута — колдун оторвался от мытья и повернулся ко мне. Несколько секунд просто молча смотрел мне в глаза, затем вздохнул, вытер руки и открыл шкафчик над раковиной.

Не проронив ни звука, парень достал оттуда две бутылки — одна с вином, вторая с коньяком, поставил на стол, добавил к ним два бокала и лишь потом проговорил:

— Садись.

Я спорить не стала, молча приземлилась на стул, наблюдая за тем, как колдун наполняет бокалы, приняла протянутый и, не дожидаясь парня, залпом осушила его.