Ненавижу магов

Ну, нет, ничего у нее не получится! Отрываю указательный палец от ее же руки.

– Умри! – шепчу на одном дыхании и, сама не знаю почему, бросаю эту гадость в ведьму.

Понимаю слишком поздно, что история Изы может быть бредом сивой кобылы, потому что ведьма продолжает смеяться. Не действует! Чёрт побери, не действует! Отползаю назад, судорожно соображая.

Может, потому что имя не назвала? Иза говорила что-то об имени. Не хочу, чтобы она меня съела, или что она там делает, уж лучше топь. Отползаю к самому болоту, на мгновение медлю и затем ныряю в него кубарем.

Ничего не видно, но голос в голове не исчезает.

– Не получится, я уже вкусила твою кровь, – с нотками иронии говорит мне он.

Ну, уж нет! Выбираюсь, стараясь не обращать внимания на боль и усталость. Сама я на дно не пойду! Тварь рядом, укрытая маревом прекрасной невесты, уже почти живая. Хватаю ее за лодыжку и дергаю на себя, прямо в болотную топь. Ко дну идем вместе, жуткий крик в голове заставляет улыбнуться.

Однако до дна я так и не добираюсь, меня вытаскивает кикимора. Снова выворачивает, наглоталась, но как же, чёрт побери, рада, что жива! Маленькое существо смотрит прямо в душу. Хочет что-то взамен за помощь? Что? Я же ее уже отпустила.

– Спасибо, – хриплю неуверенно.

Маленькая моська морщится, непонятно с каким выражением, то ли рада, то ли сама убить хочет. Она прыгает в болото снова, но быстро возвращается с костлявой рукой ведьмы. Отшатываюсь от нее и с удивлением понимаю, что она больше не двигается. Кикимора зубами отдирает пальцы от остальной кисти, затем от второй и складывает их в небольшую кучу передо мной. Всего девять, десятый она держит при себе.

– Это мне? – спрашиваю, когда она подталкивает кучку ко мне.

Кикимора кивает, а затем бросается в топь, больше не возвращаясь.

***

– И что же с вами случилось? – спрашивает эта жуткая женщина.

Тоже мне, прорицательница! Разве она не должна была все увидеть сама, она же все на свете знает. Ну, или предвидеть и не посылать нас с сестрой вдвоем?

Мы в ее кабинете, Иза еле стоит на ногах. Мне стоять после всего, что произошло, дается легче, чем ей. Может потому, что это не я потеряла много крови и осталась без кожи на плече? Раны наспех перемотаны, когда мы с сестрой вернулись домой, мама забинтовала нас. Я думала, что она переживает за своих дочерей, но ошиблась. Затем остальные сестры подняли нас с Изой и потащили в замок. Ее они боятся больше, чем переживают о нас. Мать даже не поинтересовалась, где мы были, отца не было дома, возможно, он бы поступил так же.

– Ведьма ожила, – хрипит Иза, ее шатает.

По правой руке сквозь бинты и одежду сочится кровь, она стекает по кончикам пальцев и капает на пол, собираясь в маленькую лужу. Сестра словно не замечает этого, а может, и правда не чувствует ничего. Наверное, я все-таки переборщила с успокоительным, когда оказывала ей первую помощь на болоте[i].

– И? Разве не для этого я тебя туда послала? – женщина совсем не удивляется, только глазами улыбается.

– Моя сила на нее не подействовала и магия… тоже.

Сестра как будто извиняется перед ней, нет, скорее вымаливает прощение. Сжимаю руки в кулаки, прикусываю язык и опускаю голову, чтобы никто не увидел лицо.

– Ну, а что ты думала? Не так-то легко убить ведьму, – с улыбкой отвечает женщина и как-то выразительно смотрит на меня.

Она знает? Нет, не может знать. Я никому не говорила, она просто не может знать этого. А если бы знала, то вряд ли подпустила меня к себе. Или она считает, что у меня не получится?

Действительно она сильна, особенно здесь в окружении своих послушных пешек.

Если она знает, что я принесла ноготь с собой, так почему же ещё не забрала его? Почему не избавилась от меня?

– Я не смогла упокоить ее, Провидица. Простите меня!

Иза резко падает на колени, так что становится неясно: ей так плохо, или она так умоляет ее простить. Бросаюсь к ней, пытаюсь поднять на ноги, но она толкает меня в сторону. Падаю на пол тоже, но на колени становиться не собираюсь, поднимаюсь на ноги.

– Встань, – прошу у сестры, дергая ее за куртку, но она не двигается.

– Отстань, – она толкает меня снова, но уже не падаю.

Провидица встает из-за своего стола, и от этого незатейливого действа меня бросает в дрожь от неконтролируемого ужаса. Пускай ее сила не в магии, она никогда ее не применяла, но есть в ней что-то такое, что заставлять ощущать ужас, как будто сама смерть ходит рядом с ней.

– Пенелопа, сокровище моё, когда же ты научишься не забивать свою пустую головку глупостями? – она улыбается, даже поправляет мои грязные волосы.

Молчу, стараюсь выглядеть смелой, получается не очень. Иза склонила голову ещё ниже, ей тоже страшно? Отступаю к сестре, поворачиваюсь так, чтобы заслонить ее собой.

– Ох, сокровище моё, зря ты тратишь свои силы на людей, которые этого не заслуживают. Тебе бы уже уяснить надо: люди вообще не заслуживают нашей жалости. Твои привязанности глупы и обязательно выйдут тебе боком, вспомни мои слова, когда это случится.

Она отходит от нас, подходит к комоду и выбирает бутылочку с зельем из целой кучи одинаковых. Возвращается к нам и дает Изе бутылочку, говоря:

– Твоя красота мне ещё понадобится, деточка. Выпей.

Сестра сразу выполняет приказ, хотя я пытаюсь перехватить ее руку. Почти сразу Изу начинает трясти, а затем она отключается.

– Что вы с ней сделали? – кричу на ведьму резко, но та лишь ухмыляется в ответ.

– Узнай сама, – говорит, сладко улыбаясь, – ты же все-таки моя ученица.

Ее равнодушие всегда меня удивляло, хотя меня скорее удивляло то, что никто не замечает этого.

Когда есть сила управлять людьми, то и магии не надо.

– Выносите! – командует ведьма, и в комнату входят мужчины из деревни.

Они поднимают сестру и закидывают на плечо, словно мешок. Следом прибегает женщина, чтобы убрать кровь. Прежде чем уйти хватаю с пола пустой пузырек.

– Только ты сможешь ее спасти, – говорит ведьма мне вслед, а затем дверь в ее кабинет сама по себе закрывается.

Часть 22. Стычка, сделка с главой криминального мира и временное перемирие.

Часть 22. Стычка, сделка с главой криминального мира и временное перемирие.

Вальтер. Так странно чувствовать себя бессильным, казалось бы, магия – вся моя жизнь. Ещё с детства меня манила эта наука, много часов проводил в нашей библиотеке, изучая фолианты книг по ней. Мне всегда все давалось легко в магии, не приходилось напрягаться. Отец говорил, что это способности матери так проявились, поэтому частенько бил меня за их применение. Для него все, что касалось матери, было неприятным напоминанием, в особенности мы с сестрой. Может, поэтому он старался поменьше бывать дома?