Ненависть и ничего, кроме любви

— Чтобы лучше думалось, — разворачиваюсь и выхожу, слегка хлопнув дверью. Главное, что последнее слово за мной осталось.

Внизу со мной приветливо здоровается женщина — консьерж, хотя наверняка мысли обо мне у нее не самые лучшие. Выхожу из подъезда, пересекаю территорию двора и, наконец, выбираюсь за пределы территории дома. Вызываю такси по геолокации и сразу же еду на встречу с Димкой, ведь и так опаздываю уже на пять минут. На улице прекрасная погода и было бы неплохо провести воскресный день на прогулке с Марком, чтобы идти, держась за руки, как все парочки и бродить по всевозможным паркам до окоченения, а потом усесться где-нибудь в кафе возле окошка и пить глинтвейн, наблюдая за прохожими, переплетя пальцы.

Но пока приезжаю на встречу к Димке, и сидеть в кафе мы будем чисто по-дружески, хотя и пальцы переплести можем, только это ничего значить не будет. Когда доезжаю до места, опаздываю на добрых двадцать минут, поэтому в кафе залетаю, как ураган. Димка уже сидит за одним из столиков.

— Прости-прости-прости, — лепечу я, расцеловывая его в обе щеки, — обстоятельства непреодолимой силы.

— Ерунда, садись. Я заказал тебе чай, а остальное сама смотри, — он протягивает мне меню.

После блинчиков в компании Марка есть не хочется, да и нельзя столько, поэтому ограничиваюсь легким салатом из овощей.

— Ты как обычно, — констатирует Димка, — куда вчера ускакала, егоза?

— Да ерунда, дела были, — отмахиваюсь я.

— Ты же говорила, что папа ждет.

— Ну и это тоже.

— Понятно, секретики, — смеется друг.

Мы какое-то время сидим и болтаем о том-о сем, даже пытаемся планировать скорые новогодние праздники, хотя с Димкиными тренировками запланировать что-то на два месяца вперед невозможно. Потом мы решаем пешком пройтись до дома, и всю дорогу Димка только и делает, что меня смешит. Надо же как случилось, что среди всех моих знакомых лучшим другом стал именно парень. Говорят, что между парнем и девушкой не может быть дружбы, но у нас каким-то неведомым образом получилось построить отношения, не основанные на примитивных желаниях.

У подъезда прощаемся, Димка по привычке целует меня в щеку и крепко обнимает, и ждет до последнего, пока я не зайду в подъезд.

— Вернулась, гулена? — смеется папа, когда захожу в квартиру, — что же вы там со своей подружкой делали столько времени?

— Вчера сериалы смотрели допоздна, а сегодня решили прогуляться и в кафе посидеть, — ну врать, конечно, не хорошо, но вряд ли папа захотел бы узнать с кем и как я проводила вечер на самом деле.

— То есть, ужинать ты не будешь? — уточняет папа.

— Нет, мы хорошо поели. А как твоя встреча с друзьями? — интересуюсь из вежливости.

— Все как обычно, — уклончиво отвечает папа, — тебе не будет интересно.

И правда не будет, поэтому пользуясь папиной неразговорчивостью ухожу в свою комнату. Вечер уходит на подготовку к семинару и на корректировку скаченного с интернета реферата. Еще какое-то время трачу на написание очередного пункта своей дипломной, но с этим совсем туго — много непонятных моментов и полнейшее отсутствие желание этим заниматься. К тому же, вспоминаю про наш с Марком уговор, по которому он должен согласиться на мои условия или отказаться от них. Проверяю свой телефон, но никаких сообщений или пропущенных звонков нет.

— Черт! — ну неужели откажется? Значит, слова про любовь просто сказочки для доверчивой дурочки?

В пустых потугах написать что-то интересное в свой диплом проходит еще час и стрелки часов начинают приближаться к десятке, а никакого сигнала от Марка все нет. Я проверяю телефон не реже раза в пять минут, а остальное время кошусь в его сторону, в надежде увидеть, как засветился экран, но этого, черт побери, так и не случается!

Наконец, решаю плюнуть на все и написать ему самой, но ровно в тот момент, когда разблокирую экран и захожу в общий чат, чтобы найти номер Марка, прилетает смс от неизвестного абонента, открыв которое обнаруживаю всего одно единственное слово — «Согласен».

Шаг и мат, Радецкий. На губах расползается удовлетворенная улыбка. Все-таки он во мне заинтересован, раз решил согласится и это добавляет несколько баллов к моему самолюбию.

Утром у меня прекрасное настроение. Я выспалась, пользуясь отсутствием мокрых снов с участием Марка, папа приготовил вкуснейшую яичницу, которую я с аппетитом съела, и в довершении, на улице стояла прекрасная погода. Всю дорогу до института едва сдерживаю улыбку, предвкушая нашу встречу с Марком, и даже битком набитый автобус и недовольный водитель, раздающий последнюю мелочь на сдачу, не способен испортить мое настроение.

На подходе к вузу замечаю на парковке автомобиль Марка, а спустя пару секунд он сам выбирается на улицу и машет мне рукой. Я воровато оглядываюсь по сторонам, выискивая знакомых, но таковых не обнаруживаю, потому смело подхожу к нему.

— Привет, — улыбается он, наклоняется и целует. Метил то он в губы, но я вовремя среагировала, поэтому поцелуй и пришелся в щеку.

Пока собираю в кучку рассыпавшиеся в дребезги мысли, Марк достает с заднего сидения букет невероятной красоты чайных роз. Их явно не меньше двадцати пяти.

— Марк, это что? — спрашиваю я, косясь на цветы в его руках. Играть недовольство сложно, когда пребываешь в немом восторге.

— Цветы для прекрасной девушки, — отвечает он, пожимая плечами.

— Какие еще цветы? Разве мы не договорились, что между нами нет отношений?

— Договорились, — кивает он.

— Тогда что это?

— Цветы для прекрасной девушки.

— Мммарк! — растягивая согласную рычу я в ответ на его безмятежное поведение.

— Марк! — резко оборачиваюсь на голос, что похож на звон колокольчиков, и натыкаюсь на Диану.

Она вообще не спит или сделку с демоном перекрестка заключила? Почему всегда выглядит так идеально? В терракотовом пальто и сапожках на высоком каблуке она выделяется ярким пятном на фоне черно-серых тонов. Из-под легкой береточки вьются светлые кудри, обрамляя лицо. На ее фоне волей не волей начинаю чувствовать себя серой мышью.

— Какой букет! — восклицает она звонко, — для кого он? — ну как может быть столько наигранности в голосе? Актриса погорелого тетра!

— Для тебя, — неожиданно выдает Марк и протягивает ей цветы.

Чувствовать себя более нелепо, чем сейчас, наверное, уже невозможно. Представляю, как я повеселила Марка своей претензией. Отступаю на пару шагов, а белобрысая амеба поворачивается ко мне, одаривает ослепительной улыбкой и выдает:

— О, это ты! Привет, не заметила тебя сразу.

— Привет, — отвечаю я просто. Найти подходящего ответа не могу и вообще испытываю лишь одно желание — уйти отсюда поскорее.

— Выглядишь чудесно, — говорит Марк, обращаясь к Диане, отчего та улыбается еще шире и все ее внимание сосредотачивается на нем.