Ненавижу недопонимания

В уголках глаз девушки навернулись слёзы, которые не получилось сдержать. Губы задрожали, ладошки сжались в кулачки. Светлые Боги, как же она сейчас себя презирает за те мысли.

— Милая? — обеспокоенная мама осторожно взяла её за предплечье. — В чём дело, дорогая? Ты вся побледнела и дрожишь! Тебе плохо?

— Н-нет! Нет-нет, матушка, отец! — юная леди поспешила успокоить обоих любящих родителей, которые с беспокойством глядели на дочь. — Всё хорошо! Всё замечательно! Просто… — девушка лихорадочно придумывала слова, чтобы успокоить маму и папу. — Просто братец и эта леди выглядят очаровательно! Я так рада за него, что не могу сдержать чувств!

Нельзя дать родителям повод опасаться, что к Тильте возвращаются приступы из детства. Потому что, когда она вспомнила прошлую жизнь, когда «проснулась» в теле себя-ребёнка…

То, что она пережила… Такое… невозможно просто забыть. Взгляд на многое… меняется безвозвратно. Горе потери, счастье нового обретения, страх потери повторной! Последнее — её бич, её ужас, её ночной кошмар. Персональный ад, которым наказали избалованную дуру Высшие Силы. Пугающий, неизменно приходящий в мыслях и отравляющий её существование, неотвратимо надвигающийся в реальности, заставляющий её ночами скулить от боли в сердце. Тихо, под одеялом, чтобы не пугать любимых маму с папой.

В первые мгновения, после пробуждения памяти она не верила. Потом была счастлива… Нет. Не так. Как можно вообще описать словами чувства глупой дочери и сестры, которая поняла, что все те, кого она не ценила, пока они были живы, а после их смерти так горько оплакивала уход родных за Грань, безмерно ненавидела себя за глупость, сожалела о каждой ссоре с ними, умирала в душе каждый раз, когда осознавала: каждый потерянный момент, потраченный на глупые обиды — НЕЛЬЗЯ ВЕРНУТЬ!!! Но сейчас все они — живы!

Безумие счастья, захлестнувшее маленькую девочку, что так и не стала в прошлой жизни взрослой женщиной ни умом, ни вообще, описать невозможно. Её мир рухнул, оставив только развалины… и возродился! Она, буквально, сошла с ума от счастья. Слуги и родные, с непониманием и опаской за ребёнка, смотрели на девочку, бьющуюся в припадке непреодолимой, невозможной радости. Которая, через совсем короткое время превратилось в УЖАС!!!

Ведь впереди их всех ждёт… СМЕРТЬ! Даже если будущее, что она прожила в прошлом — вымысел, страшный сон, жуткий кошмар! Даже если папу, маму и самого старшего брата не убьют в их поместье солдаты очередного нового Короля. Даже если его других братьев не казнят на Флоте. Даже если Бойл не окажется последним наследником Чёрных Королей… Даже если твари, убившие родителей Тильты, не смогут победить её «брата» — Короля… Они всё равно все умрут, но уже по-другому!!!

Смерть близких, для всех остальных бывшая неминуемой, но всё же, лишь умозрительной угрозой, для Тильты имела лица. Жуткие, лишенные красок жизни лица. Каждого из её родных. Исколотого клинками отца, матери, что была разрублена почти пополам, отделённая от тела голова наследника баронства, и два мертвеца… с синими лицами, с опухшими языками, с вытаращенными глазами, вывалившимся языком и синяками на шее от верёвки. Каждого из них она помнила совсем недавно полным жизни! Но… Все погибли… и она видела каждое тело. Прощалась с каждым из них. Тильта просто не понимала, откуда у неё может быть столько слёз.

В тот самый момент осознания Тильта… чуть не сошла с ума. Безумие забрало её разум, оставив только воющего от страха и ужаса ребёнка, корчащегося на полу. Она помнила тот день лишь урывками, но точно знала, что не утонуть в пучине сумасшествия ей помогли лишь папа и мама. Они не отпускали вцепившуюся в них девочку с рук, пытались успокоить, обнимали и целовали.

Потом Тильта узнала, что ближе к вечеру её неостановимая истерика закончилась потерей сознания. Очнулась она уже… более или менее в себе. Но всё равно, ещё несколько дней не могла отойти от матери, упорно мотая головой на все расспросы. Сначала Тильта не рассказывала ничего, потому что не хотела вспоминать, а потом… потому что боялась.

Боялась, что сказка закончится. Что случится что-то плохое. Что рассказ о прошлом, которое ещё не случилось всё испортит ещё хуже. Она откладывала решительные действия. День ото дня, неделями, месяцами, годами. И всё больше запутывалась, погружаясь глубже в пучину нерешительности.

«Брат» Бойл оказался совсем не таким, как она помнила. Не только гордым жителем столицы, но и заботливым человеком, не забывающим в каждом письме рассказывать ей что-то забавное, интересоваться её настроением, делами. Не фальшивый брат, а настоящий. Не благодарный монарх, а по-настоящему родной человек! Как? Как можно предать одного из своих братьев?

Правда была в том, что Её Король просто любил их, как родную семью, которой его лишили подлые предатели! Так же, как они лишат семьи и Тильту!

Прекрасная жизнь юной леди, закончится, едва начавшись. Они оставят ей один пепел с солоноватым вкусом бегущего по щекам водопада горьких капель.

Тогда она молила своих мучителей о смерти, но ей сообщили, что последней деве рода Евлампий «оказали милость» по просьбе Святой. Милость? Милость?! МИЛОСТЬ?! Проклятая сука, окружённая проклятыми ублюдками забрала у неё ВСЁ, и смеет говорить о милости?!

Кончилось всё просто. Она выбрала момент, когда никто не смог ей помешать, и вышла в открытое окно. Несколько секунд полёта… и после них наступило блаженное ничто. Мгновение или год, или тысячелетие… она не существовала. Не было ни боли потерь, ни сожалений, ни горя, ни воспоминаний. Только бесконечное ничто.

Почему всё изменилось? Тильта не знала. Просто… в какой-то миг вечности она снова стала собой. Ничего не понимающей, висящей везде и нигде. Она не слышала, не видела, но ощущала себя. Не тело, нет — разум. Чувствовать себя голым сознанием… мягко говоря необычно. К тому же ей не дали освоится.

Тильта ощутила вопрос. Да, не услышала, ведь вокруг была не просто тишина. Само понятие «слышать» тут было… м-м-м… чуждым. Но вопрос она почувствовала. Неизвестный или неизвестные хотели знать, чего она хочет.

Наверное, будь она в собственном теле, или если бы немного успела прийти в себя, то заметила бы ещё тогда, что её эмоции… почти отсутствовали. Только самые яркие и глубокие хоть как-то, но ощущались. Всё же остальное… было практически несуществующим. Бледным, пресным, не имеющим значения.

Только её горе страшно потери и память о том счастье, что она не ценила, горели горько-сладким огоньком в душе. Тильта не хотела ни мести обидчикам, ни смерти убийцам. Она хотела… всё исправить! Чтобы не было смертей её семьи, чтобы она не была такой идиоткой! И забрать, забрать обратно! Всю ту боль, которую причиняла любимым грубыми и глупыми словами. Каждую ранку на сердце матери, что она умудрилась нанести. Каждую обиду на отца, из-за которой не разговаривала с ним неделями, теряла время, что можно было провести с любимым родителем. Она хотела исправить всё это, изменить, чтобы не было больше капризной идиотки Тильты, мечтающей быть в блеске высшего общества, и как можно дальше от «скучной провинции».