Ненавижу магов

– Зачем твоя сестра хотела женить меня на себе? Она даже Метку Смерти поставила, чтобы добиться своего, но в итоге моей женой стала ты. Почему она не подействовала на тебя?

От его слов я будто удар под дых получила, ладно, если бы ведьма перестраховалась и послала Изу за кровью, но заставлять ее женить на себе архимага с помощью Метки Смерти? Чему вообще ведьма научила мою сестру? Убивать?! А остальные сестры, они тоже убивали ради нее? Ее сила настолько велика, что способна принудить пойти на убийство? Меня качнуло назад, когда я схватилась за голову, не зная, куда деть руки. Я никогда не думала об этом, меня на самом деле не волновало, зачем сестры учатся в самых лучших академиях и школах нашей страны, продвигаются по службе на самых важных поприщах, словно пешки, которые только и ждут, когда пробьет их час быть использованными в чьей-то игре. И это мои сестры, моя семья!

Делаю ещё шаг назад, натыкаюсь на кровать и потому делаю шаг вперед, но ноги меня не держат, и я падаю вперед. В последний момент он подхватывает меня, крепко прижимая к себе. От запаха алкоголя и его кожи свербит в носу, но это мелочи по сравнению с той лихорадкой, что представляют собой мои чувства. Руки, как обычно уже, загораются, заставляя его белую рубашку тлеть. Злость, ярость и желание убить, жалость, боль и раскаяние – я пьяна от своих чувств. Зато он пьян буквально, его руки мучительно медленно скользят от талии к плечам и сжимают их, отодвигая меня от него.

– Успокойся, – говорит он просто, и мой огонь гаснет от его холода. – Отвечай, почему метка не подействовала на тебя?

Вместо того чтобы оказать поддержку, в которой я так сейчас нуждаюсь, он вновь отдаляет меня от себя, строит между нами преграды.

– Ее магия больше не действует на меня, – еле слышно отвечаю на его вопрос, смотря на обгоревшую рубашку.

– Как это не действует? Что значит «больше не действует»? – забрасывает он меня вопросами.

– Несколько лет назад Иза попыталась…

Прикусываю язык, я так ослабила свою оборону, почти рассказала все, о чем он потребовал. Опустила взгляд в пол, дернула плечом, пытаясь высвободиться из его хватки, но он не заметил этого.

– Папа сделал кое-что, чтобы ее магия больше никогда не навредила мне, – обошлась вместо рассказа коротким ответом. – Если это все вопросы, тогда я пойду спать.

– Это ещё не все! – чуть ли не шипит он и дергает меня на себя. – Брачная метка, почему она появилась? Даже если допустить, что все это было ошибкой и случайностью, как она появилась? Почему?

Его натиск подавляет, и мой ответ кажется бредовым и растерянным:

– Я не знаю.

Мы смотрим друг другу в глаза слишком долго, его руки сжимают мои плечи слишком сильно, явно желая сделать больно, прежде чем отпустить. Показалось, что он хотел заставить меня почувствовать облегчение от того, что перестал меня удерживать, но, увы, добился совсем другого эффекта. Делаю резкий шаг к нему, прогибаюсь под него, заткнув гордость куда подальше. Мои руки выскальзывают из одеяла, обнимают его, прижимаюсь к нему всем телом и, закрыв глаза во избежание наткнуться на колючий взгляд, прижимаюсь лицом к его груди. Под ухом быстро и гулко бьется сердце, сплетя руки в замок на его спине, мне кажется, что так он меня не бросит.

– Я, правда, не знаю. Это случайность, глупая шутка Кристины с отравленным шнапсом не удалась, потому что я перепутала номера. Они заманили меня на тот этаж из-за Ники, сказали, что она в номере и может натворить глупостей, и я поверила. Просто поверила им, прекрасно зная, что доверять им нельзя. Это было так глупо.

– Ты сказала «они». Кто они? Фамилии назови! – мои слова совсем не успокоили его, наоборот он словно с цепи сорвался. Больше не пытается оттолкнуть меня, но сжимает мою голову, заставляя смотреть на него.

Самое странное, что он не обвиняет меня во лжи, как будто верит мне, точнее очень хочет верить. Это дает мне надежду и почему-то вызывает слёзы. Его поведение так неоднозначно, запутал меня, я уже не понимаю, что он чувствует на самом деле.

– Кристина Лафей и Татьяна Фросман, – отвечаю ему. – Мы вместе учимся, в тот день у нас был выпускной в ресторанном зале Престижа.

– Как ты сказала? Фросман? – переспросил муж с очень странным выражением лица.

– Фросман, ее отец один из советников короля, – рассеянно поясняю я и лишь потом вспоминаю, что он тоже советник короля, точнее им был. – Ты знаешь ее отца?

– Ещё бы я не знал отца моей бывшей невесты. Вот только о том, что у министра финансов две дочери слышу впервые.

– Обычно знатные люди стыдятся детей без магического дара, – бормочу слегка заторможено, не сразу понимая, что это все значит. – Подожди, это что получается: Татьяна сестра твоей Камиллы?

– Она не моя! – выкрикивает муж и вырывается из моей ослабевшей хватки.

Не может найти себе места, потому меряет комнату шагами, судя по всему, о чем-то размышляя.

– Пенелопа, – собственное имя из его уст застало врасплох, и я подпрыгиваю на месте.

Разворачивается ко мне и, прежде чем я что-либо понимаю, целует. Поцелуй короткий, пылкий и явно на эмоциях, но мне плевать. Ноги подгибаются, хватаю ворот его рубашки, но непослушная ткань проскальзывает мимо пальцев, когда он вырывается и уходит, не сказав и слова.

*** Он вернулся на рассвете, когда от беспокойства за него уже тряслись руки. Скрипнула входная дверь, и я не нашла ничего лучше, чем накрыться одеялом и сделать вид, что сплю. Это глупо, знаю, но ничего не могу с собой поделать. Все внутри замерло, скручиваясь в тугую пружину, и все чувства обратились в слух.

Делает шаг в комнату и останавливается. Шуршит одежда, словно он раздевается. Что-то падает на пол. Пиджак? Ведь, правда, он же взял его с собой, чтобы не было видно, как я опалила рубашку.

Куда он уходил, что делал и… почему вернулся? Все это время меня мучил именно этот вопрос. Зачем ему возвращаться ко мне? Потому что только я знаю название своей богом забытой деревушки? Ведь умышленно не сказала ему, где именно она находится. Это мне он нужен, хочу быть ему нужной. Даже если эта нужда временная, даже если я буду нужна, с целью добраться до ведьмы. Но если бы он спросил у меня прямо: куда именно мы направляемся, я бы ответила, потому что моя любовь слепа. Слепа к нему, слепа к родителям и сестрам. Я знаю, что делаю ошибку, приводя его прямо в руки ведьмы, не хочу туда ехать, но не могу иначе, потому что там моя семья. Потому что это из-за меня их жизнь в опасности. Потому что лишь я смогу их спасти!

Однако где-то глубоко внутри меня грызёт червь. Он шепчет мне, что они этого не достойны. Ни родители, ни односельчане, никто! Часть меня желает забыть о них, сбежать с магом куда-нибудь далеко, от обязательств, розыска и самой себя. Мне ведь всего лишь нужно напоить его зельем, приказать забыть прошлое, заставить любить себя. Но, разве я смогу? Ведь если ведьма слишком сильна, то не факт, что можно заставить его забыть свое прошлое. Как мне это сделать, если не получилось отговорить его от поездки к ведьме? Впрочем, не сильно я и пыталась. Эта новая и жестокая часть меня хочет использовать его, то ли для того, чтобы убить ведьму, то ли для того, чтобы обменять на свободу своей семьи. Самой кажется это глупым, потому что он тоже семья, но при этом я не пытаюсь остановить его, защитить так же, как и сестер и родителей.